Его переменчивые, как калейдоскоп, глаза уставились прямо мне в лицо, и во мне вдруг вскипело негодование. А почему, собственно, я не должна помогать своей семье? С какой стати этот псих в белом халате берется указывать, что мне делать и чего не делать?
И тут до меня дошло, что я не понимаю, чьи это мысли: мои или Исиды. Меня охватила паника. Если уж я не могу отличить собственные мысли от чужих… так и совсем спятить недолго.
– Нет, Тот, – прохрипела я. – Ты должен мне доверять. Я полностью владею собой – в смысле, я, Сейди, – и мне нужна твоя помощь. Сет захватил нашего отца.
И тут я выложила ему все – от взрыва в Британском музее до последнего видения Картера, где была красная пирамида. Тот слушал, не перебивая, но я готова поклясться, что за время моего рассказа на его халате проступили новые пятна, как будто часть моих слов добавилась к общей мешанине.
– Мы просто просим тебя взглянуть на одну вещь, – закончила я. – Картер, покажи ему книгу.
Картер порылся в сумке и вытащил из нее книгу, которую мы стащили в Париже.
– Это ведь ты написал, верно? – спросил он. – Здесь говорится о том, как победить Сета.
Тот развернул папирусные страницы.
– Терпеть не могу читать свои старые книги, – пробурчал он. – Нет, вы только взгляните на эту фразу! Сейчас я бы ни за что не стал выражаться так громоздко. – Он снова похлопал по карманам своего халата. – Ни у кого нет красного маркера?
Исида бесновалась внутри меня, понуждая хорошенько встряхнуть Тота, чтобы снова вернуть его к здравому смыслу.
«Всего один огненный шар! – умоляла она. – Один огромный магический огненный шар, ну пожалуйста!»
Не могу сказать, что легко преодолела искушение, но все-таки моей воле удалось справиться с раздражительной богиней.
– Послушай, Тот, – сказала я. – Или Джехути, как тебе больше нравится. Сет собирается устроить какую-то страшную бурю и истребить жизнь по меньшей мере во всей Северной Америке, а может, и во всем мире. Погибнут миллионы людей. Ты сказал, что твое назначение – заботиться о равновесии мироздания. Так ты собираешься нам помогать или нет?
Некоторое время в кабинете были слышны только постукивания клювов по клавишам.
– У вас действительно серьезные проблемы, – согласился Тот, помолчав. – И позвольте спросить: как вы думаете, почему отец подверг вас такой опасности? Для чего он освободил богов?
Я чуть не сказала: «Чтобы вернуть маму». Но поняла, что уже и сама в это не верю.
– Может быть, моя мама, прорицательница, увидела что-то в будущем, – предположила я. – И узнала, что на нас надвигается нечто ужасное. Наверное, они с папой хотели предотвратить беду. И решили, что единственный способ сделать это – призвать на помощь богов.
– Хотя им было известно, что использование божественной силы невероятно опасно для смертных, – с нажимом продолжил Тот, – и что это противоречит закону Дома Жизни. Кстати, именно я уговорил Искандара принять этот закон.
Мне на память пришли слова, которые дряхлый Верховный Чтец говорил мне в Зале Эпох: «Боги обладают огромной силой, но только люди наделены даром творчества»
– Я думаю, мама сумела убедить Искандара, что это закон неправильный. Наверное, признавать это публично он не хотел, но я уверена, что мама заставила его передумать. Какая бы беда на нас ни надвигалась, она так ужасна, что боги и смертные должны непременно противостоять ей вместе.
– И что же это за беда такая? – спросил Тот. – Восхождение Сета на престол?
Тон у него был каверзный, как у учителя, который задает ученику вопрос с подвохом.
– Может быть, – уклончиво ответила я. – Но вообще-то я не знаю.
Хуфу у себя на полке звучно рыгнул и оскалился в угрюмой усмешке.
– А ведь ты прав, Хуфу, совершенно прав, – хмыкнул Тот. – Это и в самом деле ее собственный голос. Исида ни за что бы не призналась, что она чего-то не знает.
Мне тут же пришлось мысленно зажать Исиде рот.
Тот протянул книгу обратно Картеру.
– Ладно, посмотрим, так ли вы хороши на деле, как на словах. Я объясню вам, что сказано в этой книге, но при одном условии: вы докажете мне, что в самом деле способны одержать верх над вселившимися в вас богами, и станете думать своим умом, а не просто повторять чужие поступки.
– Это что, вроде экзамена? – спросил Картер. – Ладно, мы согласны.
– Ой нет, погодите! – запротестовала я. Наверное, Картер со своим домашним обучением не успел усвоить, что «экзамен» – это обычно очень неприятная вещь.
Но Тот не стал меня слушать. Он уже с довольным видом потирал руки.
– В гробнице некоего мага хранится один очень могущественный артефакт. Добудьте его и принесите мне.
– Что еще за гробница? – с опаской спросила я.
Но Тот вынул из кармана халата кусок мела и провел прямо в воздухе несколько линий. Перед ним тут же возник дверной проем.
– Эй, как ты это сделал? – удивилась я. – Баст говорила, что в Дни Демонов пользоваться порталами невозможно!
– Смертным – невозможно, – подтвердил Тот. – А богу магии – совсем другое дело. Идите. Если у вас все получится, устроим по этому поводу барбекю.
Нас затянуло в пустоту проема, как в черную воронку, и кабинет Тота пропал из виду.
24Синие замшевые туфли взлетают на воздух
– Где это мы? – растерянно спросила я.
Мы стояли на пустынной улице перед воротами какого-то большого поместья. Судя по теплой погоде, зеленым деревьям и закатному солнцу, находилось оно тоже в Мемфисе или где-то недалеко от него.
Поместье было огромным – несколько акров, не меньше. Белые металлические ворота украшали ажурные фигуры гитаристов и нотные знаки. За воротами виднелась подъездная аллея: петляя среди деревьев, она вела к двухэтажному особняку с белой колоннадой и портиком.
– О нет, – пробормотал вдруг Картер. – Кажется, я уже видел эти ворота.
– Правда? И что же это?
– Отец однажды привозил меня сюда. Гробница великого мага… Тот пошутил над нами, что ли?
– Картер, я ни слова не понимаю! Что, здесь похоронен какой-то волшебник?
Картер неуверенно кивнул.
– Это же «Грейсленд». Дом, где жил величайший в мире музыкант.
– Майкл Джексон, что ли?
– Дурочка… – фыркнул Картер. – Элвис Пресли, конечно.
Я уж и не знала, смеяться мне или браниться.
– Это тот, у которого были белые костюмы со стразами, набриолиненные черные волосы и бакенбарды? Пластинками которого забита дедушкина комната? Тот самый Элвис?
Картер встревоженно озирался по сторонам. И даже вытащил меч, хотя вокруг не было ни души.
– Тот самый, – буркнул он. – Он жил и умер в этом поместье. Его могила там, за домом.
Я постояла немного, разглядывая особняк.
– И что, ты хочешь сказать, что он к тому же был магом?
– Не знаю, – ответил Картер, нервно вцепившись в рукоять меча. – Вроде Тот недавно обмолвился, что музыка – это разновидность магии. Только знаешь, тут что-то не так. Почему мы оказались здесь одни? Тут же вечно шатаются целые толпы туристов.
– Может, из-за рождественских каникул?
– Что, и у охраны тоже?
– Ну, может, Тот сделал то же самое, что Зия в Луксоре. Расчистил нам путь, разогнав лишних людей.
– Возможно.
Но я видела, что мои слова Картера не успокоили. Он легонько толкнул ворота, и тяжелые створки легко распахнулись.
– Это нехорошо, – пробормотал он.
– Ага, странно как-то, – согласилась я. – Но раз уж мы здесь, пойдем, поклонимся Элвису.
Пока мы шагали по дорожке к дому, я никак не могла отделаться от мысли, что жилище Короля выглядит не так уж и шикарно. По сравнению с домами нынешних знаменитостей, которые то и дело показывают по телевизору, особняк Элвиса казался маленьким и даже скромным. Всего два этажа, портик с белой колоннадой, кирпичные стены. Одним словом, ничего особенного. У парадной лестницы – какие-то дурацкие гипсовые львы. То ли во времена Элвиса «звезды» не так сильно выпендривались, то ли он пускал все свои деньги на костюмы со стразами.
Мы остановились у подножия лестницы.
– Значит, ты ездил сюда с папой? – спросила я.
– Угу. – Картер опасливо покосился на львов, как будто ожидая, что они вот-вот на нас бросятся. – Вообще-то папа больше всего любил джаз и блюз, но про Элвиса говорил, что он выдающийся музыкант, потому что он сумел открыть негритянскую музыку для белых американцев. Он стоял у истоков рок-н-ролла. Мы однажды были с папой в Мемфисе на каком-то симпозиуме, что ли, уже не помню. Ну, и он затащил меня сюда.
– Везет некоторым.
Знаю, знаю. Я тут говорила, что поняла наконец: жизнь с папой не всегда была для Картера сплошным праздником. И все равно не могла избавиться от зависти. Не то чтобы мне так уж хотелось повидать «Грейсленд» – не в этом дело. Просто папа вообще не стремился куда-то со мной ездить, показывать мне разные интересные места – до того похода в Британский музей, где он исчез. Я даже не знала, что папа был поклонником Элвиса… хотя вообще-то это кошмар, конечно.
Мы поднялись по ступенькам. Входная дверь сама собой распахнулась перед нами.
– Не нравится мне это, – нахмурился Картер.
Я обернулась назад, и у меня кровь застыла в жилах. Я схватила брата за руку.
– Э-э, Картер… кстати, о вещах, которые нам не нравятся…
По подъездной дорожке к дому спешили двое магов, потрясая посохами и жезлами.
– Давай внутрь, – велел Картер. – Живо!
Дальше у меня не было времени любоваться обстановкой дома. Слева вроде бы находилась столовая, а справа – не то гостиная, не то музыкальный салон, где стоял рояль: к нему вела очень красивая витражная арка с изображениями павлинов. Вся мебель была огорожена канатами, как в музее, и над всем этим витал запах, которым обычно пропитаны дома, где живут старики.
– А тот могущественный артефакт, – напомнила я, – где нам его искать?
– Понятия не имею, – огрызнулся Картер. – Думаешь, такие вещи включают в списки достопримечательностей для туристов?