Корабль падал сквозь атмосферу, его двигатели пылали. Хаар стоял в дальнем конце десантного отсека возле алькова стратегиума, как и его воины, презирая сидение в удерживающем троне. Он не шелохнулся, когда по воксу затрещал голос пилота.
— Приближаемся к обозначенной точке высадки, — произнес тот.
— Принято, — кратко сказал Хаар.
— Засек многочисленные наведения на цель, — продолжил пилот. — Прошу разрешения применить модель пассивного уклонения «Ипсилон–бета».
— Разрешения не даю, придерживайся текущего курса, — ответил бывший Пожиратель Миров. Ответом на его слова стало бормотание, тихий шелест несогласия, проскользнувший по вокс–каналу отделения.
Хаар обвел взглядом своих воинов. Он не знал их всех по имени. Его мало заботило, как их зовут, только то, что они выполняли приказы, и делали это без проволочек. Боевая броня каждого из них была черной. Тут и там проступала выцветшая символика, несмотря на попытки ее затереть. Орлы и гончие, вороны и черепа — их силовые доспехи отмечали следы сильной изношенности и полевых ремонтов. Каждый воин нес то оружие, которое считал наиболее для себя подходящим. Стандартизация, учитывая нехватку ресурсов, не представлялась возможной, да и зачастую, когда дело доходило до резни, одно оружие ни в чем не уступало другому.
— Тихо! — рявкнул Хаар. — Они не станут нас сбивать. Они думают, что мы прибыли им помочь.
Отсек наполнился резким хохотом. Один из воинов — бывший Гвардеец Ворона — заговорил, когда смех его товарищей стих.
— Таких дураков еще поискать, да, Хаар? — весело сказал он.
— Они не глупее нас, Грил, — ответил Эндрид. Доспехи Грила были увешаны тотемами и трофеями. Между костей и осколков искореженного жаром металла стучали удлиненные болт–снаряды.
— Ты к ним что–то чувствуешь? — указав на свои талисманы, спросил воин. — К своим бывшим братьям?
— А ты? — огрызнулся Хаар.
— Если да, то стал бы я стирать с брони метки ворона? — Он хлопнул по наплечникам, на которых не было ничего, кроме ударных вмятин.
— Статус остальных кораблей? — спросил по воксу Хаар.
— Заходят на посадку, — сказал пилот. Вместе с самолетом Хаара «Разрушение» покинули два других боевых корабля, по одному на каждый из двух оставшихся узлов.
— Открой вокс–каналы с обоими, — велел Эндрид.
— Каналы открыты, — произнес пилот.
— Фозар, Тармас, докладывайте. — Фозар был одним из генетических сыновей Пертурабо. Личность Тармаса, напротив, оставалась сокрытой. Оба проявили себя надежными офицерами, пусть и лишенными воображения.
— Идем на финальный заход, Гончая, — ответил Фозар. — Я разочарован. Они даже не удосужились взять нас на прицел. — Бывший Железный Воин был свирепым, однако умел подчиняться, когда это играло ему на руку. Хаар доверил ему командование отрядами по захвату арсенала, положившись на его инстинктивную тягу к боеприпасам и оборудованию.
— Тармас? — спросил Хаар.
— Посадка через пять. — Тармас говорил мало, его боевая броня была отскоблена до серости, после чего выкрашена в черный цвет, но на поле битвы он сражался стойко. Он захватит заправочные станции с минимальным сопутствующим ущербом.
— Будьте наготове, — предупредил напоследок Хаар, и отключился. Рык двигателей изменился, когда заработали посадочные двигатели.
— Иду на финальный заход, — произнес пилот.
— Они по–прежнему целятся в нас? — спросил Эндрид.
— Да, — подтвердил тот.
— Значит, Калибос еще не размяк, сидя на краю Галактики, — сказал Хаар по воксу. — Хорошо… Подъем! — скомандовал он.
— Так мы убьем их сейчас или позже? — поинтересовался Грил.
— Никто не будет ничего делать, пока я не отдам приказ, и я лично расправлюсь с любым, кто станет действовать без разрешения, — прорычал он. — Я понятно изъясняюсь?
Хаар протолкнулся сквозь ряды воинов к спусковой аппарели. Космодесантники пропускали его, но некоторые медленнее остальных. Их он взял на заметку, решив разобраться с ними позже. Грил присоединился к нему впереди.
— Эруд сказал, чтобы я на всякий случай прикрывал тебя, — сказал он.
— Я прямо почувствовал себя в безопасности, — съязвил Хаар.
— Он сказал, что так ты и ответишь, — рассмеялся бывший Гвардеец Ворона.
— Мы приземлились, — раздался голос пилота.
— Опустить аппарель, — приказал Хаар.
По самолету скользнул яркий прожекторный луч, и оптические линзы в шлеме Хаара со щелчками переключись между разными режимами для компенсации. Часовые орудия, установленные на вращающихся основаниях вокруг посадочной платформы, следили за его движением, дождь преломлял лучи их лазерных прицелов причудливыми узорами. Площадку окружали высокие рокритные стены, покрытые пятнами сырости. В дальней стене находились тяжелые ворота с заклепками, покрытые сколотыми, потускневшими полосами угрозы.
Ворота медленно поднялись, и в них хлынули смертные солдаты. На дисплее Хаара завихрились руны прицеливания.
— Всего тридцать, — заметил Грил. — Я даже не вспотею. — Люди были в рваной униформе, украшенной варварскими орнаментами. Открытые участки тел покрывали ритуальные шрамы, однако целились они из своих лазкарабинов со слаженной дисциплинированностью. — Следует отучить их тыкать своими игрушками в настоящих воинов, — прорычал он.
— Спокойно, — сказал Хаар, — не делайте ничего, если только они не откроют огонь.
— И что тогда?
— А ты как думаешь? — отозвался он. — Убьете их всех.
Хаар начал неторопливо спускаться по аппарели, на ходу медленно отстегивая шлем.
— Ни шагу дальше! — Крупная фигура, облаченная в видавший виды комплект сине–белой брони модели II со сбруей медикэ, протолкнулась сквозь ряды смертных.
— Ты стал даже еще уродливее, чем я помню! — крикнул Эндрид.
Апотекарий был с непокрытой головой, дождь хлестал по его морщинистому лицу и поблескивал на корковых имплантатах, соединявшихся в основании черепа.
— Хватит лести, назови себя, — откликнулся апотекарий.
По его ногам стучали стазисные колбы и инструменты медикэ, пока он шагал вперед. В руке у него покачивался тяжелый цепной топор, его алмазные зубья переливались на свету.
— Так ты встречаешь старого друга, Калибос? — рявкнул Хаар.
— Эндрид! — расхохотался апотекарий и, раскрыв объятия, поднялся по аппарели. Оставшиеся зубы сверкнули в широкой ухмылке. — Так ты до сих пор жив? Ангрон этому не обрадуется, когда узнает.
— А ты когда–то видел его радостным? — не остался в долгу Хаар.
— По–моему, однажды я видел, как он улыбнулся.
— Он скалился?
— Кажется, да! — усмехнулся Калибос.
— Тогда это была не улыбка, — произнес Эндрид. — Хорошо выглядишь, Калибос.
— Уж получше тебя, брат. Я и не знал, что у нас поменялась символика. — Калибос отступил назад, разглядывая его. От улыбки Хаара повеяло прохладой.
— Вопрос необходимости, — ответил он. — Кроме того, единственно важный цвет — это красный. Разве не так он когда–то нам говорил?
— Верно, говорил, — засмеялся Калибос. — Он много чего говорил, в основном ворчанье или ругань. Ладно, спускайся. Обещаю, мои гончие не укусят.
Апотекарий обернулся и махнул смертным. Те по его команде опустили оружие.
— А мои — да, — ответил Хаар. Калибос взглянул на стоявших за аппарелью Грила и остальных. Он прищурился, и на мгновение Хаар подумал, что тот что–то заподозрил. Но апотекарий отвел взгляд.
— Надеюсь на то, — сказал он. — Я их не узнаю. Новая кровь?
— Вроде того, — отмахнулся Хаар, уже сходя по аппарели. — Ты здесь один? Где остальные наши братья? Ты же не можешь быть тут один?
— Другие были, — ответил он. — Теперь остался лишь я. Нас обобрали до нитки, брат, без каких–либо объяснений. Каждый воин, которого мы могли выделить. Он оставил мне только самое гнусные отребья. Верно говорю, выродки?
— Да! — закричали солдаты.
— Вот видишь? — сказал Калибос. — По крайней мере, они немного говорят на низком готике, и умеют кое–как стрелять. Сойдет для убийства морских зверей и друг друга, но не более. Я рад, что ты здесь, брат.
— Как и я. Нам нужно многое обсудить, но сначала я планирую подготовить теплый прием другим твоим гостям.
— Ты о них… — задумчиво произнес апотекарий. — Я уже и забыл. — Он покачал головой и отвлеченно потер свои имплантаты. Плоть вокруг разъемов покраснела и выглядела зараженной, как будто он слишком часто их дергал. Другие говорили Хаару, что Гвозди Мясника мешали сосредоточиться.
— Ты послал сигнал бедствия, вот почему я здесь, — заметил Хаар.
— Так и есть, — сказал Калибос. — От одного меня нет проку. — Он уставился на Грила и остальных. На миг его лицо свело судорогами, взгляд расфокусировался. Затем оно заострилось, и он вновь стал воином, которого помнил Хаар. — Я надеюсь, ты привел с собой больше людей, чем только их. Они нам понадобятся. Лоялисты кружат вокруг нас неделями, будто шакалье. Пятна на экранах сенсоров, нападения на защитный кордон. — Он хохотнул. — Думаю, они считают, что это ловушка. Какой безумец оголит гарнизонный мир и бросит его на произвол судьбы?
— По–моему, они не знакомы с Ангроном, — произнес Эндрид.
— Да, повезло ублюдкам. Выводи своих людей, и давай убираться из–под проклятого ливня. — Он махнул рукой и отвернулся, чтобы рявкнуть приказ смертным солдатам. — За мной, выродки!
Хаар надел шлем обратно и включил зашифрованный вокс–канал с воинами на борту других кораблей.
— Построиться, недоумки! — раздался крик Калибоса.
— Докладывайте, — произнес Хаар.
— Арсенальный отряд на позиции, — сказал Фозар.
— Топливозаправочный отряд на позиции, — сразу же последовал ответ Тармаса.
— По моей команде включить глушители связи. Три, два, один, пуск. — Они разжились глушителями во время рейда на Ксану. С их помощью узлы станут слепыми, глухими и немыми, и