— Влажная… — пробормотал он, — попадает в нейропорты и вызывает сбои. Иногда мне нестерпимо хочется выдрать их.
Калибос сжал голову и крепко зажмурился. Еще сохранившиеся зубы спазматически клацнули, когда челюстные мышцы свело судорогами. Спустя мгновение боли и молчания он открыл глаза и уставился на Хаара мутным взглядом.
— Но тебе–то откуда знать? — сказал он. — Ты от них отказался. Я помню. Он мог убить тебя тогда, если бы ты не ушел.
— Мой разум достаточно затуманен, — ответил ему Эндрид. — Я не стану шрамировать его из–за каких–то предрассудков.
— Значит, такого ты о нас низкого мнения? Это был жест братства, Эндрид, не предрассудков.
Глядя на Калибоса, Хаар видел свой бывший легион в микрокосме. Их имя, их первое имя было заслужено по праву. Гончие Войны, ибо они были безгранично верны. И что дала им верность? Медленную смерть по приказу того, кто никогда их не понимал, и даже не пытался? В тот миг Хаар подумал, что ненавидит Ангрона так же сильно, как Гора. Пусть Гор повел XII в предательство, но Ангрон убил их душу задолго до того черного момента.
— Не нужно ничего говорить, — ухмыльнулся Калибос. — Я тоже так считал, но ты всегда мнил себя лучшим воином, возможно, по веским на то причинам. Но даже ты не сможешь не признать силу тех, кого я здесь вывел.
— Я и не стал бы, — ответил Хаар. — На самом деле я явился сюда ради твоих умений. Ты нужен нам, Калибос. Ты нужен мне.
Говоря это, Эндрид задался вопросом, были ли его слова правдой. Нуждался ли он в навыках Калибоса, или нуждался в брате? В ком–то, кто понимал необходимость так, как могла только Гончая Войны.
— Давно я не слышал подобных слов, — произнес апотекарий. — Пойдем, взглянешь на трофеи, за которыми пришел.
В конце коридора находилась тяжелая дверь с символами опасности. Из скрытой панели возник сенсорный луч и прошел по неподвижному лицу Калибоса.
— Добро пожаловать в мои кошмары, — произнес апотекарий, когда дверь открылась.
Апотекариум был забит скопившимся за долгие годы мусором. По всему залу стояли покрытые темными пятнами медицинские плиты, а на разных полках и операционных возвышениях валялись груды инструментов для имплантации органов. У двух стен громоздились стазисные контейнеры, в которых хранилось генетическое семя. Из дыр в трубах по контейнерам размеренно стекала вода, оставляя на их поверхности влажные потеки ржавчины. К дальней стене крепилась тяжеловесная конструкция с несколькими продолговатыми суспензорными баками. Генераторы, от которых питались баки, рычали и кашляли из последних сил.
— Адепты не касались этой техники слишком много циклов, но она пока работает, — сказал Калибос. — Прямо как я. — Он с силой ударил одну из машин. — Иногда я сам их чиню. Это не так сложно, если уловить суть.
— Они протекают, — заметил Хаар.
— И то верно, — согласился Пожиратель Миров. — Ничего страшного.
— Баки…
— Новая партия призывников, возможно, последняя. — Калибос нахмурился и подергал имплантаты. Его лицо свело тиком, хотя от гнева или нервозности Хаар сказать не мог. — Тут не с кем работать, — продолжил он. — Кучка изнуренных дикарей, тощих, слабых. Сколько их умерло под моими ножами, сколько труда насмарку.
Он обернулся и сплюнул кислотную слюну. Судя по следам на полу, Хаар понял, что это было не в первый раз.
— Тогда зачем их брать? — спросил он.
— Иных у меня нет, — сказал апотекарий. — Какие же они ничтожные, да, Хаар? И мой долг сделать их пригодными к службе. Ангрону нужны солдаты, поэтому я делаю их. Взгляни!
Прозрачные стенки баков покрывал конденсат. Калибос вытер его рукой, и перед ними предстало ужасное зрелище. В утробе с питательным гелем плавало существо, некогда бывшее человеком, подсоединенное к системам психокондиционирования через паутину кабелей.
— Что ты наделал? — выдохнул Эндрид. — Эта кожа, это тело… Все не то.
— Я сделал лишь то, что требовалось, — ответил Калибос. — Не идеал трансчеловека, признаю, но посмотри на улучшенную мускулатуру. Готов поспорить, он почти так же силен, как ты сейчас, а еще я нашел способ укрепить скелет и увеличить эластичность сухожилий.
— Он похож на зверя.
— Как и ты, — произнес апотекарий. — Главное, как они бьются, а бьются они очень хорошо, благодаря внесенным мною изменениям в работу омофагии.
— О чем ты? — непонимающе спросил Эндрид.
— Они обучаются в процессе поглощения пищи, — усмехнулся Пожиратель Миров. — А чего в эти дни у меня в избытке, так это мяса.
Он улыбнулся, и Хаар отвел взгляд.
— Как долго оно… он пробыл здесь?
— Три недели, — ответил Калибос. — Я могу подготовить их к бою за пару месяцев.
— Месяцев? — изумился Хаар. — Обычно на это уходят годы.
— Ну, некоторые умирают, — сказал тот. — Большинство, если честно, но те, что не погибли, достойны называться Пожирателями Миров.
Он размашисто хлопнул по биобаку. Хаар скрыл гримасу отвращения.
— Это неправильно, Калибос, — сказал он. — Тебе не следовало этого делать.
— Мы – XII легион, и мы делаем то, что необходимо. Ты и сам знаешь.
— Я знаю лишь то, что вижу перед собой, — ответил Эндрид.
— Да, и они — грозное зверье, не правда ли? — произнес Калибос. — Представь, как ведешь подобных воинов на поле битвы.
И на мгновение Хаар представил. Внутри него поднял голову ужасный прагматизм, пока он размышлял над тем, как, отняв таких созданий у магистра войны, смог бы распорядиться ими он сам.
— Они сильны, брат, — говорил Калибос. — Я прибег ко всем ухищрениям, которые знал, чтобы сделать их такими. Они не красавцы, признаю, но когда нас вообще заботили подобные вещи?
Вот что чувствовал Малкадор, смотря на чудовище и видя только цели, на выполнение которых его можно было склонить? То, что осталось от души Хаара, затрепыхалось. Эндрид отвернулся от скрутившегося в баке тела. Он прибыл в поисках оружия, и нашел его. Так почему он гнушается его? Он сжал кулаки. Калибос продолжал говорить, однако Хаар слушал его вполуха.
— Мне пришлось ускорить имплантацию генетического семени и урезать процесс психокондиционирования, — объяснял он. — Ангрон хочет, чтобы они были готовы к бою как можно скорее. С тем, что у меня было, за эти месяцы я сделал все возможное. Без снабжения, без времени для проверки чего–либо, но я выполнил его требования. Они величественные.
— Это монстры.
— Да, монстры, но сильные, — ответил Калибос. — Я сделал их сильными.
— Эксперименты с генетическим семенем были запрещены, — сказал Эндрид.
— Кем? Не тем, кому мы служим, брат. Он требует только результатов, и его не заботит, как именно они достигаются, — он взглянул на Хаара, его лицо исказилось в выражении, которое Эндрид нашел неприятно знакомым. Неужели он выглядел так же, когда говорил о собственной цели? — Так было нужно, брат. Нам недостает генетического семени, понимаешь? Мне пришлось модифицировать его, растягивать припасы, делать больше с меньшим, но у меня вышло. И теперь он увидит.
Знакомые нотки. Превыше всего XII легион ставил результаты, необходимость, прагматизм, эффективность. Он пролил океан крови между звезд потому, что им сказали, что так было нужно. Вырезав один мир, склони дюжину.
— Важен лишь результат, брат, а не способ, — продолжал апотекарий. — Мы делаем то, что другие легионы не могут или не будут. Таково наше предназначение.
— Ты помнишь времена до Нуцерии?
— Что? — не понял Калибос.
— Тогда мы не были монстрами, или я думаю, что не были. До Ангрона, до того, как мы унизили себя в тщетной попытке облегчить его боль.
— Он сделал нас сильнее! — рявкнул Пожиратель Миров.
— Как ты сделал сильнее их?
— Да, они прямо как мы, брат, как ты. Готов поспорить, они бы захватили Цербер за вдвое меньшее время, чем мы. Разве это не было бы зрелищем?
— Да, но не самым приятным. — Хаар бездумно прижал руку к одному из баков. Существо внутри задергалось, и в разорванной влажной дыре на месте рта сверкнули похожие на осколки зубы. — Вот зачем мы здесь. Как далеко мы готовы зайти?
— О чем ты там бормочешь? — спросил у него Калибос.
— Ни о чем… Обо всем, — ответил Эндрид. — Я чувствую, что заблудился. Передо мной разные пути, но я не знаю, каким из них пойти. Скажи, Калибос, мы монстры? А если так, можем ли мы стать кем–то большим, или грядущий огонь переживут только монстры?
— Изгнание размягчило твои мозги, — заметил Калибос.
— Может и так, или, может, я наконец вижу свой путь, — произнес Хаар. Он посмотрел на Калибоса судящим, оценивающим взглядом.
— Эндрид, нас засекли, — прозвучал вдруг по воксу голос Эруда Вана. — От основной флотилии XII легиона отделились несколько кораблей. Я передаю твои коды приемоответчика, но они их, похоже, не впечатляют. Не думаю, что твои братья скучали по тебе, Эндрид.
— Нет, я этого и не ожидал, — ответил Хаар. — Удерживай позицию.
— Они берут нас на прицел, — сказал технодесантник.
— Делай, что должно, — процедил Хаар.
— Эндрид… — взмолился Ван.
— Делай, что должно, Эруд, и я буду делать то же самое.
Когда он отключился, то понял, что Калибос смотрит на него, но цепной топор в руке апотекария чуть слышно жужжал.
— С кем говорил, брат? Со своим кораблем? Что там происходит? Неужели лоялисты, наконец, собрались с духом?
— Нет, не лоялисты.
— О чем ты? — рявкнул Калибос. — Говори ясней!
— Нам нужно немедленно уходить. — Он схватил апотекария за наплечники. — Мы избавим этих созданий от их жалкой жизни, и ты пойдешь со мной. Мы найдем твоим талантам лучшее применение, и ты будешь делать воинов, а не монстров, ради лучшей цели.
Калибос зло стряхнул его руки.
— Я делаю воинов! — крикнул он. — Воинов, которых потребовал Ангрон.
— Ангрон не заслуживает твоей верности, — ответил Хаар. — Это чудовища, Калибос. Взгляни на них, взгляни на то, во что ты их превратил.
—