Ирини же была счастлива увидеть и повеселиться на свадьбе с родными и подругами.
За день до этого, конечно, пришлось побегать на кухне Чечена. Перечищено и нарезано было столько картошки, свеклы, моркови и других овощей, что руки, не на шутку разболелись. Да и некрасивые порезы на пальцах (переусердствовала, нарезая овощи), совсем были не к месту на свадьбе. Но Ирини на это не обращала внимания. Нарядилась в шифоновое платье, обулась в новые белые туфли, причесалась, и вот она готова отпраздновать день свадьбы своей золовки. Дай ей, Бог, счастья! С собой взяла только Наталию. Младшие остались с Кики: у нее приболел Алексис. Савва, вместе с Чеченом, занимались какими-то неотложными свадебными делами.
Эльпида пришла со своим семилетним сыночком, точной копией Харитона, только не такой смуглый. Слон пришел и быстро исчез, так что Ирини не пришлось с ним и поговорить. А Иван Балуевский давно не был в родных краях, служил, где-то в Хабаровском крае, говорят уже капитан. Митька-Харитон уехал, по словам Эльпиды, в Новосибирск по делам. А жаль, Ирини очень соскучилась за своим мятежным родственником – соседом.
Ирини находилась в Осакаровке уже три дня и уже виделась с Эльпидой несколько раз и теперь была посвящена во все ее семейные тайны. Здесь, на свадьбе, они опять обнялись.
– Ну, что, Ирини, забыла тебя спросить, надеюсь не скоро уедешь? – с радостной улыбкой вопрошала подруга Ирини.
– Через месяц. Савва уедет пораньше.
– Прекрасно! Через неделю придешь на именины Георгия. Мы его больше коротко Юриком называем. Она расцеловала уже в который раз своего сына.
– Смотри, Юрик, – обратилась она к нему, – эта тетя – моя подруга, помнишь ее?
– Конечно помню! А где ее дочка Наташа?
Смышленые глаза ребенка под тяжелыми ресницами смотрели на Ирини с интересом.
Ирини расплылась в доброй улыбке, слегка потрепала его красивые темные кудри.
– Конечно, помнит! – весело заметила она. – Пацан уже почти школьник! Весь он у тебя в Харитона.
– Не только внешне! Такие же жесты, повадки, ты не представляешь… и Эльпида понеслась: за короткое время она рассказала все, что можно было рассказать о ребенке, прожившем на белом свете первые семь лет.
– Ну хорошо, – прервала ее Ирини, – приду через неделю тем более, что в этот день я должна буду крестить одного ребенка, девочку, названную в честь меня. Как тебе нравится?
– Как это? – Эльпида широко открыла удивленные глаза. – Нет, так подруга, дело не пойдет. Я столько ждала тебя.
– Ничего не могу поделать…
Возмущенная Эльпида снова открыла рот, но Ирини перебила ее:
– Послушай меня. Помнишь, на линии, если б не я, то Мария Иорданиди бы попала под поезд? Тогда она дала клятву, что одного из ее детей покрещу я.
– Так она еще и имя твое дала, я знаю, она ее Ирини назвала.
– Как видишь. Так, что не обижайся… Ты меня знаешь, я везде поспею.
– Ладно, убедила. Молодец, эта Мария! Теперь то она не Иорданиди, а Параске-вопуло. Муж у нее очень хороший, работяга, каких свет не видел. Помогает ей во всем, любит. Счастливая…
Обе грустно посмотрели друг на друга.
– Да, везет же людям… Дай-то Бог! А, Харитон твой будет на именинах? – как бы в продолжение темы спросила Ирини. Эльпида пожала плечами:
– Если ему верить, то должен быть здесь послезавтра. Так просила его приехать раньше, вместе пойти на свадьбу. Но, сказал, что занят. Видно, Настька его держит, не отпускает, – сглотнув, с горечью произнесла Эльпида. Глаза ее сразу потускнели, настроение упало. Она опять крепко прижала к себе сына.
– Ну раз сказал, значит будет, – Ирини хотелось успокоить, помочь. Но как?
– Хорошо, что и Савва здесь, покрестит со мной. – Ирини улыбалась ее сыну и с тревогой поглядывала на подругу. Но та быстро оправилась:
– Ну вот, Юрик, скоро мы тебе справим твои именины, и Наташа придет, – говорила она ласково своему сынку.
Обстановку разрядила сестра Эммы Фогель, она что-то припозднилась с замужеством. Хотя, может у них, у немцев, это нормально. Она подвела к ним своего жениха, бывшего одноклассника Эльпиды – Эрика Баха. Расцеловались. Поговорили о их будущей свадьбе. Ирини сожалела, что не попадет на нее, месяц еще ждать нет возможности.
Мария-Ксенексолца с мужем чуть припозднилась и теперь направлялась к ним. Эльпида успела шепнуть, что она никак не может родить и на этой почве у них постоянные размолвки.
Слегка наигранно – развеселая Мария быстро рассеяла грусть подруг. Через минуту они дружно хохотали над очередной ее хохмой.
Мимо проходили степенная Роконоца с неизменной своей подругой Ксенексолцей, укоризненно глянула на свою дочь, дескать: «Чего хохочешь, веди себя прилично». Ирини, а вместе с ней и подруги притушили свой смех. Но Мария снова пустила свою шутку, уже о стариках и все трое сидели с трудом глушили свой смех. Серьезный Эрик отошел к своим друзьям.
Ирини уселась между Марией и Эльпидой. Вместе с Хильдой подруги доложили ей все последние новости, а также, что представляли из себя новые лица, которых было не так уж много. Свадьба была уже в полном разгаре. Жених явно подвыпил. Невеста сияла своей красотой и бросала скромные взгляды на гостей, когда они обращались к ней. Мария, кивнув в ее сторону, тихо сказала Ирини:
– Ох и вредная у твоей золовки свекровь, эта Корцала.
– Не приведи Господь! – вдруг подтвердила Эмма.
– А что так? – полюбопытствовала Ирини.
– Чуть, что не по ней – съест с потрохами. Ужас! – возмущалась Хильда. – Я как – то с ней сцепилась в магазине и не рада была. Ушла поскорей, а она мне вслед сыпала проклятья. Представляешь? С греками она еще ничего разговаривает, а немцев за людей не считает.
Она с обидой посмотрела в сторону Корцалы. Та сидела в цветном платье с белым кружевным воротничком. Глаза смотрели настороженно и серьезно.
Неестественно – белое, кое-где в коричневых старческих пятнах лицо все еще выказывало следы былой красоты.
– А так смотрится симпатичной бабкой, – обронила Ирини.
– А я бы сказала – противная уродина. Твоей матери столько же примерно лет, а посмотри, какая симпатичная, – кивнула Эльпида в сторону Роконоцы.
– Да, если не считать ее совершенно седую голову, то да – мама смотрится красавицей.„и Ксенексолца хорошо сохранилась. Ничего наших гречанок не берет!
– А моя мама, сдала. А ведь была, как цветочек.
– А где она?
– Здесь должна быть…, – Эльпида завертела головой. – Юрик, где яяка? – спросила она сыночка. Тот тоже завертел головой, но не обнаружил ее. Эльпида не спускала с него своих любящих глаз.
– Значит – Корцала еще та стерва…
– Да уж… Вообще-то, говорят, что раньше она была помягче, но после трагедии с Женей, ее дочкой, совсем остервенела.
– А что с Женей? Я ее знаю, хорошая девчонка. Что с ней случилось? – поинтересовалась Ирини.
– Не знаешь?
– Откуда ей знать, – вмешалась Ксенексолца. – Ирини, как раз только уехала отсюда.
– Ах, да… Да… да.
У Эльпиды Юрик запросил воды.
– Ну расскажите, как было, – попросила она Ксенексолцу с Хильдой и занялась сыном.
– Ну что рассказывать? Полюбила эта Женя Ваньку Ставриади. А он только женился. Жена беременная была, но еще работала, кантарила зерно на Элеваторе. Женя с Ванькой тоже работали там. Он возил пшеницу, а она с другими работниками загребала зерно в большую кучу. Однажды Женя во время обеда заснула на куче пшеницы, а жена Ваньки шла мимо, увидела ее спящую, схватила валявшийся черенок от лопаты и избила ее. Через неделю Женя умерла.
– Какая зверюга! И кто она?
– Кто? Русская, ты не знаешь ее. Риммой зовут.
– Какая гадина! И ничего ей не было? Не посадили?
– А, что делать? Римма эта беременная была, теперь-то уже родила.
Сыновья Корцалы хотели навести шороха, но Корцала не разрешила, побоялась и сыновей потеряет, посадят их в тюрьму. Вот, с тех пор и злобствует. Кстати, Тимка, жених твоей золовки, тоже ухаживал за русской, но Корцала смертельно запретила. Она ненавидит русских, ведь русская убила ее дочь. Вот он нашел себе вашу Аницу, а ту его прежнюю зазнобу тоже Аней звали.
– Ирини покачала головой:
– Ну и дела у вас тут происходят!
В поле зрения Ксенексолцы попала несущая тарелки к столу, Маруся.
Лучше посмотри на свою родственницу Мусю, Чеченову жену. Видишь, как бегает, летает с тарелками. Хочет показать, какой она незаменимый здесь человек. Ты знаешь, что она всем говорит?
– Что?
– Что свадьбу Анице справляет она с мужем, и больше никто не помог деньгами.
– Ну как же? Она говорила, что и Федя помогал, ездил куда-то за продуктами, покупал там подешевле, – возразила Эльпида.
– Да, да. Но вот Савва с женой, дескать, ничего не вложили в эту свадьбу.
– А кто же деньги давал, не мы ли? Да за такие деньги можно было две свадьбы справить, – засмеялась Ирини. – Я так и знала и Савве говорила, что Муська именно так повернет дело, – Ирини нервно поправила складки своего понбархатного платья. – Для меня Мусины номера не новы.
– Да все давно знают, что она за штучка, так что не беспокойся. – Мария положила руку на плечо Ирини и повернулась к Эльпиде:
– Раз мы все знаем, то не дадим подругу в обиду. Правильно я говорю, подружки?
Эльпида улыбнулась и заговорщически подмигнула обоим.
– Завтра же все будут знать, кто оплатил свадьбу, подруга. Вот тебе крест, – и она озорно перекрестилась. Ирини махнула рукой.
– Боже упаси, девочки, ненужно все это. Меня такие фокусы не трогают никак. Пусть люди думают, что хотят, а я себя знаю. Мне стыдиться нечего.
Зазвучали голоса кеменже, старый дед жениха красиво запел песню. Все заслушались. Ирини незаметно всех разглядывала, удивлялась, что никто почти не изменился.
«Что-то не видно, чтоб Элька убивалась за своим любимым мужем, – подумала Ирини, стараясь незаметно приглядеться к ней. Не видно ни печали, ни тоски. Если б у меня уходил любимый муж, наверное, я б только и делала, что плакала или глаз на людей не поднимала от тоски. Может, она умело так притворяется?» – она бросила на подругу последний пристальный и недоверчивый взгляд. В это время Эльпида громко смеялась, наблюдая, как ее Юрик топает, пытаясь танцевать под свадебную музыку кеменже.