– Да, будешь брать положенный отпуск летом и вези фрукты, хоть и тяжело с грузом, понимаю. Зато будут лишние денежки. Так что торгуй за милую душу, а мы поможем, как сможем, – советовала Кики.
Ирини видела, как родные душой болеют за нее. Советовали, обсуждали, напутствовали. В обратный путь собрали ей столько продуктов, что чемоданы были тяжелее, чем когда были заполнены виноградом и яблоками.
В последний день перед отъездом Ирини допоздна просидела с мамой, а наутро Генерал отвез их на вокзал. Дети долго махали бабушке. В поезде, все еще, всхлипывая, Наташа улеглась на верхнюю полку.
Савва встретил их на вокзале, прямо у вагона. На этот раз Ирини дала ему телеграмму, поскольку с детьми и грузом было самой не справиться. Дети облепили его. Улыбаясь и сверкая своими железными по обе стороны рта коренными зубами, он быстро и осторожно, по-хозяйски перетаскал в свой автобус коробки и чемоданы, зная, что там тещины гостинцы в виде топленного сливочного масла в трехлитровых банках, не один килограмм хорошего сала, копченная домашняя колбаса и так далее. Все то, что в доме было в самом дефицитном количестве круглый год, до тех пор, пока жена не съездит в Осакаровку к родным. Дети помогали и путались у него под ногами.
– Папа, а мы на озере купались, – сообщила Наташа, поднося сетку с вещами.
– Здорово, ну и как?
– Хорошо. Я уже умею немного плавать, гордо заявила старшая дочь.
– Какая молодец, это нужное дело! – похвалил отец.
– Я тоже купалась, – незамедлительно сообщила трехлетняя Женя
– И я, – добавила Катя, – излучая спокойные, радостные лучи из своих счастливых глаз. Савва обнял ее. Она была какая-то самая нежная, послушная, чуткая, к тому же очень похожая на свою мать. Глаза, правда были точно его. Он любил, точнее жалел всех своих дочек, но ее особенно. Может быть потому, что она была самая слабая, болезненная и очень любящая своего папу. Не то, что шустрые старшая и младшая. Смуглявая младшая была чистый сорванец, с мальчишескими замашками и очень симпатичная. Нет девочки должны быть беленькими, как Катюшка. Ну, а Наташка – с серединки на половинку: беленькая в маму, а лицом в папу. Свою внешность Савва оценивал невысоко. Все бы ничего, да рот и нос большие.
Дома дети разбежались по всем углам родного дома, радостно взвизгивая и демонстрируя, что они нашли из своих резиновых игрушек, которых тоже было раз-два и обчелся.
Ирину насмешили газетки, аккуратно разостланные во всех комнатах, как объяснил муж, чтоб не затоптать полы.
Пыл своего супруга Ирина не разделяла. Хотела бы, но не получалось. Сколько бы раз она себя не спрашивала, – почему? – так толком и не могла ответить. Что-то мешало ей быть счастливой при таком положительном муже. Не нравились ей его поцелуи в губы, ей это было неприятно, и она отворачивалась, почти выворачивалась, когда он проявлял настойчивость. Не особо он старался приласкать ее, сразу воспламенялся и брал ее тогда, когда она еще только начинала согреваться. Потом молчали. Он засыпал, а она лежала и думала: «Что это за странная жизнь? Неужели так она и пройдет?» Совсем не так в Индийских фильмах, которые она обожала. Сказки, конечно, но как в них хочется верить! Фильм «Господин 420», ее совершенно потряс. Радж Капур не сходил с уст всех ее подруг и знакомых. Какой мужчина! Где они такие мужчины? Наверно, только в Индии такие бывают, – порой с подобными предположениями Ирини засыпала.
Саввин брат, Митька-чечен, написал письмо, что собирается с женой в Джамбул к ним в гости. И Федор тоже собирается. «Нужны вы здесь, – подумалось Ирини, – как собаке пятая нога!» Как не лежало, так и не лежит ее сердце к Саввиной родне. Муж, конечно, рад приезду братьев. Вообще Савва хирел, если долго не звучала музыка, не сидел за столом с собеседниками, не смеялся, не играл на баяне. Ему страшно скучно в повседневной жизни. И, если его приглашали в гости, он всей душой туда стремился. Сколько раз Ирини бы не пошла на иные гулянки, а Савва чуть ли не на коленях уговаривал. Приходилось идти. Любил Савва праздники, очень любил!
Находясь этим летом в Осакаровке, Ирини встретилась со всеми родственниками, знакомыми и друзьями. Из родственников Саввы встретила случайно только Аницу, когда шла с матерью и Кики мимо ее дома в церковь. Федора Александриди не видела совсем, а Чечена видела только раз издалека, когда вместе с Кики ходила в магазин. Чечен с кем-то разговаривал. Кики кивнула в его сторону, спросила:
– Узнаешь родственника?
Ирини, сузив глаза, внимательно взглянула:
– Митька, что ли?
– Видишь – он садится в машину?
– Ну?
– Эту новую машину он купил недавно. Она лучше и новее прежней, представляешь?
– Его собственная новая, знаю, – подтвердила Ирини, – Савке он писал про покупку. Чечен шустрый, не то, что мой муженек. Купить машину, это надо иметь большие деньги. Откуда у него такие деньжища? Неужели Чечен такой богатый?
Кики насмешливо улыбнулась:
– А что, бедные что ли? Ты у них в доме была?
– Как-то раз, уж не помню, когда… Да, – вспомнила Ирини, – вместе с Саввой, перед Анькиной свадьбой.
– Ну и как, бедный дом?
– Да, нет, ничего. И стол был заставлен едой.
– Вот – вот! Кушают они не то, что мы с тобой, мне твоя кума рассказывала. Она раз была у них в гостях.
– Ну дай Бог! Пусть хорошо кушают. Но машину купить, это не знаю, какие деньги надо иметь! Харитон тоже купил, даже «Волгу», но он столько времени ездит, спекулирует. Там понятно откуда деньги…
– Да денег у Чечена куры не клюют, – проводила дальше свою мысль Кики,
– Он же не проходит мимо того, что плохо лежит. Тащит отовсюду и все в дом. Где подмажет деньгами, где договориться за что-то в обмен. Пройдоха, каких свет не видывал!
– Господи, уж кто б подумал, что из него выйдет такой семьянин? Я б тоже хотела, чтоб мой муж тащил все в семью. У людей нельзя воровать, а вот у государства почему не стащить то, что плохо лежит?
– Ни у кого нельзя красть, – непримиримо прозвучал голос Кики.
Ирини невозмутимо возразила:
– Уж сколько государство тянет у людей, не сосчитать. Оно не обеднеет!
Кики усмехнулась:
– Твой один раз украл каких-то пять килограммов пшеницы и сел в тюрьму.
– Так ведь уметь надо! Чечен и его жена, видно, умеют. Не умеешь – не берись.
– Эх, сестра, – вздохнула Кики, – не умеем мы с тобой! Нет у нас таких мужей. Не ездить нам с тобой на легковой машине. А уж как я мечтаю, когда Алекси вырастет, купить ему машину, – она опять вздохнула, – буду зарабатывать горбом.
– Нашему брату не привыкать, – согласилась Ирини, провожая глазами Чечена, вырулившего на аккуратной белой машине в обратную от них сторону. – Я и не думаю мечтать о машине. Мои дети сахара и молока вдоволь не видят, не говоря уже о мясе, колбасе, сливочном масле. Кики с удивлением смотрела на нее.
– Как, даже сливочного масла не видят? Что же вы едите?
– А вот летом, что в огороде: огурцы, помидоры, баклажаны, перец, картошку, капусту. А зимой – мои соленья, тоже с огорода, что посолю. Хлеб, фасоль, смалец, постное масло: вот основная наша еда, – поведала, с едва скрываемой горечью, Ирини.
– Ну, а фруктов хватает, тут ничего не скажу: с середины лета до сентября есть что поесть, а остальные девять месяцев и вкус забываем.
– А что ж Савва так мало зарабатывает?
– Не знаю, вроде работает, работает, приходит усталым. А толку нет. Скорее бы Женечка выросла, да я б пошла на работу.
Сестры вновь перешли к обсуждению благосостояния Чеченовой семьи.
– Ты знаешь, Савва тоже был очень удивлен своим прытким братом. Прямо позавидовал ему. Представляешь, говорит мне: «Надо же, какой шустрый. Младше меня, а как прет в гору!»
А я еще тогда подумала, что и воровал все жизнь и ни разу не попался, не то, что мой неудачник: с первого же раза попался.
Весь этот разговор в подробностях вспомнился Ирини, в тот момент, когда перед ней и Саввой в погожий октябрьский теплый вечерок неожиданно предстали Чечен с Мусей. Их белая «Волга» гордо стояла прямо напротив их калитки.
Савва, улыбаясь, обошел машину вокруг, заглянул внутрь, посмотрел мотор и багажник.
– И как вы смогли преодолеть такое расстояние на машине? Я думал добраться до нас можно только поездом.
– Вы до нас – да! А вот мы до вас легко и просто доехали на своей машине, – хвастливо с намеком прощебетала Муся. Она обняла мужа за шею:
– Он у меня молодец! Только сказала ему, что хотелось бы новую машину и недели не прошло – купил. Я глазам своим не поверила.
Митька – Чечен стоял, смотрел на жену иронически, кивая головой, дескать – «Мели Емеля, твоя неделя», затем небрежно пояснил:
– На самом деле, мой начальник, как раз собирался продавать свою машину, чтоб купить новую «Волгу», ну я прикинул, что, если немного сбавит цену, то смогу купить. Займу у кого-нибудь недостающие деньги. Поговорил с ним, он старик не жадный. Вот так и купил.
– Ну, как же, ты мне об этом ничего не говорил, – обиженная Муся сжала тонкие губы.
– А что было говорить? Это было, как раз, когда в тебе закралось такое желание. Такое совпадение, понимаешь ли, – он мельком взглянул на жену, не обращая внимание на ее испорченное настроение и продолжил с Саввой обсуждать достоинства машины. Муся резко повернулась к Ирини:
– Ну, пойдем, что-нибудь сготовим, а то я голодная, сейчас упаду от голодного обморока.
– Чем же вас особым покормить?
– А что у вас есть?
– Мы уже поели, через два часа уже спать. Могу картошку пожарить.
– Давай, я помогу почистить картошку.
– Ты сиди, отдыхай, я быстро сама управлюсь.
В примусе оставалось совсем немного керосина. Завтра Ирини собиралась идти в Сельпо за ним, но даст Бог, хватит его, чтоб пожарить картошку. На огороде на двух трех пожухлых кустах еще оставались помидоры. Она сделала салат без свежих огурцов. Зато были огурцы соленые и капуста.