Тетя Рая сидела, как бы задумавшись. Потом весело тряхнула головой:
– Ладно, будем надеяться на лучшее, может, когда-нибудь все-таки переедешь сюда вместе с братьями и сестрой. Хочется жить рядом с родными. Странно, но раньше я этого не понимала. Наоборот, хотелось подальше от родных…
Тетка внимательно посмотрела на Савву, потом опять тряхнула кудрявой головой, как бы отгоняя ненужные мысли:
– Как ты собираешься провести эти выходные?
– Пока еще не решил. Ну, так расскажите, где сейчас тетя София, ее сын, Костас Мавриди?
– Соня живет там же, в Лесном, а Костас женился, уезжал куда-то на Кубань, кажется в Хадыженск, а сейчас, я слышала, вернулся, но поселился в Красной Поляне.
– В Красной Поляне?! – Савва вспомнил живо, как они с Костасом бегали на речку в Лесном поселке, катались на лошадях, как несколько раз ездили на подводах в Красную Поляну. Ему уже было лет четырнадцать, а Костас старше на года три. Ох и бедовый был тогда Саввин брат Митька! Все катались на чужих лошадях по две – три минуты, а тот шпарил по полям, пока не надоест. Попадало потом ему от матери, а он хоть бы что, и на следующий день вытворял тоже самое. Сердце защемило. Захотелось оказаться там сейчас же. Заулыбавшись, он посмотрел на тетку.
– Ну теперь я точно знаю, где проведу выходные.
Хочешь повидать Костаса и его братьев?
– Еще как хочу! Сейчас ведь не поздно, поеду прямо сейчас.
– Я тоже съезжу: давно Соню не видела, – решила тетка.
– А как же работа?
– А завтра же воскресенье! Так что все в порядке. Чай вскипятить?
– Нет, нет. Спасибо за обед и вкусное вино. Обычно я не пью, но это мне понравилось.
– Так тетя же плохое не предложит! – она весело посмотрела на него и подмигнула.
Через час, с бьющимся сердцем, Савва ехал с теткой по знакомой горной дороге. Окружающая природа по пути в Красную Поляну была живописнейшей. Только что прошел небольшой дождь, и свежая листва деревьев вдоль дороги казалась сказочно красивой и одушевленной. Савва не мог налюбоваться на эту красоту. Тетка постанывала скрутившись, ее поташнивало, как и некоторых других пассажиров: дорога была очень извилистой, повороты крутые. Савва сам шофер, у него таких проблем не было. Ехали почти два часа. Позади остался Лесной поселок, где когда-то, во время войны, вся семья Александриди проживала у тети Сони Мавриди. Так и хотелось сойти, но нет, лучше он сюда приедет с Костасом.
Савва неотрывно смотрел в окно автобуса. Лежащая где-то далеко внизу, местами спокойная, местами бурлящая сине-зеленая Мзымта, завораживала.
– Какая красивая река! – не удержал свои эмоции Савва.
Тетка Рая вяло потянулась к окну и отпрянула:
– Как высоко до речки! Не дай, Бог, свалиться с обрыва. Костей не соберешь!
Савва бросил взгляд на людей перед собой: многие имели бледный вид.
– Да-а-а, картина не для слабонервных.
Вот, наконец, и Красная Поляна! В небе гудел вертолет, отлетающий в сторону Адлера.
– Кажется, сюда летают вертолеты, – вспомнила тетя Рая, – как я забыла! Вот дуреха, промучилась столько в этом автобусе, душегубке!
– Что, и в самом деле, есть где вертолету приземлиться? – удивился Савва.
– Да, точно знаю, что есть, – уверила его тетка. Глаза у Саввы загорелись:
– Как здорово было б слетать сюда! На обратном пути воспользуемся этим транспортом. Заодно, осмотрим все кругом сверху. Жаль фотоаппарата нет!
Автобус поехал по поселку мимо аккуратных домиков, примерно такого размера, как и его дом в Джамбуле. Один был чуть ли не как две капли воды похож. Он показал тете на него.
– Мой дом, почти такой же, огород, может, немного поменьше.
– Да, что ты? – искренне удивилась тетя Рая. – Так ты, я смотрю, живешь, как кум королю, если у тебя такой дом!
– Правда он еще снаружи не доштукатурен. Приеду – закончу.
– Молодец, ничего не скажешь, приеду, посмотрю, – деловито заявила тетка.
– Было б очень хорошо! Посмотришь на жену, дочек.
– Сына не хочешь?
– Хочу, конечно. Еще будут.
– Любишь, когда детей много?
– Как много? Четыре, пять. Пока сын не родится.
Выйдя на конечной остановке, они подошли к перекрестку.
– Ну, а сейчас куда?
– Здесь недалеко живет моя знакомая, Попандопуло Вера, зайдем к ней, может, она подскажет, где живет Костас.
Они ускорили шаг. Савва хотел быстрее встретится с братом, а тетя Рая хотела быстрее сесть и отдохнуть после изматывающей для нее поездки.
Дом Попандопуло был полуторатонный. На этой улице почти все дома были полутора или двухэтажные. «Вот это да! Надо же! Какие молодцы! Как, наверно, удобно!» – думал Савва. У них в городе были строгие ограничения на строительство дома. Ни метра больше в одноэтажном доме, не то, что два этажа.
«Эх, переехать бы сюда, и больше ничего мне не надо!» – мечтал он.
Подруга тетки накормила их.
– Еще неизвестно, дома ли Костас с женой окажутся, может на пасеке. И будете ходить голодные. Негоже так. Так, что садитесь, – настоятельно приглашала хозяйка.
И в самом деле их не оказалось дома. Спасибо, сыновья, только что пришедшие со школы, побежали с его запиской к своим родителям. Младший семилетний Васька был копией красавца Костаса. А старший Семен был совсем не похожим на него. «Видимо, в мать» – решил Савва. Через сорок минут вернулись дети с известием, что родители идут, через десять минут появились и они.
Костас радостно протянул руки, пожал обеими руками, крепко обнял. Жена его обнимала тетю Раю. Когда братья, наконец, глянули опять друг другу в лицо, Савва увидел в глазах брата слезы радости. Выступили слезы и у него. Костас засуетился. Представил жене.
– Знакомься, это моя жена Марица. Я ей часто о тебе рассказывал. Ты, может, помнишь, мы несколько раз с тобой ездили сюда, в Поляну на пасеку к ее дяде. Она еще совсем девчушкой была.
Марица подошла с улыбкой, без тени смущения, пожала ему руку.
– Очень рады. Очень. Костас, постоянно о тебе вспоминал. Ты ему был и брат и друг и все! Так Костакис?
Тот уже обнимал тетю Раю, которая прослезилась, наблюдая за встречей братьев после столь долгой разлуки.
– Так, так, – закивал совершенно расчувствовавшийся Костас, – ну, пойдемте в дом. Собери что-нибудь на стол, Марица.
– Сейчас, через десять минут будет все готово, – прозвучал радостный голос жены.
«Какая же Марица славная женщина!» – думал, укладываясь на ночь Савва, – вспоминая, как она ему понравилась еще с первой встречи, когда он был совсем юнцом.
За время своего супружества, Мавриди уезжали жить в Хадыженск, там Марица родила обоих сыновей, потом снова переехали в Красную Поляну, так как Костасу предложили здесь стать председателем колхоза «Мичурин».
С тех пор вот они обитают здесь. Дали им такой большой участок от колхоза, построили довольно просторный двухэтажный дом. И живут себе среди чудной красоты гор, покрытых кружевами вечнозеленых лесов.
Наутро, за завтраком, Савва незаметно наблюдал за Марицей. Надо же какая жизнь! Ведь, если б тогда не сослали Савву, вполне возможно, что Марица выбрала бы не Костаса, а его, Савву в мужья. Ведь он был, по-настоящему, влюблен в нее, столько лет помнил даже какого цвета лента была вплетена в ее густую черную косу. Сердце у него защемило. Такая роскошная женщина, она должна была принадлежать ему, а не Костасу. Как не справедлива судьба! Была минута, когда он со злостью и завистью посмотрел в сторону ничего не подозревающего двоюродного брата. Тот вполголоса серьезно переговаривался с пожилым председателем поссовета, который заехал на минуту по какому-то делу. Поймав взгляд Саввы, Костас приветливо улыбнулся, махнул рукой, дескать: иди сюда, присоединяйся к нам. Савва одернул себя: «Ну, что тебе надо от человека? Разве он виноват, что не его, а тебя сослали?»
Савва повесил голову: «Винить некого, кроме жестокого государства». Чтоб развеять темные мысли, он встал, подошел к Костасу. Познакомился с главой поселка Леонтовичем Федором Федорович. Вообще, полдня, что он провел у брата, был насыщен встречами и впечатлениями от воспоминаний. Пока они сидели за круглым столом, разговаривая и поднимая тосты с вином малинового цвета, который готовил сам хозяин, к ним заворачивали чуть ли не все прохожие с улицы. И всех Костас угощал вином и знакомил с Саввой. За столом давно сидели кроме них, мать с отцом Марицы, которые жили оказывается рядом, через забор. Отец, Данил Васильевич, был уже изрядно пьян и еле ворочал языком, все порываясь что-то сказать. Потом брат Марицы с матерью повели его домой. Савва захмелел; давно он не испытывал такого приятного состояния, когда кажется, что и море тебе по колено.
Когда Марица вернулась, Савва сидел на освободившемся месте и наигрывал на гармони, некоторые клавиши немного фальшивили. Они перекинулись несколькими фразами. Как сладко она умела говорить, так обходительна, так внимательна. Его Ирини совсем другая – прямая и даже безапелляционная. Ей бы чуть-чуть Марициной мягкости!
Когда совсем стемнело, откуда-то появился баян, и Савва сыграл, наверно, все сто пятьдесят музыкальных произведений, которые он выучил в течении своей жизни. У забора собралось куча народа, человек пятнадцать. Кто-то даже танцевал. Все хлопали ему после каждой прозвучавшей музыки. Савва видел, как на него восторженно смотрят некоторые женщины, и среди них, кажется, и Марица.
Молодец Костас! При своем, мягко говоря, маленьком росте, он был чуть выше Саввиного плеча, отхватил жену, красавицу и на пол головы выше себя. И, как он сумел себя поставить и заслужить такой авторитет, которым пользовался у Марицы? Правда, с интеллектом у брата все было в порядке, да и с порядочностью тоже. Из их рассказов Савва понял, что люди уважали его: он одно время даже был председателем поселкового совета в родном его Лесном. Но пчеловодство его больше увлекло. Жена была его первой помощницей. Жили в достатке, все у них было. В гости приходили важные люди. Спускались с турбазы и туристы: то за медом, то за вином, видимо, кто-то их направлял сюда. Знакомых и друзей у четы Маврили полно по всему Советскому Союзу. В отпуск успевали навестить некоторых из них. Так что скучать было некогда. Вот и сейчас у них новая, большая радость – Савва приехал!