Он не сразу обратил внимание на их помощницу, Лиду. Она везде успевала, то объясняла что-то студентам, то несла сироп покормить пчел в самый конец пасеки, то разговаривала с Марицей. Наступила время обеда, и она сготовила всем поесть. Вдвоем с Марицей они накрыли стол во дворе перед домиком пасечников.
Лида усиленно ухаживала за Саввой, который поглощал пищу без остановки так, как с утра кроме капустного рассола ничего не ел.
Она расспрашивала, как ему здесь нравится, на сколько времени он приехал. Сообщила, что живет в Сочи, а здесь работает так как любит пчел.
Марица улыбалась, глядя, как Лида обхаживает Савву.
– Да, Лида очень любит свою работу. Я не знаю, чтоб мы делали без нее. Теперь, после того, как она развелась с мужем, она, можно сказать, живет на пасеке. Спит в этом домике. Встает рано. К нашему приходу часть работы уже сделана ею. Хороший работник, ничего не скажешь.
Марица обняла Лиду за плечи.
– Молодец!
Лида сияла. Синие глаза ее лучились. Крупные губы беспрестанно улыбались.
– У меня такое впечатление, что Лида очень счастливый человек, – сказал Савва.
– А ты и не ошибаешься. Разве плохо тебе живется у нас, Лидочка?
– Лучше всех! – воскликнула та.
– Раньше с мужем ты не такая была, – заметила Марица.
– Потому и развелась, после почти десяти лет жизни с ним, – весело отозвалась подруга. – Только теперь мы с Димкой и зажили. Вот скоро привезу сюда сыночка. Сейчас он у моей мамы в Сочи. На море бегает с ней. Пусть позагорает немного.
– Сколько ж ему лет?
– Девять. Он у меня прелесть мальчик! Скажи, Марица.
– Да, такой спокойный, выдержанный мальчик, – с готовностью подтвердила Марица. Лида радостно засмеялась.
– Он моя главная радость в жизни. Ну и друзья. Вот и Марица с Костасом, – оглянулась она на обоих хозяев пасеки.
– Надеюсь, я тоже в ваших друзьях теперь буду числиться? – полуигриво спросил Савва.
Спросил просто так, а не с намеком. То ли от нечего делать, или нашло что – то, или вкусная медовуха так подействовала на него?
Лида серьезно взглянула на него:
– Почему бы и нет? Конечно! Кстати, если будете в Сочи, Марица, заезжайте все ко мне. Буду рада.
– А мы собираемся туда дня через два, – напомнил Савва, так вас же там не будет. Ваше место здесь.
– Как раз через два дня я еду за сыном. Буду там три дня… Приезжайте, Марица, – еще настойчивей предложила Лида.
Марица с довольной улыбкой заверила:
– Конечно, заедем. Как раз закончим со сбором пчелиного молочка. Заберем тебя с собой в ресторан. А вечером переночуем у тебя. А то хотели ехать в Адлер, к Саввиной тетке. А к тебе будет и ближе, и места больше.
– Прекрасно, договорились! Лида еще раз радостно сверкнула своими глазами и быстро ушла заниматься пчелиными делами. Марица и Савва переглянулись. Оба улыбались.
«Какая приятная женщина эта Лида», – отметил он сам себе.
– Понравилась она тебе? – спросил Костас.
– Очень приятная женщина!
– Не то слово! – Любому мужчине такая по душе.
– Что ты имеешь ввиду?
– Просто, хорошая она, как человек. А как работник – незаменима.
Ночью, в постели перед сном, Савва призадумался: «Неужели Костас намекал не пропустить такую женщину? Нет, маловероятно».
Уже заканчивался июль. Дети, особенно Наталья, постоянно спрашивали, когда приедет папка. Каждое утро она первым делом выбегала на улицу встречать папу: а вдруг он приедет именно сейчас. Ирина потеряла покой. И теперь, если дети спрашивали о нем, она нервно отвечала, что не знает где их замечательный папашка. Наташке все больше попадало под горячую мамину руку: и то она не сделала, и то не успела, и то недосмотрела.
Тетя Соня последнее время часто заходила к Ирине, чтоб морально поддержать. Она тоже терялась в догадках.
– Не пойму, как такое могло случиться? Отец троих детей! Он что? Разве не понимает, что их надо растить, кормить, одевать?
Ирини, вяло выслушав, продолжила жаловаться:
– Думала, Наталье купить новую форму в этом году, но нет, пойдет в старой. Хорошо, что за лето почти не выросла. На летние босоножки, я ей наскребла. Купила самые дешевые. А младшие дети вообще в обносках ходят. Хорошо я хоть трусы и платья научилась шить. А то ходили бы голые и босые. Вот такое положение, теть Соня. Ходила продавала помидоры, синенькие, виноград около магазина со всеми спекулянтами. Хоть на хлеб, да на сахар, да на постное масло, на спички, на керосин, да на соль хватает. Вот так и живем.
Потухшие глаза Ирины выдавали тоску и усталость.
Обе они ломали голову, что же случилось? Может он заболел, может кто убил в дороге, может бросил семью, может загулял?
– Мне кажется он загулял, – говорила Ирини. – Или, может, бросил нас, – добавляла она, поджимая пухлые губы. – Подженился на тамошней сочинской. Зачем ему мы в Казахстане? Он давно мечтал вырваться отсюда, вот и вырвался.
Тетка неуверенно возражала:
– Да ну, ты скажешь тоже. Он не такой. Савва любит тебя и детей. Даже не думай! Подожди еще немного. Приедет. Никуда не денется.
– А, что я делаю? Жду. Жду у моря погоды. Видимо надо мне искать работу. Причем срочно.
– И куда ты пойдешь работать? Не так-то просто найти работу. И, куда денешь детей?
– Может, пойти работать в детский садик, и детей туда устроить?
– Не плохо было бы, да насколько я знаю, в наш химпоселовский детсад берут детей, родители, которых работают на Химзаводе. Да и то мест нет. Мой сын хотел устроить нашего Илюшу. Пока сказали подождать. Там длинная очередь на место для ребенка.
– Не знаю, что и делать. Главное, и адреса его тетки не знаю. Прислал только одно письмо без обратного адреса. Чтоб не писала ему в ответ. Представляешь, какой подлец!
Тетя Соня молчала. Что сказать, когда все выглядело очень странно. Даже бывший муж, Ставро, ее так не удивлял. Может, произошло что-то, о чем они с Ирини не могут догадаться. Даже в милицию не сообщишь. Где искать? Ни адреса, ничего. Ну и дела! Тетка вздохнула.
– Не переживай! Бог поможет. Молись! Кстати: надо съездить в церковь, ты ни разу не собралась туда поехать. Помнишь, я говорила тебе, что за городом есть наша Православная церковь. Наши греки постоянно ездят туда. Поставим свечи, помолимся. Посмотришь, как он сразу вернется.
Ирини смотрела в пол.
– Церковь? – она подняла глаза, но смотрела куда – то в сторону. – Да, я давно не была в церкви. С тех пор, как приехала в этот Джамбул. Как мне хорошо было в Осакаровке! Среди своих! В церковь каждое воскресенье ходили. Сейчас бы я и горя не знала! Детей бы смотрела мама, а я б работала. И никто мне был бы не нужен! – возбужденно жаловалась Ирини и выматерилась длинным матом в адрес своего непутевого мужа. В последнее время она часто себе это позволяла, хотя тетка не любила матерных слов.
– Опять ты распускаешь язык, – сказала она укоризненно.
– Да, тетя Соня, слов нормальных не хватает от такой жизни. Куда я здесь с тремя детьми? Мне даже своим стыдно сообщить о своем положении. Брошенная жена. Как приятно! – И она опять длинно выругалась.
Тетка поморщилась.
– Ладно выйдем из положения. Я тебя не брошу, сама знаешь. Нужны деньги, я тебе займу. Сколько надо?
– Рублей пятьдесят, думаю, хватит. Надо купить учебники, всякую мелочь Наташке в школу.
Она махнула головой в сторону Натальи, которая держала на руках Женечку и смотрела в их сторону. Она явно ждала, когда мама заберет ребенка и разрешит выйти на улицу поиграть. Женечка неспокойно ерзала и хныкала.
– Дай сюда ребенка, грубо сказала дочери Ирини. Хмурая Наташа подвела сестру. Ирини почти выхватила Женечку из ее рук. Посадила ее на колени, прижала к себе.
– Мурунизандуни-маленькая дурочка. Ну, что тебе не хватает? Она погладила ее по голове, улыбнулась ребенку.
Наташа переминалась с ноги на ногу.
– Мам, я пойду, погуляю.
– Иди с Катей.
Катя стояла, уцепившись за мамин подол. Она не хотела уходить. Ирини приобняла ее тоже.
– Ну ладно. Иди одна. Смотри, ненадолго. Чуть стемнеет, чтоб была дома.
Наташа была уже за калиткой.
– Ладно! – послышалось оттуда.
Тетя Соня собралась уходить, когда в калитку постучала кума Лиза, которую прозвали «Ирини пу эн? То есть «Ирини где?», потому что, еще не доходя до дома, она выспрашивала у детей и соседей, дома ли Ирини. Зайдет во двор и пока не зайдет в дверь дома, все спрашивает: «Ирини пу эн?» Обычно, она еще только подходила к дому, а Наталия уже прибегала сообщить, что «Ирини пуэн» идет к ним.
Кума Лиза была очень живописной внешности. Вся она являла из себя редкую, тонкую, какую-то царственную, но, к сожалению, уже заметно увядающую, красоту. Старшая ее дочь, Нина, была ее прекрасной копией, к тому же очень бойкой, не в пример неграмотной и немного забитой матери.
И, если надо было разобрать какую-то справку или официальную бумагу, Лиза приносила малограмотной Ирини, и та по складам читала и разбирала ее. В крайнем случае они обращались к тете Соне, их палочке-выручалочке.
Тетя Соня закончила школу на греческом языке, русскому там, наверно, тоже учили. Грамотная была тетя Соня. Столько всего знала. И Библию тоже. Все так хорошо объясняла про Иисуса Христа. Спасибо, Бог послал Ирини такого человека на ее жизненном пути! Сейчас кума Лиза пришла без дела. Просто так, мимо шла. Спросить, как дела, поговорить о своих проблемах. Муж ее пропал без вести в тюрьме, сейчас старшему сыну было около четырнадцати лет, дочерям около десяти и семи лет. Младшая, Марика, хромая с рождения. И, как она ни старались вылечить ее, нога сохла и не поддавалась лечению. Хроническая нехватка денег сводила куму с ума. А тут еще и сын разболтался, связался с какими-то ребятами, целыми днями дома его нет, школу бросил.
– Как это бросил? – удивленно спросила Ирини. – Куда школа смотрит?
– Они приходили, вызывали Колю к директору. Он обещал ходить в школу, а сам уходит и все тут.