Савва очень интересовался политикой. Дня не проходило, чтоб он не прочел газету от начала до последней страницы. Он удивлялся, что некоторые его приятели – греки, даже в географии ничего не смыслили, не то, что в политических событиях. Лично у него была целая книга-географический атлас. Он часто туда заглядывал. Рассматривал карты стран и представлял, какие они. Ему хотелось побывать в Италии или Греции в качестве туриста. Или посмотреть египетские пирамиды. Только посмотреть и вернуться назад в СССР, желательно на Кавказ. То, что он скоро будет там жить, он предчувствовал всей душой. Вот, речь Хрущева и исчезновение памятников – серьезный знак хорошего будущего. Недавно он и некоторые другие послали в Краснодар запрос о судьбе своих отцов, посаженных в 1937–1939 годах.
На автобазе, где Савва уже водил маршрутные пассажирские автобусы, отстроили клуб, большое здание с большой сценой и залом, большими кабинетами. В новом автоклубе иногда проводились производственные и предпраздничные собрания. В клубе открылось несколько кружков для самих водителей и их детей. Среди прочих был и музыкальный кружок для желающих; плата совсем небольшая. Савва решил походить на уроки по классу «Баян», выучить ноты. А то он мог подбирать любую музыку, а ноты не знал. Работа на автобусе ему нравилась, но он мечтал стать профессиональным баянистом.
– А что? Может, получишь какую бумажку и устроишься где-нибудь музыкантом, – мечтала Ирини.
Савва в душе тоже на это надеялся, он не мог надышаться на свой баян, пылинки с него сдувал. После работы садился на стул во дворе и наяривал на своем любимом инструменте в буквальном смысле слова. Дочери обожали, когда он садился за баян, соседские дети и их родители приходили послушать. Сосед, старик Демьян, садился рядом и умильно смотрел на Савву. Он был сварливым дедом, к тому же пьяницей, но совершенно менялся, когда слушал музыку. Саввиной младшей дочке, которой уже было пять, сосед говорил:
– Ух ты, какая! Ну и глазастая! Когда вырастешь будешь Факиршей.
– А, что это такое? – спрашивала Женечка.
– А ты не знаешь, кто такие Факиры?
– Нет, не знаю – смеялась Саввина дочка. И старик долго рассказывал про Индию и объяснял, что к чему.
Учитель музыки был молодой парнишка, лет двадцати трех. Играл, конечно, хуже Саввы, и преподавал как-то неуверенно. Да и времени у Саввы совсем не было: часто меняли время маршрутов на работе. Пришлось забросить. Однако, успел освоить ноты. «Ну, что ж, – подумал он, – займусь этим позже как-нибудь».
Прошел не один год с тех пор, как он съездил на незабываемый Кавказ. Как бы ему хотелось там снова оказаться, но он даже боялся об этом думать.
«Как бедная Лида, наверное, убивалась, а может, и до сих помнит о нем», – думал он. – «Как она его умоляла остаться. Как ему было комфортно с Костасом и Марицей! Почему такая жизнь? Почему нельзя быть там, где ты можешь быть счастливым? Здесь, конечно, жена, дети. Но они не перевешивают желание жить у Черного моря. Как было бы здорово все это совместить!»
Но с некоторых пор Савва снова стал обдумывать, как бы уехать туда. С Ирини не делился своими мыслями. Как-то он заикнулся, она его оборвала:
– Ехать к твоей замечательной тете у меня нет желания. Единственно, куда мы вместе можем переехать, только в Осакаровку, где живут твои и мои родные.
Далась ей эта Осакаровка! Деревня и есть деревня… Кто едет из города в село? Иринину блажь он в голову не брал: знал, что если сам, наконец, решит поехать, то сумеет и ее убедить. Нарисует ей горы прекрасного будущего, уж он это умеет.
Ему самому было страшно все бесповоротно изменить и уехать целой семьей. Вот если б он тогда не истратил все деньги, которые копил пять лет… Какой же он все-таки дурак! Недаром Ирини нет-нет и обзовет его простофилей. Но нет, он просто так не сдастся. Будет снова копить деньги и уедет с семьей на Кавказ. Какое счастье, что Ирини долго не выспрашивала на какие деньги он там жил. Он сказал, что на теткины и она поверила. Что было бы, если б жена узнала, что тратил там деньги, которые припрятывал с зарплаты, делая все время вид, что домой приносит все, что заработал. Теперь ему было стыдно, что он обкрадывал семью, и не хотел вспоминать, как он тратился на свою вольготную жизнь, и гнал от себя подобные мысли, и оправдывался перед собой: «Ну откладывал я деньги, ну живет моя семья не шикарно, но ничего, другие живут не лучше их… Так, что нечего себя казнить. Могу же я хоть как-то распоряжаться своими, кровно заработанными, деньгами или нет?!»
Его теперь грели другие мысли: скоро приедут его братья с семьями. Они считались с ним. Хоть Ирини и говорит, что братья только делают вид, что уважают его, на самом же деле, по ее мнению, он для них пустое место. Это не так. Савва знал это точно. Приедут, он поделится с ними своими планами об отъезде. Пусть они переедут на Кавказ раньше его. Они состоятельнее. Это в какой-то степени задевало Савву: как они так умеют? С другой стороны, конечно, они в тюрьме не сидели, ничего не боятся. Особенно, средний брат, Митька. Присваивает все, что плохо лежит. И чего только дома у него нет. Семья ни в чем не нуждается, в этом он убедился еще, когда ездил на Анину свадьбу.
А тут неделями масло не видишь, не то, что мясо. Ирини вечно что-то в дом надо купить: то коврик, то тазик, то буфет, то теперь надумала телевизор приобрести. Иногда приедешь домой после работы, а поесть нечего, кроме соленья или сала. Ирини говорит, не из чего готовить. Так у него несколько раз было какое-то головокружение за рулем. Так и въехать не мудрено куда-нибудь. Савва решил кое-что самому прикупать и с собой брать, шоколадные конфеты, например. Зубы правда болят у него от сладкого: уже половина зубов поставил железных. Но хоть голова не будет кружиться. Вот это одна из причин, что он припрятывает деньги. Разве Ирини сумеет собрать их? Женщина есть женщина! Ей все хочется купить и себе и детям. Вот так деньги и уходят. Зато она обрадуется, когда он, может, быть расскажет ей перед отъездом на Кавказ, как много денег он накопил. Хотя нет, ей не понравится, что он прятал от нее деньги. Лучше он скажет, что получил премию за хорошую работу, или, что выиграл в карты. Все знают, что он прекрасный игрок в скамбил. Играли, правда, всегда на маленькую сумму.
От всех этих мыслей, у Саввы поднялось настроение. Он, недолго думая, заехал в магазин и купил себе килограмм шоколадных конфет «Грильяж». Ел он их медленно продлевая удовольствие одну за другой, штук пять. Хорошо бы детям дать, но тогда ему не останется. Нет, не стоит их баловать. Он кормилец, ему надо есть, чтоб работать. Хотят, чтоб он нормально работал и содержал их – пусть потерпят.
Три недели гостили у Ирини сыновья брата Харика. Привезла их вместе с Наташей, гостившей у Роконоцы два летних месяца мать кума Алексея в начале августа. Сам Харик, взять отпуск ни летом, ни зимой не мог. В колхозе всегда не хватает хороших рабочих рук. Каждый человек на учете. А жена, Парфена, не хотела без него куда-то ехать. «С таким мужем и я бы тоже целыми днями только около него бы и сидела», – подумала с белой завистью Ирини.
Племянники были не балованные. Перво – наперво рассказали все Осакаровские новости, какие знали. Поведали о сестре Анице, Кикиной дочке. Как недавно отрезала себе челку, и как попало ей потом от матери. Оказывается, почти все ее подружки-семиклассницы поотрезали себе челки, а Аница не решалась: боялась матери. Девчонки стали подзуживать: дескать, что это там за такая строгая мать, что дочери даже и собственные волосы нельзя подрезать. Ну, Аница, пришла домой и, недолго думая, отрезала. Получилось криво и коротко. Челка встала надо лбом некрасивой щеткой. Что делать? Аня надела на голову косынку. Мать сразу обратила внимание на этот факт. Спросила, в чем дело и, когда дочь промямлила что-то невразумительное, сдернула косынку. Ну и дала Анице прочихвосту. Ирини с детьми посмеялись.
Смуглолицый Ванечка, совершенно спокойный, весь в мать и отца, а белокожий и круглолицый Павлик, был похож на Роконоцу, а характером в дядьку – в Генерала. Он все время был в движении, балагурил, шутил, как мог в свои девять лет. Всю историю о злополучной челке двоюродной сестры, используя свой юморной арсенал, поведал именно он. Первую неделю Ванечка задорно посмеивался и даже насмехался над Катей и Женей, и те стали потихоньку обзывать, выказывать свое нежелание с ним играть. Бедный пацан не ожидал такого поворота дела, дома с братом у него не было таких проблем.
Один раз, после очередной ссоры он подошел к Ирини с круглыми глазами, готовым заплакать. Ирини сразу почувствовала что-то не то. Когда он рассказал свою обиду, она обняла его и успокоила: «Не переживай, пусть хоть целый полк против тебя ополчится, твоя тетя всех их расшугает ради тебя и в обиду не даст, хоть это будут мои дочки, или кто чужой. Никого не бойся. Понял?
– Понял, – шмыгнул носом Павлик, счастливо улыбнулся и убежал.
Любила Ирини всех своих племянников всей душой, раньше ей казалось, что только к своим детям можно так относиться. Отправляя их назад в Осакаровку с теми же людьми – как от сердца отрывала. Чтобы развлечь пацанов, она несколько раз ходила со всеми детьми в кино, в парк около Дома Культуры химиков. Один раз ездила с ними автобусом к красавице – «Парфенка пу эн», пообщаться с ее детьми. Незаметно пролетел месяц и настала пора прощаться и возвращаться ребятам домой. Дочки не хотели расставаться с ними. Особенно мальчишница Женька. Ей нравилось бегать с ними целыми днями то на арык купаться, то в прятки играть, то еще что придумает: в какие – то казаки – разбойники. Но мальчишки явно соскучились по родителям и хотели домой, да и в школу старшему пора. Звали Женьку и Катьку с собой. Ирини обещала отправить дочек в следующем году.
Лето пролетело, наступила мягкая теплая осень.
По вечерам Ирини часто ходила к тете Соне с детьми. Младшие играли во дворе, а Наташа предпочитала проводить время с грамотной тетей, поговорить на исторические темы. С полгода назад, тетя Соня как-то вдруг принялась расспрашивать, как Наташа учится, что читает. Оказалось, Наташа увлекается чтением, любит послушать разные истории, особенно, о Греции. Это как раз то, чем увлекалась сама тетя Соня с самого детства. У нее собралось немало книг по истории, особенно греческой. Об одной из них она рассказала в подробностях. Наташа попросила почитать «Понт Эвксинский» домой. Потом они много раз обсуждали эту книгу. Наташа много расспрашивала о греках, где они селились, почему так произошло, что они оказались на побережье Черного Моря, а потом в Казахстане. На все ее вопросы тетя терпеливо отвечала. Ирини тоже заодно слушала. Говорили и о Боге. О Христе. Кто его Пресвятая Мать, где он родился. Для Наташи все это было интересно.