– А не пойти ли нам прогуляться, – весело предложила Ирини, – что это мы плачем все? Давай хоть немного развлечемся. Сфотографируемся, наконец. Возьмем Алексиса и Наташу, чтоб спокойно было. Младших оставлю на квартирантку Оксану. Она любит с ними повозиться.
В тот день они долго ходили по химпоселку, в тени деревьев, было очень тепло, по крайней мере не жарко. Дети мирно шагали рядом. Купили им и газировки и мороженного. Лица детей были такие счастливые! Конечно, не часто им приходилось ходить такими нарядными мамами, да еще и мороженное поесть.
Через две недели получили фотографии – все они выглядели на ней хорошо. Две худенькие совсем непохожие друг на друга женщины, и по бокам их симпатичные дети – Алексей и Наташа.
Незаметно пролетело время, и в конце августа Кики с сыном уехали. Провожать поехал один Савва. Ирина не смогла, заболела Наташа. Поднялась высокая температура. Пришлось остаться. Как некстати у Наташи все происходит! Прямо терпения на нее никакого нет! Где она могла так простудиться? Конечно, ходила купаться в арыке. У Ирини просто чесались руки отшлепать ее. Ведь запрещала же ей! Хорошо хоть Алекси не заболел. Он стеснялся купаться среди девчонок. А мальчишеской компании не было.
Слава Богу и слава аспирину: к утру температура спала. Ирини прочла ей хорошую нотацию и запретила купаться в арыке совсем. Через месяц Ирини получила письмо от Кики: доехала хорошо, приглашала теперь к себе. В письме, конечно, она не написала, как странно повел себя на вокзале Савва.
Прошел еще один год, и только на следующее лето Кики рассказала, как на вокзальной площади чуть замешкалась с сыном и своей сумкой. Савва бегал вокруг, выгружал два ее чемодана. Видя, что она возится, никак не разберется со своим ридикюлем, сказал: «Ладно, я сам заплачу, а ты мне потом деньги отдашь» и протянул пятерку таксисту. Кики тут же вынула деньги: «Вот-вот, только у меня нет пятерки, на тебе десятку». Савва взял деньги, потом надолго исчез: ходил куда-то менять деньги, чтоб вернуть Кикину пятерку. Она не стала брать, и он положил ее себе в карман.
– Теперь только мне стало, Ирини, понятно почему у тебя с ним не ладится. Такого крохобора еще поискать надо! От одного этого его поступка можно сделать вывод, что он за человек.
Ирина от этой новости сначала побледнела, потом покраснела, затем презрительно бросила:
– Видно, у них в породе это. Точно такой же крохобор, как и Чечен!
Ей было крайне неудобно перед старшей сестрой, которая всякий раз нагружала ее в обратную дорогу и маслом, и яйцами, и салом, и смальцем, и другими подарками. Отказы Ирини строго не принимала. Видно, Савва, принимая все это, считал такие подарки само собой разумеющимися: у них же всего этого много, подумаешь – поделились!
Вот и настало время, когда дети все повырастали. Наталья уже старшеклассница. Ирини не первый год работала в своем детском саду. Недавно, наконец, вышила свои занавески и повесила. Как красиво стало кругом! Прелесть! Так уютно! Если б еще был диван, да было б куда его поставить, тогда вообще была бы благодать. Пришла с работы, теперь полежи, отдохни немного. А то приходится ложиться на кровать, приходится убирать покрывало. Да и старое покрывало уже давно пора было сменить. Ирини мечтала о большой кухне, крыше, покрытой шифером, хотя бы об одном настоящем ковре на стенку, диване, и ковровой дорожке на пол. Холодильник и стиральная машинка у нее уже были. Но о новых «роскошествах» рано было еще думать. У ее детей не было даже лишних трусов и чулок, не баловали их и едой. Недавно Наташа рассказала, как одноклассники, давно, когда она еще училась в четвертом классе, смеялись над ней, увидев ее рваные трусы, когда она прыгала в скакалки. Да… Хорошего мало. Сейчас она работает, и, может, не всегда, но все-таки давать деньги детям купить себе хоть коржик в школе за пять копеек, а раньше и такой возможности не было. Каждый день давать каждой деньги было не по карману. Ирини вздохнула: «Когда же кончится эта нищета?» И она работает, и он постоянно в работе, приходит поздно, усталый, разбитый.
«Ничего, – думала она, – на следующий год повезу еще больше винограда, хотя куда еще больше, и наторгую денег и куплю все что надо». Наташка уже целая невеста, семиклассница, на следующее лето одним школьным платьем не отделаться в ее гардеробе. А так, дома на зиму – два байковый платья у каждой есть. Рейтузы каждой надо купить хотя бы по две пары на зиму». Ирина опять вздохнула. Ни на что денег не напасешься, да и откуда, если их нет. Как удается соседям все иметь в доме, нарядно одевать своих трех дочек и сына. Всегда есть, что поесть. Дети ухожены. Конечно, грамотная соседка Лиза устроилась работать в «Ателье мод», шьет платья, а Ирини хоть и шьет не хуже, но не грамотная. Куда ей до нее! Ирини усмехнулась: «Ну ничего. Зато она умеет торговать. Это у нее с детства. Кстати, Лиза, как и все окружающие считали ее спекулянткой, смотрели на эту ее деятельность, как бы свысока, но в упор ничего не говорили, побаивались ее языка. «Ну и ради Бога, ваши проблемы: думайте что хотите. – Ирини мыслила на этот счет категорически, – моя задача помочь моим детям выйти в люди, а, как это я делаю – не ваше дело».
В следующее воскресенье дети помогли ей донести до базарчика у магазина два ведра помидоров и стульчик. Женечка осталась с ней. Пока Ирини держала безмен, Женечка помогала накладывать помидоры. Через два часа они вернулись с выручкой, очень довольные. Женечка хвасталась, что мама купила ей булочку.
– А нам? – заверещали сестры.
– Вас тоже не забыли, – обрадовала их Ирини, вытаскивая для каждой по булочке.
– А почему Женьке две? – спросила Наташа.
– Потому, что помогала мне. Хочешь в следующий раз пойдем со мной, тебе тоже больше достанется, – предложила Ирини.
– Я пойду в следующий раз, – с готовностью пообещала Катя. Наташа промолчала.
– Я тоже хочу пойти в следующий раз, – капризно скривила губы Женька, на правах уже побывавшей на торговле с мамой.
– Посмотрю на ваше поведение, – строго сказала Ирини, начавшая уже раздражаться из-за их препирательств.
Дома столько дел, хорошо, что закончились каникулы и из Осакаровки вернулась Наташа. С нее толку не так уж много, но хоть дома прибирает, пока Ирини на работе. А тут еще новость: у Женечки начались проблемы с гландами. Постоянно болит горло. Направили в больницу на операцию. Вырезали, наконец, их. Бедная Женечка выглядела очень бледной и похудевшей. Ирини почти не спала три дня до и после операции, потому, как группа крови у нее какая-то довольно редкая. Четвертая группа и отрицательный резус. Что-то не очень хорошее. Но все прошло благополучно. Слава Богу! Вернулась домой ее ненаглядная младшенькая совершенно здоровой.
После двух лет работы по пошиву верхней одежды, кроил Федя-дурак ювелирно и шил очень хорошо, неожиданно, он забросил шитье и стал тренером плаванья в крытом бассейне городского парка. Приглашал Наташу приехать посмотреть и поплавать. Наташа хотела, но Ирини не разрешала ей ездить, куда бы то ни было на автобусе, хотя дочь очень просилась. Дурак много рассказывал о своих пловцах, которые показывают результаты лучше, чем у другого тренера, работавшего во вторую смену. Ирини смеялась про себя, когда он описывал фигуры своих пловчих и, забываясь, расписывал прелести некоторых своих учениц. Через полгода своей тренерской деятельности, он собрался жениться на одной из них.
– Какие у нее ножки, – взахлеб описывал ее он, – других таких больше нет. А талия! – глаза выказывали восторг и удивление, как будто он сейчас ее видел перед собой и предлагал всем посмотреть и полюбоваться ею.
– А как она на лицо? – спрашивала Ирини
Лицо у Феди сделалось немного кислым:
– Ну как сказать, красивой ее не назовешь, ну, нормальная, – заключил он. – Савва, приди посмотреть на нее, скажешь стоит ли мне на ней жениться.
– Ну, здравствуй, брат ты мой! Жениться тебе, а не мне. Это у тебя второй брак. Решай сам.
– Я-то решил, но ты же брат, посмотри, может, что не так.
– Тебе она нравится?
– Нравится…
– Ну так и женись, ни у кого не спрашивай. Как я – ни у кого совета не спрашивал, понравилась и решил жениться. Единственно плохо, что Света твоя не гречанка.
– А мне гречанки не нравятся: у них некрасивые фигуры.
– Так уж и все! Посмотри на мою жену, – улыбался Савва и глазами показывал на жену.
– Ну, Ирини у нас исключение, – Федя заискивающе смотрел на невестку. Но Ирини сделала вид, что их разговор ее не касается.
– Ну так решай сам.
– А может не стоит. Подождать еще семью заводить?
– Ты уже начал лысеть, а все раздумываешь. Облысеешь и на тебя никто не посмотрит, – не выдержав, вмешалась Ирини.
Федя провел по своим кудрям рукой.
– И в самом деле. Волос стал выпадать со страшной силой. Это, наверно, из-за хлорки в воде. Кудри Феди впереди заметно поредели, а ведь какие завидные завитки были, когда приехал. Да-а-а, Федя красив, да только с головой у него не все в порядке.
– Свадьба-то будет? – с долей иронии спросила Ирини, заранее зная его ответ.
– Нет. Мы решили, что только зарегистрируемся. Лучше деньги потратим на обзаведение хозяйством.
– Тоже правильно. Матери хоть сообщи, – посоветовал Савва.
– Не хочу.
– Она тебе подарок пришлет, – настаивал Савва. Ему хотелось, чтоб его тетка, наконец, помирилась с сыном. Уж очень она просила Савву помочь с этим.
– Не нужны нам ее подарки! – с раздражением возразил Федя. Ни видеть, ни слышать о ней не хочу.
Савва напомнил:
– Она обещала весной приехать.
– Да пусть едет к кому хочет, только не ко мне.
– Федя, ты какой-то дурной, – обратилась к нему Ирини, – какая бы она не была плохая, она твоя мать, ты должен уже давно ей все простить. Это не по-человечески, как ты поступаешь.
– Не фиг, ей было таскаться со своими любовниками день и ночь, бросать меня голодного и холодного, забывать обо мне, сутками не появляться. Тогда ей не нужен был сын, а теперь она мне не нужна, опять с раздражением произнес свою тираду Федор. – Пошла она куда подальше! Если б она думала обо мне хоть каплю, я б сейчас оперным певцом был, на сцене выступал.