Вот такую лечебную силу имела эта бабушка. Уже в преклонных годах, лет восьмидесяти, она много рассказывала о житии Святых, об Исусе Христе так, что после ее рассказов девчата жалели, что редко ходят в церковь. Яя рассказывала о своих вещих снах. Ирина обожала слушать эту снежно – седовласую, со странно – острым и, вместе с тем, мягким всепонимающим взглядом яи. И, несмотря на долгий путь (обычно добирались на попутной подводе, иногда на поезде), подруги нередко ездили к Марьиной яе. Приставали к ней с просьбами рассказать что-нибудь. Иногда яя соглашалась и тогда воцарялась строгая тишина.
– Пошла я раз одна в лес, еще там, в Юревичах, – рассказывала яя Сима, – собираю ягоды. Уже полное ведро черники и вдруг чувствую, что я заблудилась. Я аукать, туда, сюда, но не могу найти тропу назад. Еще больше запуталась в лесу. Уже темнеть стало, стою я на склоне горы, а кругом горы и лес, а в лесу и волков и медведей бродит немало. Думаю, как же это я так пошла в лес одна, без подруг. Как я на ночь одна останусь? Пропаду же, зверь нападет. И даже если нет, то перемерзну, ведь осень: в лесу, высоко в горах холодно. И, если даже не замерзну, все – равно дорогу назад не найду. Может меня будут искать, но найдут ли? Иду я так медленно, ноги еле меня несут. Думаю, как же так, еще не пожила, ничего хорошего людям не принесла, а так хотелось. Иду, молюсь, прошу Бога помочь мне.
Слезы по щекам текут, вдруг я вздрогнула. Где-то совсем рядом треснула сухая ветка. Оглянулась – подходит ко мне молодой бородатый мужчина. И вдруг в лесу стало тихо, спокойно и необыкновенно красиво. Я обратила внимание на листья, переливающимися слепящим золотом от лучей заходящего солнца. Вот подходит он ко мне, заглядывает в ведро и говорит: «Хорошая в этом году уродилась черника!» А я смотрю на него и никакого чувства страха, как это бывает у женщин перед незнакомым мужчиной, у меня нет. Наоборот, такое чувство, что я его хорошо знаю.
У меня одно на уме, скорее выбраться из этой ловушки. Мужчина сказал, что, видимо, я заблудилась и велел идти за ним.
Голос его был завораживающим, хотелось, чтоб он бесконечно говорил. Он и говорил: рассказывал о деревьях, кустах, редких осенних цветах, которые встречались, как их можно использовать от разных болезней. Я все удивлялась, как много он знает. Благодарила, что он мне показывает дорогу. А он отвечал, что ничего удивительного, ведь я звала его. Вот он и пришел. Я тогда не обратила внимания на эти его слова. Потом только до меня дошло с кем я шла. Незаметно и быстро мы оказались на краю леса, прямо около нашего села. На прощанье он мне сказал: «Очень ты хорошая девушка, Серафима, будет у тебя способность лечить людей молитвой». – Потом тихо так сказал два слова: «Этими словами ты можешь оградить себя от насильников».
Яя Сима чуть запнулась:
– Эти два слова, девочки, он велел никому не открывать.
Девчата, уже затаившие дыхание в ожидании этих двух слов, дружно закивали. Ирини и еще кто-то хором спросили:
– Яя, так кто это был?
Яя продолжила:
– Думаю, что сам Господь Бог. Я удивилась, откуда он знает мое имя, ведь я ему себя не называла. Хотела спросить кто же он такой? В этот момент, как раз он задержался за стволом дерева и вдруг исчез. Я туда – сюда: прошла назад несколько метров, повернула в сторону, но потом побоялась снова затеряться и вернулась.
С тех пор сама не знаю, как это у меня получалось: произнесу эти два слова, прочитаю молитву, которая шла в этот момент именно на этого человека, смотришь чуть ли ни на глазах выздоравливает. Был вот недавно один русский мужчина, в милиции работает. На стопе вдруг появилась шишка размером с яйцо. Никакую обувь надеть не может. Так больно, что зубами скрежещет. Врачи прописывали какие-то мази. Но не помогало.
Жене его посоветовали пойти к бабке. Но милиционер-то коммунист, ни в какую не соглашается. Когда уже невмоготу стало, привела его жена ко мне. На другое утро шишка ушла. С тех пор тот коммунист, как мне поведала его жена, поверил в Бога.
Яя Сима перекрестилась:
– Слава Тебе, Господи!
Закончив свое повествование, она прищурила глаза, весело посмотрела на молодых. Ну вот все вам рассказала. Теперь вы рассказывайте, как поживаете.
– Да, что у нас, яя Сима. Все нормально, – нетерпеливо ответила за всех Ирини. – Ты лучше еще что-нибудь расскажи. Ей было страсть, как интересно послушать обо всем, что касалось волшебного и божественного. Она живо представила того молодого мужчину, которого встретила в лесу, когда – то молодая Серафима.
– И вот ты сначала ни капельку не подумала, что это сам Бог?
– А похож он на Исуса Христа с иконы вашей? – спросила Мария показывая глазами на угол с иконами и перекрестилась. Все следом за ней перекрестились.
– Не знаю. Как будто нет. А может – да, – отвечала старушка.
– А во что он был одет?
– Да не помню…, в обыкновенном черном пальто. В какой-то шапке.
– Как, ты не могла запомнить его?
– Я не рассматривала его. Главное, что я помню, это то, что мне было так хорошо рядом с ним и мне не хотелось, чтоб он уходил.
– Да, – задумчиво произнесла Мария, – а Ленин и Сталин говорят Бога нет.
Яя Сима обиженно поджала блеклые губы и дернула плечами:
– Безбожников хватает. На то и Божья воля. Бог-то ведь ведет к себе людей разными путями, чтоб другим была наука.
– Ну расскажи, яя, еще что-нибудь, – не унималась Ирини. – А я пока чай заварю, можно? – спросила она ее. Та кивнула головой.
– Ох и бедовая ты головушка, Ирини! Все-то тебе надобно знать! – проворчала она, любуясь ловкости, с которой Ирини заваривала чай. – Молодец, девка! Да, смотри – бойкие часто спотыкаются…
– Ну, я же не из пугливых, яя. Такая вот уродилась. Но в Бога верю, яя, так что расскажи еще что-нибудь, поучительное. Чтоб было, что детям своим будущим рассказать, правильно я говорю, девочки? – задорно обратилась Ирини к подругам.
– Правильно! – отвечали те в один голос.
– Ну, ну…, – яя Сима поправила нитку на прялке, добавила шерсти к куделю и, не оставляя прядение, принялась за новое повествование.
– Так вот, было это лет тридцать назад, – начала она, довольная вниманием девушек. – У меня взрослые дочери и сыновья, уже и внуки народились, а мне лет пятьдесят, на вид не такая старая, это я сейчас на человека не похожа, – подчеркнула она, иронически глянув на слушательниц. Девчонки всполошились:
– Тетя Сима, ну что вы на себя наговариваете! Очень вы симпатичная яя – бабушка. Понимающе кивнув согласно и улыбнувшись, бабушка Сима продолжила:
– Иду раз по полю домой. Наступал вечер, но еще светло было. Вдруг вижу, идут мне наперерез двое парней. Подходят. Одного из них, парня из соседнего села, я узнала. Он был сыном моих знакомых. Он меня не знал. Стали они ко мне приставать, дескать, если добром не соглашусь, то убьют меня. Я им и так, и эдак, дескать, парни, вы посмотрите на мой возраст. Тот, другой, как будто усовестился, стал уговаривать моего знакомца оставить меня в покое. Но, нет, первый, еще сильнее стал настаивать, схватил меня и стал валить на землю.
Баба Сима явно взволновалась, лицо ее побледнело. Глаза девчонок округлились, все они в напряжении ждали развязки. Рассказчица, поправив на голове легкую косынку, продолжила:
– Ну, вот, слушайте продолжение. Первый из них говорит: «Давай бабка, не стесняйся. Тебе понравится. Говорят, с такими бабами все гораздо слаще», ну и всякую подобную чушь. Я отбивалась, как могла. И тут я вспомнила слова, которые шепнул мне Господь Бог. Никогда больше ни до, ни после этого случая не приходилось мне пользоваться ими во вред. Вдруг парень упал, как подкошенный, и стал на глазах пухнуть. Друг его перепугался, схватил его и повел через поле домой.
В ту же ночь родители того парня постучали мне в дверь. На коленях умоляли спасти их сына. Я сказала, чтоб они привезли его и, чтоб он просил у меня прощения. Они привезли его на арбе. Он стонал, был почти без сознания. Его распирало всего и больше всего детородный орган. Я вышла к нему, он плакал и просил прощения. Я отпустила его грех. И сразу прекратилась боль. Через день он мог уже ходить. А через три дня, он снова пришел просить у меня прощение. Обидчик мой выглядел, как прежде, но смотрел совсем по-другому. Говорят, с тех пор сильно переменился, живет с Богом, одним словом. Уже сам старичок, под пятьдесят ему сейчас. Встречала его несколько раз в жизни. Благодарит, говорит: «Хорошо ты меня, тетя Сима, проучила! Спасибо Господу Богу, что привел меня, безбожника, к тебе!»
Бабулька остановилась, обвела всех глазами.
– Так вот, девоньки! Так что живите, не гневите Бога. Я-то сама, старалась жить, как он велит, но из-за того случая не уверена, что Он мне простит. Уж больно строго я тогда наказала того паренька, – старушка сокрушенно покачала головой.
Девчонки наперебой стали убеждать ее и друг друга, что поделом было ему, совсем обнаглевшему парню. Стали выспрашивать у яи, кто он такой, но та не сказала.
– А вот, я знаю, яя Сима, ты разгадываешь сны. Можно я расскажу свой? – раздумчиво попросила Ирини.
– Ну расскажи, – яя ласково посмотрела на нее, покачала головой.
– Я видела этот сон совсем недавно.
Ирини подробно рассказала свой сон, и яя Сима долго и скрупулезно раскладывала его по порядку, объяснила, что к чему. Хорошим сон оказался, ждало Ирини сватовство и семейная жизнь.
Девчонки переглянулись.
– Ну, везет же нашей Ирини, – нарочито завистливо протянула Мария, – а у меня и сна такого нет рассказать. Честно говоря, я, как залягу и снов никаких не вижу.
Ирини посмотрела на нее сожалеюще:
– А у меня почти каждую ночь художественные фильмы…Недавно даже Наргиз и Радж Капура видела во сне, представляете? – она запела из кинофильма: «Бродяга я, никто нигде не ждет меня, абарая-я-я…», – Ирини задумчиво наклонила голову, потом как бы осененная мыслью спросила:
– Баба Нюра, соседка моя, говорит: «Замужем не напасть, кабы замужем не пропасть». Яя Сима, а что ты не говоришь, счастлива ли буду я замужем и сколько детей у меня будет?