Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка — страница 67 из 200

Теперь у Ирини нарисовалась почти полная картина их жизни в Сибири. Алексис и Валентина с любовью рассказывали о таежных красотах. Алексис любил купаться и рыбачить на реке Кеть, по обе стороны которой росли высокие сосновые леса. Он бы хотел остаться там навсегда, рыбачить, может учительствовать, как когда-то его любимый Костас, о судьбе которого никто ничего не знал. Но желание стать врачом преобладало, потому что любил замечательного доктора, Анастаса Павловича Папанасопуло, который везде, где видел маленького мальчика, всегда его замечал, разговаривал с ним. И Алексиса очень поддержало его внимание, он хотел стать похожим на него. Анастасу Павловичу повезло тогда: у коменданта города было загноение кости, и никто не мог ему помочь. К Папанасопуло он относился свысока, притеснял, где только мог. Болезнь вынудила его обратиться к притесняемому им доктору и тот вылечил его. После этого комендант рекомендовал его в Томск в лучший госпиталь. Именно у него, после окончания школы, остановились брат с сестрой в надежде поступить в институт. Папанасопуло звонил ректору, с которым был знаком, но бесполезно. Алексис подробно описал, как рвал и метал их добрый покровитель, как со злости доктор швырнул трубку телефона, потом собирали, и крепили все изолентой.

Все эти подробности из жизни Алексиса и Вали Метаксов, голова Ирини перерабатывала заново, проснувшись рано утром. Прибирая комнату, расставляя посуду на столе, заметая пол около печи, она не переставала думать о них. Вышла во двор, вернулась с ведром угля про запас. Валентина, одетая лежала на кровати поверх одеяла и возилась с Наташей. Оказалось, к великой радости Наташи, гости привезли с собой игрушки: резиновую пищащую уточку желтого цвета, яркую юлу и конфеты в придачу, которые она сейчас, жадно без передыха, уплетала. Ирини стало неудобно: подумают люди, что она сроду не ела конфет. Ведь покупает ей, правда, редко: уж очень не по карману такие излишества.

– Наташа, подожди, все не ешь. Но та, спрятала ручонку с кульком за спину.

Валентина, улыбаясь, подбодрила малышку:

– Правильно, девочка! Никому не давай! Скажи – гостинцы мне, так что не мешайте мне их съесть за милую душу.

Ирини покачала головой.

– Ладно, спасибо хоть сказала?

Наташа кивнула. Сказать не могла, рот был забит.

– Какой у тебя славный ребенок, воспитанная, сама на горшок спустилась, сама себе играла, пока мы не проснулись. Не хнычет, не капризничает. Не то, что у нашей невестки сынок. Вредничает часто. Но тоже хороший ребенок. Наташа, хочешь познакомиться с маленьким мальчиком? – обратилась она к малышке.

Жующяя Наташа, кивнула в знак согласия.

– Хорошо, привезем его в следующий раз, а то он так просился. Такой капризуля.

Давно она у тебя разговаривает? – поинтересовалась Валентина.

– С полутора лет. А, к году уже все понимала. С девяти месяцев на горшок ходит.

– Я ж говорю, девочка – прелесть. Жаль, на мамочку совсем не похожа. Зато счастливая будет, раз в отца пошла.

– Дай-то, Бог!

Чай не пили, быстро собрались в церковь. Ирини было интересно наблюдать за Алексисом, крестящимся у икон. Молодые греки захаживали в церковь редко. Да и девушек тут уж очень много не увидишь. В основном приходят старики, даже пожилых – гораздо меньше. Собирались молодые только на Рождество и на Пасху. И то спасибо. Генерал вообще не верил в Бога, но не велел Ирини говорить матери – скрывал от Роконоцы. Глядя на Алексиса, Ирини вспоминала недавний разговор с Яшкой:

– Непе, как это нет Бога, разве все, что на земле могло возникнуть само? – возмущалась она.

– Могло, раз умные ученые так утверждают. За что им зарплату платят? Чтоб народ обманывать? И вообще: «Религия-опиум народа». Знаешь, кто эти слова сказал?

Ирини молчала. Откуда ей знать кто сказал. Яшка, глядя на нее с укором, сказал имя:

– Сам дедушка – Ленин. А кто против Ленина попрет?

– Дурак. Ленин, конечно, Ленин, но не Бог, – решительно заявила она. – Ленин тоже может ошибаться. Брат твой, Харитон почему-то верит в Бога.

Яшка снисходительно усмехнулся:

– А что, не так, что ли? Где он, ваш Бог?

– Ленин тебе не Бог, – гневно сверкала глазами Ирини.

– Ладно тебе, Бог – не Бог! Сказал – не верю, и все! Буду я этим попам в церкви кланяться, руки целовать. Еще чего не хватало!

Брат, не желая больше спорить на эту тему, круто развернулся и вышел, хлопнув дверью. Вспоминая этот разговор с ним, Ирини часто раздумывала про себя, как бы суметь убедить его в обратном. Вот, если б Алексис с ним поговорил, это было бы другое дело. Здесь бы Яшка не отделался хлопаньем двери.

* * *

Настя приехала на выходной в Осакаровку, решив специально встретиться с Ирини. Во дворе Роконоцы копошилась маленькая Наталия, а Ирини, складывала во дворе развалившиеся поленья дров. «На ловца и зверь бежит», – как говорится. Анастасия пригласила куму к себе посидеть немного, поговорить. Через часа полтора, Ирини пришла с небольшой чашкой пирожков. Маленькая Наташа несла конфету на палочке-красного петушка для Миши, свою она уже наполовину съела. Такую редкую сладкую забаву для своих племянников приобрел в Караганде Генерал. Ну, и Мишутке досталось. Баба Нюра с малышами вышла во двор.

Анастасия показала Ирини новые чайные пиалки с розовыми цветочками, которые она недавно подарила своей бабе Нюре.

Две кумы сели из них пить чай. Речь зашла о мужьях. Что-то не очень была довольна Ирини своим Саввой, хотя открыто об этом не говорила.

Настя с удивлением смотрела на куму:

– А мне, Ирини, он показался очень хорошим человеком: образованным, умным, начитанным, музыкальным. Смотри, как он играет на гармошке, – попыталась она убедить куму, что муж ее не так уж плох.

– Ну, конечно, кулик кулика хвалит, – засмеялась Ирини. – Собрались вы тут одни музыканты. Своей гармошкой он меня и купил. А больше, может, и нечем.

– А, как красиво он разговаривает!

Ирини укоризненно посмотрела на нее:

– Знаешь, что я ценю в мужчине: меньше слов, больше дел. А говорить он умеет. Ты права, кому хочешь голову заморочит.

– А сколько он классов окончил? – поинтересовалась Анастасия.

– Говорит, что шесть. Учился он очень хорошо. Но ведь главное, согласись, природный ум. Ты хоть академию, закончи, а, если в голове от рождения не было, то откуда оно возьмется?

Настасья засмеялась:

– Точно. С этим, Ирини, у тебя никаких проблем нет. Молодец!

– Да и у тебя, думаю, нет таких проблем. Тоже молодец, выходит.

Настя грустно улыбнулась и вдруг спросила:

– А у моего мужа? Как ты думаешь?

Ирини вопросительно посмотрела на нее: «Знает – не знает про похождения своего мужа?» Но лицо Насти было спокойно и ничего, вроде, не говорило об этом.

– Я его совсем мало знаю. Сколько раз мы встречались? – Ирини еще раз испытывающее посмотрела на куму. – Мне кажется, он нормальный. А ты сомневаешься?

– Ходят слухи, изменяет он мне, – вдруг призналась Настя, повернувшись боком, чтоб скрыть волнение. – Представляешь? – и краска стыда покрыла ее молочно белое лицо. – До тебя еще сплетни не дошли?

Ирини поперхнулась чаем:

– Ну и кто мог тебе такое сказать?

Настя подождала, пока Ирини откашляется.

– Неважно. Сказали доброжелатели, – она встала из-за стола. – Не знаю, что делать. Ведь нормально жили. Как он мог?! – Брызнули и стремительно потекли слезы. Настя опять села, закрыв руками лицо.

Ирини погладила вздрагивающие плечи. От жалости и сочувствия защипало в глазах. Чувство беспомощности, невозможности помочь, холодной струей окатило спину.

– Успокойся, еще ты точно не знаешь. Может, наговорил кто-то, завистник хочет развести вас. А ты и нюни распустила.

Унимая всхлипывания, Настя едва слышно проговорила:

– Такие сплетни так просто не распустишь, сама знаешь.

Опять всхлипнув, она пронзительно глянула куме в глаза. Ирини еле выдержала взгляд.

– Не знаю, кто тебе такую чушь донес, но, если ты не доверяешь ему, то сама легко можешь проследить за ним.

– Проследить? – удивленно переспросила Настя. – Как? Не стану же я следить за каждым его шагом.

Ирини замешкалась с советом.

– Если хочешь знать, эту чушь мне поведал твой муж, – выдала вдруг Анастасия и, напряженно взглянув на подругу, опустила глаза.

Ирини оторопела, опять чуть не поперхнулась:

– Как муж? Савва?

– Перед самой тюрьмой, за несколько дней, как его посадили, я с Мишуткой была у вас, помнишь? Еще твоя свекровь была жива, а ты ходила где-то на седьмом месяце Наташей. Он рассказал об этом, когда показывал свой участок, коровник. Ты с Мишуткой возилась.

С минуту молодые женщины молча смотрели друг на друга. Каждая по – своему размышляла о случившемся. Ирини нарушила молчание:

– Уже два года прошло…

– Меня тогда, как током ударило. Конечно, не поверила. Думала Савва сам хочет приударить за мной, что ли? Но я стала замечать, что и в самом деле, Саша мой не всю правду мне говорит, чуть ли не открыто лжет, по пустякам. Часто задерживается, бывает и дома не ночует: говорит ездит по делам в Караганду. Спросила его как-то мельком, не засматривается ли на кого, так он оскорбился. Но я чувствую, что врет. Короче, Ирини, измучилась я за эти два года и не знаю, что делать. Больше терпеть сил нет.

Ошеломленная Ирини немного пришла в себя.

– Господи, какой же у меня непутевый муж! Порядочный нашелся! Кто его за язык тянул? – возмущенно заговорила она. – Не знаю, Настя, как тебе помочь, – она замолчала. Подумав, предложила:

– Может, спросить у людей, какие есть здесь в Осакаровке, гулящие девки, и, когда он долго задерживается, пройти проверить по очереди каждую. Я с тобой пойду. Их у нас не так уж много, – посоветовала она. – Вот это все, что мне пришло в голову. Если два года он этим занимается, значит гуляет с осакаровскими. Он здесь часто бывает…

Послышался шум в сенцах, детский разговор.