– Ай, яй, яй, Степка, как же так? Такой хороший пацан и вдруг на тебе!
Степка еще ниже опустил голову.
– Ну ладно, мы пойдем, а ты иди, а то застудишься, – махнула рукой Эльпида, – я мигом, жди через полчаса. Поставь чайник.
Ирини быстро привела все в порядок, расчесала Наташины кудельки, завязала бантик, надела новосвязанные Роконоцей носки ей и себе. Катюшу ненадолго забрала Роконоца. Подложила дрова, подсыпала угля. Чайник вскипел.
Эльпида вошла веселая с румянцем на все лицо. Пахло от нее морозом и свежестью.
– Давай твою шубу, повешу.
– Да я сама знаю куда, чай не первый раз замужем. Она ловко закинула ее на вешалку, сверху висевших фуфаек, кацавеек, пальто. Но шуба тут же упала. Эльпида успела подхватить ее.
Ирини рассмеялась:
– Вижу, вижу. Не первый раз замужем, – поддела она подругу.
Сели за стол. Подбежала Наташа, уселась на колени гостьи. Та стала расспрашивать ее, как она поживает, чем увлекается, что умеет делать. Ирини с завистью смотрела на подругу, потому что видела в ней учительницу: так с детьми умеют разговаривать такие вот учительницы. Как бы ей тоже хотелось быть такой. А она даже со своей дочерью так разговаривать не умеет. Наташа, обрадованная вниманием к ней симпатичной маминой подруги, соскочила на пол и принялась выплясывать, кружиться, да так ладно, что Эльпида сначала прихлопывала ей в такт, а потом сама сорвалась, взяла ее за руки и закружила. Наташа визжала и смеялась без передыха. Запыхавшаяся Эльпида, плюхнулась на стул вместе с Наташей. Но ребенку этого было мало, она тянула тетю еще потанцевать, та сказалась усталой, тогда Наташа с новой энергией бросилась кружиться, извиваться, бегать. Ирини несколько раз попыталась остановить, но та ни в какую. Пришлось ее нашлепать и, заплаканную отправить за дверь.
– Ну что ты так с ребенком? Она только хотела порадоваться, показать себя, – хотела защитить ее Эльпида.
– Сколько можно? Не дает поговорить, надо меру знать, – ответила сердитая Ирини, – лучше расскажи, когда хоть один раз замуж соберешься, не за кого что ли?
– А за кого?
– Мало парней, что ли? Знаю, недавно Сарваниди тебя сватал, хороший парень… Или тебе все еще твоя детская любовь – Митька Харитониди нравится?
Эльпида сделала смешную гримасу, но голос прозвучал грустно:
– Видно я однолюбка чокнутая.
– И впрямь чокнутая! Ну, а он, что ж, безразличен к тебе?
– Не знаю, – руки Эльпиды безвольно легли на стол, – по крайней мере жениться не предлагает.
– Ну, так какие твои годы, еще предложит. – Ирини обняла плечи подруги, заглянула ласково ей в лицо. Ее удивило хмурое выражение лица и дрогнувшие, дрожащие губы.
– Ты что, – отпрянула Ирини, – что-то случилось?
Эльпида молчала, потом сдавленно заплакала, не разжимая губ. Улыбка слетела с губ Ирини.
– Да, что ты в самом деле? Говори, не скрывай, ты же знаешь меня. Я только помогу, – сбивчиво увещевала Ирини, а у самой ноги подкашивались, она скорее села на стул.
Эльпида сидела, закрыв лицо руками, слезы капали, пробиваясь сквозь пальцы:
– Можешь, себе представить, я беременна от него, – наконец, затихнув, произнесла Эльпида, опасливо оглядываясь вокруг.
Ирина застыла, расширяя глаза, с ужасом всматриваясь в лицо подруги. Та, склонив голову, глубже, куталась в свою пуховую шальку. Посмотрела на подругу исподлобья.
– Ни х-ра себе, – наконец, выдавила Ирини, – при Эльпиде она не смущалась ма-терно выразиться.
– Ну, что, пропащая я, да? Гулящая, блядь, и проститутка? В общем – негодная, – глаза подруги опять наполнились слезами, губы некрасиво скривились.
– Сколько уже месяцев?
– Два с половиной.
– Ты ему сказала?
– Нет
– Почему?
– Боюсь, не захочет жениться и окончательно бросит.
– Ничего себе! Что он не человек? – Ирини нервно заерзала на своем стуле. – Женится, как миленький!
– Ты не знаешь его! Он ни на что не посмотрит, если что не по нему.
– А ребенка делать было по нему?
– Я ему обещала не беременеть.
Интересно, что проницательная Ирини, знала, что Харитон нравится Эльпиде, но что у них есть хоть какие-то отношения даже не подозревала, впрочем, как и все остальные окружающие их родные и друзья. А уж о близких отношениях никто бы и не подумал: это было сверх самого страшного, что могла позволить себе девушка. «Эльпида такая девчонка! – думала Ирини, а Митька-Харитон, кажется, к ней совсем равнодушен, дурак!»
– Ты вот что, давай рассказывай подробно, как все произошло, – настоятельно потребовала Ирини, – может, и найдем выход.
Сбиваясь, Эльпида принялась за свое повествование, но Ирини перебила, заявив, что не станет слушать, если она что-то собирается скрыть. И Эльпида все рассказала, не опуская подробностей. Как все произошло в Караганде в комнате ребят, как сама все подстроила. Как они встречались там тайно, как продолжают встречаться до сих пор. Как она все больше любит его, жить без него не может, а он спокоен. Ей кажется, есть она – хорошо, а нет – тоже хорошо. Как она ухитряется после работы возвращаться домой вечером, когда закрывался промтоварный магазин, где работал Митька-Харитон, надеясь встретиться с ним и остаток пути пройти вместе. Тайные их встречи продолжались то у нее, то у него дома, в зависимости от того, чей дом на то время пустовал. Одно воскресенье они чуть не попались. Самсон с Софией проходили уже мимо окна, когда Харитон заметил их. Если б те заглянули в окно, то увидели б чем они занималась. Но Бог пожалел их: они успели привести себя в порядок и сидели, как ни в чем ни бывало, разговаривая о своих друзьях. На все она шла ради него, весь стыд потеряла.
Во время исповеди Ирини не единожды охнула. Закончив, Эльпида, шмыгая носом, жалобно посмотрела на подругу:
– Ну, вот, теперь ты все знаешь. Что же мне делать, посоветуй…, – последнее слово ее слилось с плачем. Она уткнула лицо в ладони, согнувшись до колен. Худые плечи мелко вздрагивали.
– Ну ты даешь…, – Ирини кусала губы и думала, как помочь ей выйти из такого положения. – Ну, и что ты собираешься делать теперь? Подпольный аборт?
– Не зн – а-а-а-ю…
– Не собираешься же ты родить без мужа? Народ ведь засмеет.
– А мне плевать! – Эля резко встала, постояла и побрела к двери. Стала медленно надевать шубу.
Ирини озадаченно смотрела на нее.
– Только ты, Ирини, пожалуйста, никому не говори. Придет время – узнают. А я уж со своей бедой сама разберусь. Рожу, бабушки будут смотреть за ребенком, я буду работать. Сама воспитаю сына.
– Так уж и сына, – улыбнулась сквозь наворачивающиеся слезы Ирини. – У меня уже двое детей, и обе дочери.
– У меня будет сын, я чувствую это, – Эльпида провела по животу рукой, – у меня будет сын, – уверенно повторила она. – Я уже имя ему придумала.
– Ну, ты даешь! – повторила Ирини. Знаешь, что, Митька, как-никак мой родственник, давай я с ним поговорю, хочешь?
Эльпида уже стояла спиной к ней, открывая дверь на выход. Она снова закрыла дверь, сделала шаг к подруге, неуверенно затопталась на месте:
– Ирини, я знаю – ты умная, ты правильно поговоришь, но боюсь, разозлится он, что я людей вовлекаю в наши дела.
– Какие там великие дела? Что за шутки вы удумали с жизнью? Вопрос, как говориться назрел, его надо решать. Потом, ты можешь без работы остаться, уволят тебя, родившую без законного брака.
Эльпида закрыла дверь. Вернулась к столу, и они долго еще решали, что делать.
На прощанье, Ирини сказала:
– А если ничего не получится, приедешь ко мне в этот ненавистный мне город Джамбул, куда я и сама не хочу ехать. Там устроишься работать, придумаем что-нибудь, так что уж очень сильно не расстраивайся.
– Так может мне это было бы самое лучшее, и нечего разговаривать с Митей.
На это Ирини категорически ответила:
– Знаешь, что? Спрос в нос не бьет!
Обладая абсолютным слухом, Савва, услышав раз по радио новую мелодию или песню, брался за гармошку и наиграв пару раз фрагменты из услышанного, исполнял вещь полностью, как будто играл ее по меньшей мере месяц. Окружающие заслушивались. Как ему удавалось запомнить мелодию с одного раза? Ирини диву давалась. Не позже, чем неделю назад, в очереди на железнодорожной станции она слушала по радио новую песню. Савва, как раз узнавал про билеты на Джамбул, казалось, он не обращал никакого внимания на звуки музыки. Ан нет! Через день, как раз была свадьба Эльпиды Истианиди и Мити Харитониди, он исполнил ту музыку от и до, как по нотам. Саму песню заказала подруга Эльпиды, тоже учительница. Эта подруга больше всех расхваливала гармониста Савву. Конечно, вся свадьба прошла под его потрепанную гармошку. Она же, эта веселая учительница, предлагала всем скинуться и купить ему новую. Савва поблагодарил, но попросил не беспокоиться потому, как скоро он с семьей уезжает в город, и в будущем собирается купить себе аккордеон или баян.
Народ не замедлил засыпать его вопросами по поводу отъезда, словом, все внимание переключилось на него, Савва зацвел: он очень любил внимание к себе, а поговорить порассуждать – медом не корми. Но Ирини не дала ему уж очень понаслаждаться вниманием гостей, и через пять минут народ пустился выплясывать греческие танцы с новой энергией.
Кстати, Эльпида выглядела ослепительно потому, что вся она светилась счастьем. Митька-Харитон тоже был хорош в своем черном новом костюме. Как всегда, безукоризненно подстриженный дедом Самсоном, выбритый до синевы, он оглядывал гостей и родных своими дерзкими блестящими глазами. В танцах не принимал участия, хоть был лучшим плясуном, объясняя это так:
– Свадьба долгая, еще успею.
С невестой не танцевал. У греков это не особо принято. Подружкой себе Эльпида выбрала младшую сестру Марии-Ксенексолцы, Деспину. Сама Ксенексолца месяц назад вышла замуж за хорошего трудолюбивого парня, Ставриади Яшку. Дружками же могут быть, как известно только неженатые и незамужние. Понятно, что у Дмитрия Харитониди дружком стал Алексис Метакса, специально приехавший из Минса, принять участие в таком событие.