Наступали холода, люди переоделись в зимние одежды. Но погода была все же сносной, солнце светило через день так, что в такие дни Анастасия с сыном, сестрой-малюткой и матерью выходили на часок подышать воздухом. Казалось, мама Нелля сбросила десяток лет, удивительно помолодев. Она отрезала косу и стриженные рыжие волосы шли к ее удлиненному лицу, а папа, наоборот постарел, но ненамного. Нелля Ивановна порхала вокруг дочерей и внука, не забывая при этом о муже. Что делает с женщиной материнство! И когда она успевала наготовить так много разнообразной еды, навести чистоту и успевать так много говорить и с мужем, и Настей, и с Мишуткой? Неделя, проведенная с родителями, была настоящим праздником для Анастасии. На вокзале прощались со слезами и обещаниями навещать друг друга почаще.
– Тем более, папа, ты говорил, у тебя бывают командировки в наших краях. Неужели ты не можешь выкроить каких-то два часа и приехать? И бабушка будет рада…
– Ну, дочка, конечно, я приеду, приеду, – обещал отец, целуя внука, с трудом отрывая его от себя, так он прикипел к нему за десять дней.
Мишутка тоже не хотел расставания и плакал так горько, что с трудом удалось его успокоить. Капризничал, пока не заснул.
Насте хотелось уже домой, в Осакаровку. Хотелось приняться за работу в школе: надо было пересмотреть программу, приготовить самодельные пособия, приготовить новый материал, написать планы на месяц вперед. Удивительно, когда она устраивалась на работу в сентябре, в школе не оказалось вакансии для учителя младших классах, а вот преподавателей немецкого и пения так и не нашли. Так что, на Настино счастье, ее снова взяли на прежнее место. Кроме того, благодаря, конечно, ее тете Пелагее, директор обещал похлопотать выделить ей комнату, где она могла бы поселиться со своим Мишуткой. Такая перспектива радовала Анастасию Андреевну, прежде всего, потому что жить рядом с Дмитрием Харитониди было небезопасно для них обоих: Настя боялась напористого преследования его жгучих глаз. Чувствовала, что как бы она не сопротивлялась, он может добиться своего, не хватит сил у нее бороться с ним потому, как хотела она или не хотела, но надо было признаться себе, что этот грек покорил ее сердце.
Настя сама удивлялась, как и когда это могло произойти, но произошло ведь. Наверно, когда он вынес ее из коровника. Он был ее спасителем. И вот тогда, что-то у нее в душе произошло и от этого никуда не деться. И это было для нее счастьем потому, что всеми фибрами своей души она хотела забыть, выбросить из своей жизни Александра Власина, предавшего ее. Она помнила чувство невыносимой боли, которое она испытывала первое время, когда еще любила его, не могла выкинуть из головы отца своего ребенка. Слава Богу, она пережила эту муку. А, что делать, чтоб не появились новые проблемы она знала-переехать куда подальше с глаз долой, может, в другой город. К отцу с мамой. Она даже ходила в Акмолинское гороно, где ей обещали найти место и даже дали адрес одной из школ. Анастасия Андреевна ездила туда с отцом. Школа оказалась хуже Осакаровской и намного. Классы для младшеклассников совсем маленькие, парты огромные, старые, много раз крашенные и оттого несуразно обколупанные. Половицы скрипучие, двери латаные. Короче, удручающее впечатление! Как можно в такой школе учить детей прекрасному? Правда, отец откуда-то узнал, что в городе недавно заложена новая школа и построить ее обещают через два года.
– Тогда я постараюсь устроить тебя здесь, если только захочешь приехать в наш город, – обещал отец.
– Папочка, пожалуйста, постарайся.
Перспектива поработать в новой школе очень обрадовала Настю. А пока придется пожить в Осакаровке. Да и на кого оставишь бабу Нюру? А из своего дома, она никуда не хочет двигаться. С квартирой отец не обещал помочь, хотя обещал попытаться добиться для нее хотя бы комнату. «Как хорошо, когда есть на свете папа с мамой, готовых всегда прийти на помощь, – с благодарностью размышляла Настя. – Как хорошо, что у меня есть бабушка! Что б я делала без нее, куда б делась с ребенком? Кому б я была нужна?» Слезы появились у нее на глазах, но быстро высохли. «Нечего плакаться, – утешала она себя, – не так уж у меня все плохо. Нет мужа и не надо такого, как мой бывший. Зато есть Дмитрий. Пусть не муж. Но он меня любит и мне от этого легко и радостно. И больше мне ничего не надо».
Конечно, ей было приятно, что такой парень смотрит на нее, но ведь он женат. Совсем ей не хотелось разбивать семью. Этого только не хватало! Эльпида достойная женщина, видно, как его любит. Разве можно себе позволить даже смотреть в его сторону, давать какой-то повод. Нет, ни за что! Да и стыдно перед Ирини, Генералом, другими соседями. Скажут – соблазнительница. От всех подобных размышлений Настя тяжело вздыхала. – Если б тогда я не продала отцовский дом, насколько легче бы мне было теперь. Жила б далеко, к бабушке ходила иногда. Или б она ко мне перешла. Уеду, найдется для меня кто-нибудь такой, как Митя, будет еще и на моей улице праздник» – думалось ей, но на сердце было тяжеловато от таких мыслей. Она отчаянно отмахивалась от них.
Жизнь покажет… Чего ее страшиться раньше времени? Вспомнилось, как в голове, как бы молнией, пронеслись мысли об услышанных словах песни, что это все о ней, именно, о ней. И как мгновенно навернулись слезы. Надо же! Ведь не было такой песни раньше, и вот она появилась, как сон в руку. На фильм «Дело было в Пенькове», в котором прозвучала эта песня, она попала случайно, ее уговорила пойти соседка родителей, с которой она познакомилась во дворе, где их дети дружно играли в песочнице.
«Эх рано он завел семью —
Печальная история»
Ну эти слова касались и ее тоже. Зачем она, дурочка, так рано вышла замуж?
А дальше:
«Я от себя любовь таю,
А от него тем более».
Эти слова точно про нее. Но самые верные слова о ее восприятии Харитона были следующие:
«Я от него бежать хочу,
Лишь только он покажется.
А вдруг все то, о чем молчу
Само собою скажется?»
Последние строчки говорили, что она должна делать:
«Его я видеть не должна
Боюсь ему понравиться
С любовью справлюсь я одна
А вместе нам не справиться».
Ясно, что она ему нравится, но, может быть, не настолько, чтоб он наделал глупостей. А уж она постарается справиться со своими чувствами. А ведь одна из причин того, что соскучилась за Осакаровкой, это желание поскорей увидеть его, почувствовать на себе его жгучий взгляд…
Ее никто не встречал, и она медленно шла с вокзала с тяжелым чемоданом с одной стороны и с Мишуткой за руку-с другой. Было десять воскресного утра. Далеко под коркой головного мозга сидела мысль, что, может быть, встретится ей Дмитрий, и он поможет ей, конечно, понести чемодан. И она увидит его глаза, пронизывающие ее исподтишка, так что не сразу поймешь смотрит он на тебя или нет. Но ее-то он не обманет, знает она, смотрит, смотрит. Но никто из знакомых не встретился. Незнакомые ребята-школьники предложили ей донести чемодан, чему она была очень благодарна. На углу их переулка она распрощалась с помощниками и медленно понесла чемодан к дому. Нагнув голову и разговаривая с Мишуткой, она искоса смотрела в сторону Харитонова дома. Но там никого не было. У своих ворот она помедлила, оглянулась – во дворах Александриди и Истианиди его тоже не было. Роконоца чем-то занималась около своего сарая. Вот появился из сарая Генерал с лопатой. Настасья поскорей зашла во двор: ей не хотелось разговаривать с ним. С некоторых пор, ей казалось, слишком часто стал останавливаться около нее, заговаривать… Да многие парни стали с ней заговаривать и женатые, и неженатые. Любому будет лестно заиметь такую молодицу в положении кого угодно, только не жены. Спасибо, баба Нюра учит ее уму-разуму.
– Смотри, внученька, – говорила она, поглаживая ее волосы, – им известно, что надо. Ославят тебя, жизнь окончательно испортят, а сами в кусты. Вот и все. Блюди свою честь: еще найдется для тебя хороший человек. С такой-то красотой, ты одна не останешься.
– Да никто мне не нужен, – раздражалась в таких случаях Настя, – хватит побыла женой. Вон, сын есть, вот теперь он – вся моя жизнь. Проживем как-нибудь. Нам много не надо.
У самой же скребло на сердце. Чувство обиды, как ни успокаивала она сама себя и не убеждала, жило там червем.
Харитон все-таки согласился давать старшеклассникам уроки физкультуры по субботам, шесть уроков подряд. К тому же два раза в неделю, вечерами, проводил для них же секцию по вольной борьбе. Эльпида не была против, все-таки приработок. Парни шли к новоиспеченному учителю, Дмитрию Аристотелевичу, на секцию валом. Всем хотелось иметь такие же бицепсы и трицепсы, такую же победительную хватку в борьбе, как и у нового учителя. А Харитон принялся за новое дело со всей страстью новичка, желающего делать свое дело всем на зависть. Через два месяца он провел первые пробные соревнования, на которые пришла бы вся школа, если б уместил их крошечный спортивный зал. Позволили стать зрителями только старшеклассникам, и учителям.
Всех поразила, во-первых, одинаковая форма участников соревнования: белые майки и черные до колен трусы. Чтобы на соревновании его питомцы были достойно одеты, Харитон специально ездил в Караганду за майками и черным сатином, а трусы, чуть суженные книзу, шили на заказ у Осакаровской мастерицы-портнихи. В ноябре было уже холодно, спортивный зал отапливался слабо, но через полчаса народ так надышал, сидя на деревянных брусьях у стенок в несколько рядов, что воздух буквально накалился. Девчонки не жалели глоток, криком поддерживая своих одноклассников. Среди зрителей была и Анастасия Андреевна, классная руководительница обожающего ее восьмого класса. Сам Харитон вышел, в дефицитном, только что вышедшем на прилавок страны, шерстяном сине-голубом трико, с белой полоской по бокам штанов и на воротнике. На шее висели, на белых шнурках, секундомер и свисток. Смугляку Харитону очень шел голубой цвет. На ноги он надел те самые белые парусиновые башмаки, которые привез Иван Балуевский для Власина, но которые достались новоиспеченному учителю. Стройная поджарая и мускулистая фигура физрука вызывала восхищение у старшеклассниц и женщин-учителей, среди которых был один мужчина-