Вскоре Френсис достигла пика, и волна ощущений обрушилась на нее.
«Какое блаженство», – подумала она, обмякнув после того, как ураган улегся. Она так хотела кончить, так хотела, и… и…
И Этан не остановился. Не излился в нее. Помедлил достаточно долго, запустил руки в ее волосы и потянул так, что голова оторвалась от простыни.
– Теперь ты разогрелась? – требовательно спросил он, и дрожь пробежала по ее телу. Он тоже почувствовал это, поняла и она.
– Ну, детка? Готова?
Он еще не закончил. О нет, он еще не закончил с ней. Он заставит ее забиться в оргазме. Так быстро и жестко, что, когда снова вторгнется в нее, она сможет принять только его. Френсис выгибалась в ответ на его жадные требования и стонала. Ей хотелось кричать, но с волосами, намотанными на руку Этана, это было довольно трудно. Все в ней напряглось, когда Этан дал в точности то, что она хотела. Жестко и быстро.
На этот раз, когда он с размаху опустил ладонь на ее ягодицы в такт собственным выпадам, она задергалась в конвульсиях так же сильно, как в первый раз. Ничего не могла с собой поделать. Тело действовало по своей воле. Все, что она могла, все, что чувствовала, – были Этан и то, что он делал с ней.
Оргазма ярче и такой мощи она еще не испытывала. Даже забыла, как дышать.
Этан держал Френсис, пока волны наслаждения омывали ее, оставляя только удовлетворение. Когда она прижалась лицом к простыням, обессиленная, задыхающаяся, он отпустил ее волосы, вцепился в бедра и сделал еще три резких выпада, прежде чем застонать и упасть на нее.
Они лежали так несколько секунд. Он вжимал ее в матрас всей тяжестью, пока она пыталась вспомнить, как дышат нормальные люди. Однако нормальной она больше себя не чувствовала, это точно.
Она не понимала, что чувствует. Ей хорошо – о да! Тело безвольно обмякло, кожу покалывало, и все было изумительно.
Но когда Этан скатился с нее и, наклонившись, поцеловал между лопатками, она определенно не ощущала себя нормальной. И не повернула головы, чтобы взглянуть на него. Не знала, что сказать. Она! Френсис Бомонт! Потеряла дар речи! Этого само по себе было сложно добиться, но получить такое полное и неожиданное удовлетворение и не сделать ни единого язвительного замечания или уничтожающего выпада?
Вряд ли он ждал, что она что-то скажет! Поцеловал ее в плечо и сказал:
– Я сейчас вернусь.
Он встал, и она услышала, как щелкнула дверь ванной. Теперь Френсис осталась одна в номере отеля вместе со своими чувствами.
И что ей теперь делать?
Глава 13
Этан плеснул холодной воды в лицо, пытаясь прояснить голову. Он казался себе круглым идиотом. Он в жизни не поступал с женщиной как сейчас. Никогда. Обычно не торопился, делая все, чтобы предварительные игры удовлетворили все стороны еще до настоящего секса.
Но прижать Френсис к стене, а потом перегнуть через край кровати? Лапать, подобно обезумевшему от похоти животному? Это вовсе не казалось нежным и сладостным.
Он не хотел нести ответственность за свои действия. А ведь отшлепал ее! На него это не похоже! Он хотел, чтобы виноватой оказалась Френсис. Это она надела красное платье. Это она оказалась той сиреной, которая довела его до безумия. Заставила потерять голову.
Но все это – чистое вранье. И он это понимал. Она всего лишь попросила сделать все быстро и жестко. Он мог бы все равно остаться джентльменом. А вместо этого превратился в зверя. Раньше с ним такого не случалось. Он не знал.
Да, просто не знал.
И не собирался узнавать, находясь в ванной.
Он извинится. Вот и все. Забылся. Такого больше не повторится.
Этан умылся и вышел. Подумать только, даже не разделся. Обнажил ее, а сам даже брюки не снял. И по-прежнему одет. Да, это, возможно, был лучший секс в его жизни. Однако он не мог отделаться от того чувства, что зашел слишком далеко.
И это ощущение усилилось, когда он увидел Френсис. Она лежала на боку, свернувшись клубочком. Выглядела невозможно маленькой на островке белых простыней. И смотрела на него широко открытыми глазами. Она расстроена? Черт!
Потом она наморщила нос, и он был совершенно уверен, что увидел улыбку.
– Ты не голый, – пробормотала она хрипло, словно часами кричала на ветру.
– А это проблема? – Он пытался говорить как можно более небрежно. Непонятно, получилось ли.
Она выпрямилась на кровати, как распускающийся для него цветок.
– Я хотела увидеть тебя. Не получилось.
– Прости, что разочаровал.
Этан стал дергать пуговицы на рубашке, но она встала и подошла к нему. Его руки легли на ее талию. Хотелось схватить ее в объятия и больше не выпускать.
Откуда что берется? Он никогда не был сентиментален.
– Позволь мне, – попросила она. Он увидел, что у нее дрожат руки.
– И я не разочарована. Это было великолепно. Если не считать того, что не могла тебя видеть.
Этан заморгал, пытаясь осознать сказанное.
– Надеюсь, я не зашел слишком далеко?
– Нет, – прошептала она с нервной улыбкой. – Я… – Она помолчала и глубоко вздохнула. – Честно.
– Хотя мы даже до сих пор не в постели? – улыбнулся он, приподнимая ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
Они молча смотрели друг на друга, прежде чем она заставила себя вернуться к его пуговицам.
– Спасибо.
Такого он не ожидал.
– За что? Думаю, что получил от этого не меньше, чем ты.
Она расстегнула последнюю пуговицу и сняла с него рубашку, за которой последовала майка. Наконец Френсис стащила с него брюки.
– О боже, – прошептала она, проводя пальцами по его груди и ероша волосы.
Он боролся с желанием поиграть мышцами. Желание победило. Она хихикнула, когда мышцы зашевелились под его ладонями.
– Этан!
– Прости. – Он снова подвел ее к кровати. – Я совершенно теряю голову рядом с тобой.
На этот раз они легли под простыни. Этан потянул ее на себя, при этом не собираясь сразу заняться сексом. Но она накрыла его своим телом. Да, это было более чем просто сексуально.
– Почему ты поблагодарила меня?
Она легла на него и спрятала голову на его груди.
– Ты действительно хочешь меня сложной и неуправляемой?
– Пока что это работает.
Она вздохнула, выводя маленькие круги на его коже.
– Никто никогда не хотел меня. Настоящую меня. Не так…
– Мне трудно в это поверить. Ты чертовски соблазнительная женщина.
– Они не хотят меня, – настаивала она. – Хотят ту, которую себе нафантазировали. Прекрасную, сексуальную, богатую и знаменитую. Хотят тайну имени Бомонтов. Именно так я выгляжу в глазах людей.
Он не нашелся с ответом. Она приподнялась на локте и взглянула на него:
– Именно такой я была для тебя, верно?
Смысла лгать не было.
– Да. Но теперь не такая.
Ее улыбка оттенилась грустью.
– Полагаю, я не привыкла быть честной.
Он сжал ладонями ее лицо и поцеловал. Не хотел ее отвлечь, она, должно быть, поняла это именно так. Потому что отстранилась.
– Почему ты согласился на фиктивный брак? Только не надо нести эту чушь относительно любви рабочих.
– Но ведь это так, – вставил он.
– Большинство мужчин не соглашаются на фиктивные браки в виде сделок. По-моему, именно ты сказал, что любовь не входит в наши планы. Поэтому тебе лучше сказать правду.
Она держала его в плену. Он мог сбросить ее, но при мысли о голых ногах, обхвативших его талию, ожил.
Этан преувеличенно вздохнул и плюхнулся на постель.
– Отношения моих родителей были необычными, – признался Этан.
– Ну, и что из этого? Моя мама была второй женой из четырех. Я понятия не имею, что такое обычные отношения, включая наши нынешние.
Он обнял ее, наслаждаясь теплом женского тела. Нет, это не необычно, даже ничуть. Но он все равно наслаждался.
– Ты когда-нибудь слышала о Трое Логане?
– Нет. Брат или отец?
Он не удивился. Чэдвик, возможно, узнал бы имя, но оно не из мира Френсис.
– Отец. Известен на Уолл-стрит как человек, покупающий компании и выгодно продающий по частям.
– Полагаю, яблоко от яблони недалеко упало.
– Я не разоряю компании, а реструктуризую их. Но, да, ты права. Мы делаем почти одно дело.
– А твоя мать?
– Ванда Кенсингтон.
Он ждал реакции, которая не замедлила проявиться. Френсис ахнула.
– Та самая? Ванда Кенсингтон? Художник?
– Удивительно, насколько редко случается, что кто-то знает имя моей матери, но не отца, – заметил он, отводя волосы от ее лица.
– Не меняй тему, – отрезала она, садясь так, что ее голые груди, украшенные россыпью бриллиантов, оказались у него перед лицом. – Твоя мать известна своими художественными инсталляциями. Огромные детали для перформансов, на сборку которых требовался почти год. Не помню, чтобы о ее семье писали.
– Ее почти никогда не было рядом. Не знаю, почему они поженились, и не знаю, почему не развелись. Не уверен даже, что они друг другу нравились. Она отсутствовала месяцами, иногда по году. А мы оставались с няньками, с которыми отец, несомненно, спал. А потом она возвращалась и изображала заботливую мать.
Этан, к своему удивлению, услышал горечь в собственном голосе. Ведь он давно с ней помирился. Или, по крайней мере, так думал.
– Она выдерживала всего несколько недель, правда, однажды провела с нами почти три месяца. До самого Рождества. А потом снова исчезла. Мы с братом никогда не знали, появится она или снова исчезнет.
– Так ты был очередным фрагментом перформанса?
– Полагаю, что так.
Правда, он никогда не думал об этом в таких терминах.
– Все было не так уж плохо. Она не ревновала отца. Отец не ревновал ее. Никакой драмы. Просто брак на бумаге.
– Фиктивный, – поправила Френсис.
Он провел ладонями по ее бедрам и ощутил эрекцию.
Она качнула бедрами, и его тело ожило. Он стал гладить ее соски, на этот раз нежно, и Френсис благодарно застонала. Он не должен был хотеть ее так сильно. Она не должна нравиться ему так сильно. Страсть в его планы не входила.