В магазине «Марат» царило всеобщее уныние. Даже французские ванны не белели зазывно, как плечи развратной женщины, а выглядели поникшими, и ровные ряды хромированных смесителей казались нерадивыми солдатами, так что хотелось стать старшиной и рявкнуть на них, чтобы подтянули животы, и два наряда вне очереди за то, что пуговицы не чищены.
Витя Петренко сидел в кабинете Мадам и решал сложную задачу: идти ли на похороны, а если идти, то куда; и вообще, закрывать ли магазин, и как на это посмотрит Павел Аркадьевич, если закрыть. Ответа он не знал ни на один из вопросов.
– Людмила! – крикнул он строго. – Кофе принеси.
Явилась Людочка в черном платье с приличествующим случаю выражением лица.
– Ты чегой-то? – изумился Витя.
– Как – чего? На похороны пойду. Марианна Валериановна умерла, ты не забыл?
– А когда похороны?
– Сегодня в четыре.
– Откуда ты узнала?
– Позвонила ей домой вчера и все узнала, – терпеливо объяснила Людочка, словно маленькому ребенку. – Муж мне все объяснил.
– Кто? – заорали хором Витя и появившийся в кабинете Судаков.
– Муж, – невозмутимо повторила Людочка.
– Какой муж? – оторопели мужчины.
– Законный, – ответила Людочка, – в загсе расписанный и проживающий с ней в одной квартире. Теперь организует похороны и принимает соболезнования. Я от вас тоже передала.
– Муж? – недоумевал Судаков. – У этой… у Мадам был муж?
– Законный, – ехидно напомнил Витя.
– Дак это же, – беспомощно повторял Судаков, – это же не представить… чтобы с ней… да кто же с нашей Мадам… – он оглянулся на выходившую Людочку и зашептал что-то, прикрывая рот ладонью.
Людочка укоризненно покачала головой, услышав из кабинета наглый мужской хохот.
Утро началось в парикмахерском салоне «Далила», как обычно. Мастера, позевывая, разбрелись по рабочим местам. Хозяйка Тина-тина Леонардовна шустро проскочила в заднюю комнату, рявкнув по дороге, что в зале не убрано. Старший мастер Зойка злобным по утру взглядом отыскала ученицу Ксюшу и велела подмести.
– Я не уборщица, – пискнула было Ксюша, но Зойка так на нее зыркнула, что швабра сама собой впрыгнула Ксюше в руки.
– И чего в такую рань открывать, – тихонько бубнила она себе под нос, – все равно клиенты раньше десяти не появляются.
Открылась входная дверь, и на пороге, насвистывая, появился Вовчик. Мастера старательно занялись подготовкой рабочих мест, изо всех сил изображая полную слепоту и глухоту: нет никакого Вовчика и никогда не было! Ксюша обиженно пожала плечами: велено не замечать эту странную клиентуру, она и не замечает, а все остальное ее не касается. Вовчик торопливо проследовал в заднюю комнату к Тинатине. Якобы она сама его лично обслуживает… Но выйдет он оттуда через двадцать минут точно такой же непричесанный, как и вошел.
– Здравствуйте, Темнотина Лимонадовна, – Вовчик изо всех сил старался быть вежливым, – как жизнь? Как творческие планы?
– Сколько тебе? – сегодня хозяйка явно не настроена поддерживать светскую беседу.
– Шестнадцать, как обычно.
– Бабки давай.
– Пардон, – галантно извинился Вовчик.
– Что это у тебя двадцатка обгорелая? Ты что, от нее прикуривал, что ли? А эта стошка – восемьдесят шестого года, меняй на новую!
– Ну, Темнотина Лимонадовна, я же вас не тыкаю в ваш порошочек, что там половина пудры «Кармен» и на четверть – средства от блох… а вы каждый бакс рентгеном просвечиваете!
– Не нравится мой товар – ищи в другом месте! Посмотрю, что ты еще найдешь – за такую цену!
– Ладно, ладно, – Вовчик был настроен миролюбиво, – поменяю вам двадцатку, а стошку и такую везде возьмут. Давайте-давайте! Упаковка, как говорится, – от фирмы. Желаю творческих успехов!
– Ладно, пустобрех! Сам только порошком не балуйся – долго не протянешь!
– Как можно, Темнотина Лимонадовна! Я ведь знаю, с какой дрянью вы в своем косметическом кабинете порошочек мешаете! Я себе не враг. Это – только бизнес, исключительно для прокорма малых детей и престарелых родителей! А разве бизнесмен может позволить себе такие вредные и дорогие удовольствия?
– Иди уж, бизнесмен! Топай себе… к своим престарелым родителям!
Не успела дверь салона захлопнуться за Вовчиком, как на пороге появился новый посетитель – довольно-таки молодой мужчина, симпатичный, с растрепанными светлыми волосами и любопытствующим взглядом голубых глаз.
«Да, – подумала Ксюша, – подстричься бы ему не мешало. И я бы с удовольствием этим занялась».
Она представила себе, как стрижет симпатичного блондина, как он болтает с ней и… вдруг приглашает ее после работы, допустим, в кафе… или куда-нибудь еще. Куда именно, Ксюша в мечтах не уточняла. Она вообще мало где бывала в этом городе, потому что приехала сюда недавно, то есть летом, после того, как закончила среднюю школу в маленьком шахтерском городке очень далеко отсюда. Работы дома не могла найти, и тетка, двоюродная сестра матери, пообещала сделать доброе дело и устроить племянницу на работу в Санкт-Петербурге. Вот теперь Ксюша считается ученицей парикмахера, а на самом деле все норовят навесить на нее и уборку, и еще много всего, да еще грозятся выгнать, если не угодит.
– Здравствуйте, красавицы! – обратился блондин сразу ко всем присутствующим.
– Иди, иди, красавец! – неприветливо ответила ему невыспавшаяся Зойка. – Читал небось на дверях – торговым агентам вход запрещен! И нам ничего не надо – ни твоей дерьмовой косметики, ни колготок одноразовых!
– Девушка, девушка! – польстил Зойке посетитель. – Я вовсе не торговый агент, я – капитан милиции.
И с этими словами он достал из кармана служебное удостоверение.
– Ох, только этого не хватало, – простонала Зойка, – то есть я хотела сказать, извините, товарищ капитан, не хотела вас обидеть!
Ксюша, которая как раз в этот момент выметала остриженные волосы из-под стола, заметила, как Зойка ногой нажала вмонтированную в пол кнопку – предупредила хозяйку, что в салоне – ЧП.
– И чем же мы вам можем помочь? – продолжала Зойка, лениво растягивая слова. – Мы девушки честные, ничего плохого не делаем, если клиентов режем – то не больше трех в неделю, и то некоторые выживают…
Ксюша поняла, что старшая нарочно тянет время, чтобы Тинатина успела… Что она там должна успеть – Ксюша не знала и знать не хотела: много будешь знать – цвет лица испортится, никакая косметика не поможет…
Капитан, однако, и сам охотно поддержал разговор, видимо, спешить ему некуда:
– Вы-то ладно, вы только клиентов режете, профессия у вас такая, а клиенту это на роду написано, а вот соседи ваши, тут рядом, из «Марата», обошли вас на повороте, у них там, может, слышали, хозяйку зарезали.
Дамы оживились: тема обещает быть интересной.
– Да, ужас какой!
– Говорят, ее нашли голую, в гидромассажной ванне, прямо в бурлящей воде!
– Да не в бурлящей, а всю в цветах!
– Да что вы, девочки, она же немолодая была! Кто же старуху станет цветами заваливать!
– Дамы, дамы! – капитан поднял руку, стараясь призвать мастериц к порядку. – Это все вы от людей слышали, а сами-то ничего не видели? Вы ведь открываетесь рано, может, что-нибудь необычное в то утро заметили?
– Что вы, что вы, – заворковала появившаяся Тинатина, – мои девушки попусту в окна не пялятся и на улицу не выскакивают, они всегда при деле. А вы, я так понимаю, из милиции? Позвольте документик ознакомиться!
– Пожалуйста, пожалуйста, – Сергей протянул удостоверение, – капитан Гусев, Сергей Петрович.
– Премного благодарна, – Тинатина вернула книжечку, внимательно с ней ознакомившись, – вы по делу об убийстве в «Марате» работаете.
– Совершенно верно, – кивнул Сергей, – меня интересует убийство, мелкие дела не по моей части.
Он сказал это нарочно, чтобы дать понять хозяйке салона, что не собирается вязаться к ней по пустякам. Что в салоне не все чисто, он понял сразу – уж очень беспокойные лица у девиц, уж очень приторно разговаривала с ним старшая мастерица. Но это не его забота – разбираться с салоном. Небось от налогов укрываются по мелочи или приторговывают ерундой всякой, вот и боятся.
Однако после его слов хозяйка не стала любезнее.
– Мы про убийство ничего не знаем. Марианна – дама важная, авторитетная… была, а мы люди маленькие, она с такими не зналась.
– Но все же, может, кто-то заметил… совершенно случайно.
– Никто ничего не заметил, – твердо ответила Тинатина.
– Почему вы так уверены? – не отставал Сергей.
– Вы, товарищ капитан, вероятно, плохо женщин знаете. Да если бы кто-то из мастериц что-нибудь видел в то утро, уж не беспокойтесь, весь салон бы об этом знал, а что наш салон знает, то и весь город… вы уж мне поверьте!
– Пожалуй, вы правы, – вынужден был согласиться Сергей.
Он вышел из «Далилы» через парадный вход, обогнул дом и через подворотню, где заметил дверь черного хода магазина «Марат», проник во двор. Двор как двор, в меру грязный, кошками пахнет. Да вон и они все – целая компания – сидят у мусорных баков. Какая же дверь парикмахерской? Должна ведь быть у них дверь во двор, иначе как мусор выносить? А мусора в парикмахерской много…
Сергей рассчитал верно. Через несколько минут дверь открылась, и во двор выскочила та самая девчонка, которую он приметил в салоне. Девчонка запахнула короткий халатик и отважно бросилась в тапочках через весь двор к помойным бакам. Она выбросила мусор и аккуратно положила кошкам в сторонке какие-то объедки. Кисы приветственно мяукнули, девчонка рассмеялась.
– Ты не замерзнешь? – тихонько приблизился Сергей.
Она испуганно шарахнулась, как маленький зверек.
– Тебя как звать?
– Ксюша, – протянула она.
– Вот что, Ксюша, ты меня в салоне видела, я человек серьезный, нахожусь на работе, так что бояться меня не надо, – как можно спокойнее проговорил Сергей. – Плохого тебе ничего не сделаю, а только надо бы нам поговорить. Потому что в салоне, я так понимаю, никто со мной разговаривать не станет, хозяйка не велит. А ты тут убираешь, часто на улицу выходишь, могла кое-что видеть, чего и сама не осознала.