– Не всякий сюда дорогу найдет. Ты бы ведь не нашел без меня тот вентиляционный ход?
– Я-то не нашел бы, но Михеич здесь бывал, что-то видел…
– Михеич, конечно, подвальный обитатель, он подземный мир даже лучше меня знает.
– Не скромничай. Лучше тебя вряд кто эти подвалы знает.
– Может, ты и прав. Но я вот что скажу: без проводника в этих подвалах заблудиться можно хуже чем в лесу, потому что темно, ориентиров никаких нету. Из наших проводников сюда точно никто не ходил, я бы знал. И Михеич никого не водил, потому что тогда бы он не пойло свое вонючее пил, а нормальную водку. Он всегда водкой берет, деньги ему без надобности. Ладно, ты что здесь найти хотел?
– Проход в подвал «Марата», он на вашем плане обозначен.
Исследователи проверили все помещение, но никаких проходов в соседний подвал не заметили. Имелся в подвале выход наверх – в салон «Далила», но выход этот заперт с той стороны, как и следовало ожидать. Кое-что интересное Сергей все же обнаружил даже при поверхностном осмотре: в большом ящике с разным мусором и выброшенными за ненадобностью вещами он увидел сломанные аптечные весы и довольно много битой химической посуды – фаянсовых ступок для растирания реактивов, колб и мензурок.
– Интересно, – Юрий заглянул через плечо Сергея, – что же там наверху – парикмахерская или химическая лаборатория?
– Значит, такая там парикмахерская, – заметил Сергей, – но об этом после.
– А это что? – Юрий указал на ведро, тряпки и лысую швабру, сложенные в углу.
– А это, надо полагать, тетя Неля тут свой инвентарь держит, – ответил Сергей механически.
– Кто такая тетя Неля?
– Уборщица из «Далилы». Сейчас болеет. Стало быть, – продолжил Сергей задумчиво, – если тут кто-то ходил, то она могла видеть.
– Или впустить кого-то через эту дверь, из салона, – подхватил Юрий, – потому что еще раз тебе повторяю: маловероятно, чтобы кто-то, как мы, по подвалам шастал, бомжи бы знали, если бы кто посторонний появился.
– Но говорил же Михеич, что была, мол, она и пропала вдруг. Интересно, кто такая эта «она»?
– Вообще-то Михеич – свидетель неважный, он по пьяни такого наболтать может. Да ты и сам видел: черти мерещатся.
Вдоль стен подвала стояло несколько грубых дощатых стеллажей. На полках ничего интересного. Сергей особенно к ним не присматривался. Юрий одобрительно пощупал старые полки.
– Хорошее дерево, – констатировал он, – судя по всему, лет пятьдесят здесь простояло, а плесени даже следов нет.
С этими словами он потянул на себя полку, чтобы осмотреть ее с задней стороны. Сергей на какую-то долю секунды отвернулся, а когда снова взглянул в том же направлении, то Юрия не было; Сергей находился в подвале совершенно один.
– Мать моя, Юрка, ты куда подевался-то? – закричал он. – Сперва был, – произнес Сергей ошарашенно, – а потом раз – и пропал!
– Здесь я, – раздался голос из стены.
Звучал он гулко, будто Юрий находился в пустой бочке или в платяном шкафу.
– Где – здесь?
– Сейчас обратно вернусь.
На этот раз Сергей не пропустил момента таинственной материализации: он заметил, как стеллаж медленно развернулся вокруг своей оси, и на свет божий, точнее на свет шахтерского фонарика, тускло освещающего подвал, появилась обратная сторона стеллажа и торжествующий рыжий Юрий.
– Вот в чем все дело! – сказал он тоном победителя Уимблдонского турнира. – Стеллаж – поворотный, он – замаскированная дверь. Говорил я тебе, что дверь должна быть – вот она! Теперь ясно, как убийца в магазин попал?
– Ясно, но не совсем. Нужно еще в «Марате» эту дверь найти.
– Сейчас еще раз туда пойдем, теперь со светом, – Юра взял каску с фонарем.
Они встали рядом, потянули за полку, и стеллаж отодвинулся, пропустив их в комнату за стеной и снова закрыл за ними проход.
Сергей и Юрий оказались в маленьком тесном чулане, необыкновенно пыльном и затхлом. Дверь на противоположной стене – маленькая и хлипкая. Сергей повернул ручку и вышел в уже знакомый ему подвал магазина сантехники «Марат». Юрий прошел следом. На складе никого, потому что времени на часах Сергея – пол-одиннадцатого вечера.
– Интересно, – Сергей рассматривал дверцу. – Магазин наверху отделан как игрушка, а здесь, на складе, только стены подкрасили да линолеум настелили. Чуланчик им не понадобился, а рабочие, видно, поленились перегородку ставить, просто дверь заперли и покрасили ее, как стены. И ручки со стороны магазина в этой дверце нету, так что, если мы ее захлопнем, нам обратно в чулан не попасть. Эта дверь, так сказать, – полупроводник: из подвала «Далилы» в подвал «Марата» попасть можно, а вот в обратную сторону – нет.
– Значит, здесь твой убийца и прошел.
– Не мой, а Мадам Джакузи.
– А как же он обратно вернулся?
– Так же, как мы, дверь придержал, что и я сейчас делаю, а дверь черного хода нарочно оставил открытой, чтобы про подвал и не вспоминали.
– Помогло тебе наше исследование?
– Еще как, спасибо, Юра. Тот, кто сюда проник, явно сделал это через «Далилу», а в этом случае он с салоном должен быть как-то связан. Какая-то эта тетя Неля неуловимая, подвал – явно ее территория, раз она там свои орудия труда держит… ладно, идем обратно, у нас дорога долгая…
Сергей снова направился в тамбур между двумя подвалами, дождался, пока Юра вошел следом, и захлопнул дверь. Прежде чем взяться за полку с секретом и развернуть стеллаж, Сергей оглядел тщательно тамбур, посвечивая себе фонарем. На полу что-то светлело. Сергей носовым платком поднял кусочек чего-то белого, похоже – слоновая кость. Сергей посветил себе на ладонь. Там лежала крошечная, высотой примерно сантиметр, плоская с одной стороны фигурка сидящей девушки. Девушка протягивала руки вперед, и там они обрывались. Очевидно, фигурка эта часть какого-то украшения, не то брошки, не то заколки, и вот половинка откололась, а другая половина вместе с замочком осталась у хозяйки.
Сергей осторожно положил фигурку на прежнее место на полу подвала и потянул Юрия к выходу. Всю обратную дорогу он молчал, глубоко задумавшись.
Сергей с остервенением нажал на кнопку звонка и держал ее долго-долго. Похоже, что Барсукова Семена Николаевича, мужа покойной Мадам Джакузи, нет дома. Черт знает что, ведь договаривались же по телефону! Видно, придется уходить несолоно хлебавши.
Сергей уже сделал шаг к лифту, когда загремели замки, и слабый голос проговорил за дверью:
– Кто там?
– Милиция! – разозленно гаркнул Сергей. – Капитан Гусев, мы с вами договаривались о встрече.
– Ах, да, – тяжело вздохнули за дверью, и она открылась.
В прихожей полутемно, и Сергей с трудом разглядел невысокого мужчину в шелковом халате вишневого цвета. Мужчина небрит и всклокочен, как будто спросонья, хотя всего пять часов вечера.
– Простите, – пробормотал хозяин, – заснул я. Пью, знаете ли, успокоительное, доктор выписал, так вот, все время сплю.
– Ну-ну, – Сергей отвернулся, чтобы скрыть выражение своего лица, потому что муж покойной Мадам Джакузи ему сразу не понравился.
Конечно, какое ему дело до этого человека, возможно, они видятся первый и последний раз в жизни, но вот не нравился ему этот тип, и все! Идиотство какое, немолодой мужик – и в шелковом халате, словно киноартист или вообще голубой…
– Пройдемте в кабинет, – отрывисто пригласил хозяин, возможно, он почувствовал отношение к нему Сергея.
Кабинет обставлен роскошно. Огромный письменный стол, как видно красного дерева, величественно стоял у окна. На окне занавески плотного вишневого шелка с кистями, под цвет халата, как ехидно отметил Сергей. Еще в кабинете непременный кожаный диван, два таких же кресла, горка с фарфоровыми фигурками и в углу книжный шкаф. Он выглядел в этом кабинете как-то не к месту. Над диваном висела картина, может, и старинная, черт ее знает, Сергей не очень в этом разбирался.
– Это кабинет Марианны Валериановны? – полюбопытствовал Сергей.
– Не… не совсем. Она вообще-то все деловые вопросы предпочитала решать в офисе, а кабинет отдала мне.
– А вы, простите, кем работаете?
– Я, – Семен Николаевич пригладил волосы каким-то суетливым движением, – я, собственно, работаю сейчас дома, пишу книгу…
– А на какую тему, позвольте спросить? – не отставал Сергей.
– Я… по основной своей работе, – забормотал Барсуков, – я ведь раньше работал преподавателем, в Механическом институте… ну вот…
Он замолчал растерянно. Вообще Сергей заметил, что главное чувство, которое испытывает Барсуков, – это растерянность. То есть, конечно, расстроен человек смертью жены – это вполне естественно, но, кроме этого, он еще и растерян. Сергей вспомнил полковника Коноплева, ему тоже сразу не понравился этот тип, и он отговаривал троюродную сестру от брака. Теперь Сергей вполне понимал Коноплева. Значит, Мадам взяла себе в мужья этого слизняка, кормила его, одевала, кабинет даже отделала, в общем, работала, как вол, чтобы любимый муж не знал ни в чем отказу.
– Фарфор – вы собираете? – резко спросил Сергей.
– Ну да… а при чем здесь это? – опомнился Барсуков. – Какое отношение имеет фарфор к смерти моей жены? Вы, собственно, за чем пришли?
– А пришел я, Семен Николаевич, с вами побеседовать, – начал Сергей.
– Со мной уже следователь беседовала, – огрызнулся Барсуков. – Такая женщина, такая у нее хватка, такой напор, что я даже чуть ей было не признался во всех грехах, хотя, ей-богу, не только не имею к убийству жены никакого отношения, но и понятия не имею, кто это сделал.
– Вот-вот. Скажите, вы не замечали, что Марианна Валериановна в последнее время чем-то подавлена, не жаловалась ли на неприятности по службе, не угрожали ли ей конкуренты…
– Она никогда не обсуждала со мной служебные дела! – поспешно закричал Барсуков.
– А вы не интересовались? – не удержался Сергей.
– Не было у нее никаких врагов, а если это и не так, то я не знаю. В последний день мы вообще не разговаривали, потому что я лежал с высокой температурой. Как говорится, нет худа без добра, – криво усмехнулся Барсуков, – если бы Марианна не пригласила медсестру, то меня бы подозревали в убийстве собственной жены. Но поймите же вы, что убивать Марианну у меня нет никаких причин!