– Верю, – согласился Сергей.
Он действительно верил, что Барсуков не убивал свою Мадам. Какой нормальный человек станет убивать курицу, несущую золотые яйца? Нет, поправил себя Сергей, все-таки нормальный человек, мужчина, не окажется в такой ситуации – полностью на иждивении жены. Это же совсем себя не уважать надо! Он бы так не смог, удовлетворенно подумал Сергей. Вот откуда растерянность во взоре Барсукова – он не знает, как жить дальше. То есть наверняка от Мадам остались какие-то деньги, квартира, конечно, и вся эта дребедень, фарфоровые куколки… но дальше-то что делать? Теперь надо самому заботиться о собственном комфорте, а Барсуков к этому не привык. Женится небось, как только приличия позволят. Хотя кто за такого козла пойдет, деньгами разве что приманит. Интересно, что же твердокаменная Мадам Джакузи в нем отыскала такого особенного… Да, кстати, по рассказам Коноплевых, и первая жена Барсукова очень за него держалась.
– Вы давно женаты на потерпевшей? – официально спросил Сергей.
– Два года.
– А до этого… состояли в браке?
– Какое это имеет значение? – опять завелся Барсуков.
– Может, и никакого, – согласился Сергей и тут же задал новый вопрос: – А детей имели в первом браке?
– Нет, не было, сначала Анна занималась научной работой, диссертацию писала, одну, вторую… а потом как-то привыкли вдвоем… да и поздновато уже казалось.
Сергей уловил скрытое недовольство в тоне Барсукова, когда он говорил о диссертации жены. Еще бы, сам-то он, опять-таки по рассказам Коноплевых, даже кандидатской диссертации не написал, работая в вузе, так и просидел просто преподавателем.
– Жена работала с вами? – спросил Сергей нарочно, чтобы подразнить Барсукова.
Супруги вполне могли работать вместе – так часто случается. И вот жена, стало быть, занималась научной работой, а он оказался на это не способен. Затаил небось хамство на первую жену и отомстил ей – бросил в пятьдесят лет, когда и жизнь свою заново устраивать уже поздно и детей нет, чтобы поддержать человека на старости лет.
Возможно, все было не так, Сергей совершенно не знал первой жены Барсукова, да и его самого видел сегодня впервые, но Семен Николаевич Барсуков вызывал почему-то у людей такие чувства, что хотелось думать о нем только плохое.
– Нет, она биолог, работает в Институте животноводства.
– Что? – закричал Сергей. – А как ее зовут, жену вашу первую?
– Барсукова Анна Давыдовна, – недоуменно ответил Семен Николаевич, – а в чем дело?
– Вы давно виделись с бывшей женой? – Сергей усилием воли взял себя в руки, хотя в душе у него гремели колокола: есть связь, наконец-то есть связь между убийствами!
– Да я вообще ее два года не видел! – возмутился Барсуков. – С тех пор как развелись! Марианна бы не потерпела, если бы я…
– Ах, вот как? – Сергей разозлился. – И вы, стало быть, не знаете, что жена ваша теперь не Барсукова, а Соркина?
– Ну да, это ее девичья фамилия, – согласился Барсуков, – а в чем…
– А в том, – отчеканил Сергей, – что жена ваша после развода попала в больницу и лежала там чуть ли не полгода, в нервной клинике. Навещали ее только сослуживцы, пока вы тут… в кабинете сидели.
– Я не знал… – растерянно проговорил Барсуков.
– Не хотели знать, – завелся Сергей, но вовремя опомнился: – Не мое дело вас судить. И про то, что жена ваша работает теперь уборщицей, тоже не знали?
– Не знал, – Барсуков опустил голову.
– Но хоть адрес вашей бывшей жены вы знаете? – невольно повысил голос Сергей. – Это у вас из головы не выветрилось?
– Конечно, знаю, я там раньше жил. Улица Карпинского, дом двадцать восемь, квартира пять. А в чем дело?
– Ни в чем. Я ухожу, а вас скоро следователь вызовет. Будьте здоровы, – Сергей подавил сильнейшее желание хлопнуть напоследок дверью.
Он выскочил из подъезда и в волнении зашагал к метро. Появилась связь между убийствами. Бывшая жена мужа убитой Мадам оказалась главным свидетелем предыдущего такого же убийства. Сергей взглянул на часы: по начальству докладывать уже поздно. Идти прямо сейчас по адресу Соркиной неосторожно. Но что-то связано у него с этой улицей Карпинского, буквально недавно он слышал это название… Сергей решил поехать и определиться на месте, хотя бы дом снаружи осмотреть.
Вот, улица Карпинского, дом двадцать восемь. Сергей нашел нужную парадную и поднялся на второй этаж. Дверь квартиры номер пять вполне обычная, в меру обшарпанная. «Глазка» на двери нет, так что, когда послышался поворот ключа изнутри, Сергей успел отбежать по лестнице выше и встать у окна. Дверь квартиры номер пять открылась, и на пороге появилась потрясающе элегантная брюнетка в черном длинном приталенном пальто. Сергей рванулся вперед, как лев на охоте. Одним прыжком преодолев лестничный марш, он схватил Татьяну Валентиновну Королеву за локоть, прежде чем она успела повернуть ключ в замке.
– Где она? – злым шепотом спросил Сергей. – Она дома?
– Кто? – Голос ее не дрожал, но глаза испуганно заметались, и Сергея она, несомненно, узнала.
– Соркина Анна Давыдовна.
– Она… скоро придет.
– Угу, уже лучше. Заходите в квартиру, там подождем.
Она попыталась вырваться, но Сергей держал ее локоть крепко.
– Я закричу!
– Кричи, – спокойно согласился Сергей. – Люди выйдут, при них ты не станешь из баллончика плеваться, как кобра ядом. Нападение на сотрудника милиции, за это, между прочим, срок полагается.
Ух, как она на него посмотрела! Но открыла дверь и прошла в квартиру, дернув плечом. В комнате Сергей незаметно огляделся, не упуская из виду эту мегеру. Квартирка маленькая – одна комната проходная и дальше крошечная спальня. Глядя на окружающую обстановку, Сергею пришло в голову выражение «Все в прошлом». Чувствовалось, что раньше квартиру любили, заботились о ней, стирали к празднику занавески, обновляли обои, красили окна. Но это было давно. А потом с некоторых пор хозяева потеряли интерес к квартире да и вообще к жизни. Теперь нет еще полного запустения, но при внимательном рассмотрении видны были пятна на потолке, криво висящая картина, какой-то хлам на шкафу…
Все так и есть, подумал Сергей. Раньше тут жили двое супругов, жили долго и, по всему выходит, дружно. А когда этот тип Барсуков ушел к другой, у хозяйки квартиры пропал интерес к жизни, не для кого стало наводить уют. Оживляли квартиру только цветы. Их здесь много, и все какие-то необычные, во всяком случае, Сергей раньше этим не очень-то интересовался, поэтому удивленно рассматривал лиану, оплетающую две стены и окно, большое растение в кадке, стоящее на полу у окна, и еще одно – в красивом горшке, – у него толстый короткий ствол, а вместо листьев – утолщения, как у кактуса, также налитые соком, но без колючек.
Татьяна села на диван, не снимая пальто, только расстегнула верхнюю пуговицу.
– Итак, – начал Сергей, – можете еще раз взглянуть на мое удостоверение. А теперь ответьте мне, кем вам приходится гражданка Соркина и что вы делаете в ее квартире?
– Цветы поливаю, – процедила Королева.
Действительно, цветы в наличии. И похоже, что Татьяна Валентиновна не врет. Пришла она сюда явно после работы, наскоро полила цветы и собиралась уже уходить.
– Цветы, значит, – повторил Сергей, – а хозяйка, значит, скоро придет… Пыль бы хоть вытерла…
Он осмотрел комнату, стараясь не поворачиваться к этой ненормальной спиной – черт знает, что ей придет в голову, еще стукнет по голове стулом или вон тем цветочным горшком. Что вообще здесь происходит?
– Не морочьте мне голову! Где она? – угрожающе взглянул он на Королеву.
– Она уехала к родственникам.
– Куда уехала и когда вернется? – рявкнул он, уже понимая, что дело проиграно, он ее упустил.
– Она… в Израиль, к родственникам, погостить… она давно собиралась.
– Когда уехала?
Татьяна назвала дату – пятнадцатое ноября, это через два дня после убийства Мадам Джакузи. Неужели… неужели он, Сергей, нашел убийцу? Или, точнее, потерял…
– Я не понимаю, в чем дело, – заговорила Королева, – при чем тут тетя Неля?
– Ах, вот как! – Сергей даже подскочил на диване. – Значит, Соркина – тетя Неля и есть? Почему ты так ее зовешь?
– Она говорила, что в детстве ее называли Анелей, бабушка у нее была полька, вот и получилось – Неля.
– Так. Значит, спешить нам некуда, посидим, поговорим. И вы мне подробно расскажете про тетю Нелю – Анну Давыдовну Соркину.
– Это вам спешить некуда, – прошипела Татьяна, – а меня ребенок ждет.
– Тогда я вызываю машину, везу вас в отдел по расследованию убийств и допрашиваю там. И, смею вас заверить, что так для вас гораздо хуже.
– Что вас интересует? – Она сбавила тон. – Задавайте вопросы, я отвечу.
– Давно бы так, – ворчливо заметил Сергей. – А для начала позвольте личный вопрос: за что вы меня третьего дня… из баллончика. Что, очень не понравился? Ненависть, так сказать, с первого взгляда?
Вот теперь, наконец, стало заметно, что она смутилась.
– Вы… вы тоже себя вели как-то… несолидно, что ли. Если милиция, то обычно не на улице останавливают, а приходят домой или по месту работы. А вы меня у двери поймали. Хватает какой-то тип за руку и утверждает, что он из милиции, – она немного опомнилась и заговорила увереннее.
– Я же вам удостоверение показал!
– Ну и что! Кусочек картона… А у меня, между прочим, деньги в сумке! И немалые… Я ведь не просто так гуляла, а в банк шла, деньги сдавать. И если бы у меня их украли, то пришлось бы самой выплачивать. Приходится быть осторожной, надеяться только на себя – у меня ребенок.
Сергей рассердился. Он-то думал, что она сейчас хотя бы извинится за то, что брызнула на него какой-то гадостью и убежала, а она, оказывается, даже виноватой себя не чувствует за то, что оставила его валяться на земле. Верно говорят, что все красивые женщины – стервы.
– Если бы ты о ребенке заботилась, то не стала бы в таком месте работать!
– Во-первых, извольте говорить мне «вы», а во-вторых, не смейте указывать, где мне работать. У меня таких мест работы – пять, выбирать не приходится, нужно деньги зарабатывать! И чем, интересно, «Далила» хуже других?