Некоторое время Джексон сидел молча, а затем сказал:
— Джейк, я думаю, что мне лучше заканчивать работу дома. В моем домашнем компьютере есть все необходимые для этого программы. Я очень устал сегодня, а в домашней обстановке легче будет закончить работу. Не сидеть же здесь до самого утра.
— Вы хотите забрать документы домой? — удивился Джейк.
— Да, — подтвердил руководитель финансового отдела. — А что еще делать? Вспомни, босс сказал, что документы должны быть готовы к утру. Причем, любой ценой. Просто, дома мне будет легче работать.
— Хорошо, только обязательно нужно поставить его в известность.
Позвонили Галлахеру и договорились о продолжении работы Джексоном у него дома. Затем сложили в большую папку синего цвета все необходимые документы и диски. Джейк предложил Уинстону Джексону подвезти его до дома, чтобы не везти важные документы в такси.
Они ехали в автомобиле и с наслаждением вдыхали свежий вечерний воздух. Дневная жара уже спала, и в воздухе появились прохлада и свежесть. Быстрая езда в открытом автомобиле, стремительные потоки свежего воздуха, бьющие в лицо, восстанавливали силы и поднимали настроение. Кроме того, и Макгрегори, и Джексон были довольны итогами сегодняшнего вечера, и каждый думал о своем. Макгрегори думал о предстоящей встрече с Джулией, а Джексон радовался своей работоспособности и относительно хорошему самочувствию. Еще его радовало близкое окончание ответственной работы и возможность отдохнуть в ближайшее время. Во всяком случае, когда автомобиль Джейка подъехал к дому Джексона, они оба улыбались. Простившись, Джейк стремительно развернул машину и помчался к Джулии.
Войдя в дом, Джексон поздоровался с женой, поинтересовался домашними делами.
— Как твое сердце? — ласковым голосом спросила его жена.
— Да… шалит, побаливает… в общем как обычно. Извини, дорогая, мне к завтрашнему дню необходимо подготовить исключительно важные материалы, и я буду работать, пока все не закончу. Я сыт, а ты ложись спать, не дожидаясь меня… А вот завтра сдам всю документацию и устрою себе отдых.
Джексон улыбнулся и, потрясая кулаком, громко сказал:
— О, как я его заслужил!
Уинстон Джексон напряженно работал и полностью подготовил все необходимые документы в начале третьего ночи.
— Что? Это уже третий час! — удивился он, собирая документы в папку — Давно пора спать. Спать! Немедленно спать!
Не желая разбудить жену, Джексон решил лечь спать в кабинете, на диване. Он открыл окно, ведущее на улицу — так будет больше свежего воздуха. Сделал несколько глубоких вдохов, и улыбнулся сам себе: «Какой я все-таки сегодня молодец!»
Не раздеваясь, Уинстон лег на диван и быстро заснул.
Вдруг, через час Джексон проснулся от странного шума. Ему послышалось какое-то шипение. Он включил лампу на письменном столе, огляделся по сторонам и обомлел от страха. Все предметы в его кабинете двигались. Причем, не просто перемещались, а изменяли свою форму и размеры. Но, главное, стены кабинета. Они волнообразно искривлялись, надвигались и нависали над диваном, на котором лежал Уинстон Джексон. Казалось, что все пространство вокруг него периодически сжималось и расширялось.
Джексон машинально нащупал в кармане коробочку с таблетками, достал одну и положил себе в рот. Неожиданно он заметил красное пятно на фоне темного пола. Пятно постепенно разрасталось, шипение стремительно нарастало…
Уинстону стало не по себе, по всему телу выступил холодный пот. Не найдя платка, Уинстон Джексон стер ладонью пот с лица и трясущейся рукой направил свет лампы на красное пятно, но это не помогло — пятно не исчезло. Наоборот, оно стремительно увеличивалось. Центральная часть пятна стала подниматься, образовывая возвышение, Неожиданно, с сильным хлопком центр этого возвышения разорвался, и из образовавшегося отверстия вылетела огромная красная рука, переливающаяся вишневыми и оранжевыми всполохами. Уинстон отчетливо увидел на руке саблеобразные когти стального цвета. По руке огненными змейками проходили пульсации, напоминающие электрические разряды.
Рука стала медленно, двигаясь по спирали, приближаться к нему. Уинстон почувствовал чудовищный запах, исходящий от нее. От запаха перехватило дыхание, а от страха появилась резкая боль в области сердца. Красная рука приближалась к его горлу, сердце Уинстона бешено колотилось. Он почти потерял дар речи и смог лишь прохрипеть:
— По-мо-гите!
Красная рука принялась медленно сжимать ему горло…
Уинстон что-то пытался прокричать, но раздался только невразумительный хрип. Удушье нарастало, в глазах у него появились разноцветные круги, затылок сковала ужасная тяжесть, словно его сжимали неведомые тиски. Джексон утратил способность оценивать обстановку и ход времени, он лишь беспомощно хрипел что-то, высунув язык. Сердце с резкой болью сжалось в комок, и казалось, совсем перестало биться…
Неожиданно Уинстон почувствовал некоторое облегчение. Странное успокоение вдруг начало охватывать его — красная рука, продолжавшая по-прежнему сжимать горло, словно ослабла и побледнела. Через некоторое время рука вообще исчезла, и Джексон очень удивился необычной легкости, которая постепенно охватывала его тело. Его ноги и руки стали постепенно растворяться в пространстве, затем туловище, лицо, губы. Остались только глаза.
Небольшой свет от уличного фонаря стал усиливаться и заполнять всю комнату. Еще через несколько мгновений все пространство вокруг Джексона стало сиять ослепительным светом. Уинстон Джексон с удивительным чувством облегчения погружался в небытие…
Глава 18
Ночью Гарри Галлахер спал очень мало. Заснул только под утро. Никак не мог успокоиться, понимая важность момента, который сейчас переживает компания. Победа в конкурсе на поставку кинопроекционной аппаратуры в страны центральной Африки была, пожалуй, единственной возможностью спасти компанию от финансового краха. По мнению Галлахера, у них были неплохие шансы для победы в этом конкурсе.
Победа должна была существенно улучшить финансовое положение компании, и тогда можно было бы заняться другими делами, например, проекцией фильмов без громоздких экранов. А почему нет? Макгрегори в их последнем разговоре говорил об удачном сочетании двух проектов: ионно-плазменного «экрана», облучаемого лучом лазера. Перспективы у подобных установок в настоящее время просто великолепные. Однако, как пройдет сам конкурс, он не знал, и эта неизвестность его очень тревожила и долго не давала заснуть.
Галлахер появился на работе намного раньше обычного — Джулии еще не было. Заложив руки за спиной, немного прихрамывая, он стал ходить по приемной. В голове у Галлахера мысли стремительно перелетали от предстоящего конкурса к перспективам проекции кинофильмов без экрана. Очень тревожила его мысль о кознях конкурентов: не случайно в самый последний момент пришло известие о необходимости переделки документов для участия в конкурсе. Все это свидетельствовало о сложности обстановки на предстоящем конкурсе. Нужно было активнее работать с возможными членами отборочной комиссии. Будет очень обидно, если из-за подобного недосмотра не удастся победить в конкурсе. Правда, Абрахамсон вчера говорил, что предпринял некоторые меры. Галлахер знал, что он не бросает слов на ветер, однако сейчас нужен был Джексон с документами.
Появилась Джулия. Галлахер поздоровался с ней и сказал:
— Как только появится Джексон, сразу же направляй ко мне. Я буду ждать его в кабинете.
Через некоторое время в кабинет зашла Джулия и сообщила:
— Джексон еще не приходил сегодня на работу, а вчера ушел домой после одиннадцати вечера.
— Я знаю, что они с Джейком вчера очень поздно работали. Знаю, что потом Джексон поехал с документами работать домой. Но, что это значит: «не приходил сегодня на работу?» Сейчас же позвони ему домой, выясни, в чем дело. Джексон должен подготовить все необходимые к конкурсу документы. Скорее всего, закончил работать очень поздно и проспал.
Через несколько минут взволнованная Джулия сообщила страшную новость:
— Беда! Сегодня ночью Джексон умер.
Галлахер на некоторое время потерял дар речи. Затем, откашлявшись, хриплым голосом он сказал:
— Не может быть!
— К сожалению, это так. Я только что звонила ему домой. Бедная Сара не может толком ничего объяснить.
— Джулия, я немедленно выезжаю к Джексону домой. Необходимо выяснить судьбу документов для участия в конкурсе. Позови ко мне Макгрегори — мы поедем вместе. До нашего возвращения постарайся никому ничего не говорить.
Всю дорогу ехали молча. Джейка мучили угрызения совести. Еще бы! В то время как они развлекались с Джулией, Джексон продолжал напряженно работать всю ночь. Возможно, из-за такой напряженной работы сердце Джексона не выдержало, и он умер. Ведь вечером он глотал таблетки и растирал грудь в области сердца. Джейк это хорошо помнил. Хотя Джексон постоянно глотал таблетки и жаловался на боли в области сердца, но вчера — другое дело. Если бы Джейк был рядом, возможно, он смог бы чем-нибудь помочь…
Через полчаса Галлахер и Макгрегори подъехали к дому Джексона. Выразив Саре Джексон соболезнования, Галлахер попросил проводить их в рабочий кабинет Уинстона. Вдова, словно не услышав его просьбу, продолжала тихим голосом говорить:
— Я обнаружила Уинстона на диване в его кабинете. Вчера, поздно вечером он сказал, что необходимо подготовить какие-то важные документы. Он работал допоздна и вот… Утром захожу в кабинет, говорю: «Уинстон, в чем дело? Ты же можешь опоздать на работу!» Он не отвечает. Я думала Уинстон просто спит, а он уже совсем холодный… Полиция не обнаружила ничего подозрительного, а самого Уинстона увезли в госпиталь для проведения медицинской экспертизы.
— Миссис, Джексон, а где же сами документы? — с нетерпением спросил Галлахер.
— Я не знаю — с некоторым раздражением ответила Сара, — посмотрите в кабинете сами. Возможно, найдете.
Перед дверью, ведущей в кабинет Уинстона, Галлахер и Макгрегори встретились со следователем. Джейк сразу же узнал полицейского — он приезжал в компанию в день гибели Эрденштейна. Это был сержант Хаппел и Джейк отчетливо вспомнил все неприятности того дня.