Пьер следил за ее объяснениями, наморщив лоб. Подобно многим преподавателям, шотландка, к сожалению, перегружала свое повествование подробностями, с ее точки зрения любопытнейшими, однако для большинства слушателей — малоинтересными.
Ее монолог длился уже больше двадцати минут, когда Годунов, утративший свою первоначальную увлеченность, перебил медиевистку:
— Все, что вы рассказываете, в высшей степени познавательно, однако как это связано с «Красной змеей»?
Маргарет поняла, что переборщила. Однако это не давало полицейскому права вести себя столь невежливо. Шотландка взглянула на Пьера, но его лицо было похоже на застывшую маску, и ответила подчеркнуто сухо:
— Это лишь легенда, но если вам интересно, то я отвечу. Именно так, «Красная змея», принято именовать один из царских иудейских родов, одно из так называемых семейств rex deus.
Пьер отметил, что слова Маргарет совпадали с теми сведениями, которые он почерпнул в Интернете.
— Разъясните, пожалуйста, о каком семействе идет речь?
— Точно это неизвестно. Здесь все окутано легендами. Некоторые ученые говорят, что именно эта линия породнилась с франкской знатью, положив начало династии Меровингов.
— Эта династия прервалась много веков назад, — заметил полицейский, воспользовавшись багажом старых школьных познаний.
— Именно так, в восьмом веке. Дагоберта Второго, последнего представителя Меровингов, умертвили по приказанию Пипина Геристальского, который таким образом создал новую династию королей — чуть позже их назовут Каролингами. Римская церковь признала Пипина, также известного под прозвищем Короткий, королем франков. Так учит нас история, однако кое-кто предполагает, что род Дагоберта Второго не пресекся.
— Вы утверждаете, что у него были потомки?
— Ничего я не утверждаю! Я сразу заявила, что для меня это все — легенда! — возвысила голос Маргарет. — Не нужно извращать мои слова.
— Приношу свои извинения. Я и не думал вас оскорбить. Пожалуйста, ответьте на мой последний вопрос.
— Спрашивайте.
— Можно ли считать эту семью, именуемую «Красной змеей», чем-то вроде хранителей меровингских традиций?
— Ни о чем подобном я не слышала. Я уже говорила, что, по моим сведениям, «Красная змея» — название, которым принято обозначать потомков династии Меровингов.
— Они могли дожить до наших дней?
Маргарет не ответила. Пьеру казалось, что она всерьез раздумывала над вопросом Годунова. Ее молчание длилось так долго, что терпение полицейского лопнуло. Он повторил свой вопрос.
Ответ Маргарет прозвучал резко, отрывисто. Ей явно не нравилось поведение этого субъекта.
— Боюсь, господин комиссар, что вам придется порыться в учебниках по истории или же — рекомендую — в куче мусорной писанины, имеющей отношение к данной проблеме.
Годунов был изумлен таким ответом.
— Вы могли бы облегчить мне задачу!
— Возможно, однако в настоящий момент я не готова этим заниматься. Простите, но мы договаривались, что ваш предыдущий вопрос будет последним, помните? Урок окончен.
Шотландская кровь Маргарет вскипела после чересчур смелых предположений полицейского. Тот даже не подозревал о том, насколько ценный источник информации находился сейчас в его распоряжении.
— Что-нибудь еще, комиссар? — спросил Пьер, по поведению Маргарет догадавшийся о том, что им, скорее всего, удастся помириться.
— У меня все. — Годунов поднялся. — Как бы дела ни сложились, месье Бланшар, но я рекомендую вам не покидать Париж, не поставив меня в известность, и быть в пределах досягаемости. Возможно, нам придется снова с вами встретиться, поскольку убийство мадемуазель Тибо обрастает все более странными подробностями.
10
Буря разразилась на выходе из комиссариата.
— Так, значит, документы о первых годах существования Латинского королевства! Документы о Балдуине и Готфриде Бульонском! — взорвалась Маргарет, едва успев выйти на улицу.
— Марго, умоляю, не делай поспешных выводов, — защищался Пьер. — Мне и самому сейчас очень перед тобой неудобно.
— Ах, тебе неудобно! Кому сейчас неудобно, так это мне! Ты, мерзавец, врал мне напропалую!
— Не совсем так…
— Да неужели? Вчера вечером по телефону ты утверждал, что у тебя есть тексты той эпохи.
— Этого я не говорил. Я лишь сказал, что документы имеют отношение к той эпохе, но не говорил, что они к ней принадлежат.
Шотландка остановилась, в ее глазах сверкала ярость.
— Лжец!
— Нет, Марго! — Пьер не стал обращать внимание на оскорбления, поскольку сам признавал, что сжульничал, и теперь пытался найти примиряющий тон. — Вспомни, когда ты спросила об их древности, я ответил, что оригиналов не видел, работал с диском, на который были записаны микрофильмы.
— Это еще хуже, чем ложь. Ты со мной играл! Устроил ловушку, заставил меня переменить планы и примчаться в Париж!
Теперь Маргарет шагала так стремительно, что Пьер едва за ней поспевал.
— Должен признать, насчет ловушки ты права, хотя я с тобой и не играл. Мне надо было убедить тебя приехать. Скажи я, что в папке лежат газетные вырезки, машинописные листы и недавно опубликованные брошюрки, — разве ты приехала бы?
— Естественно, нет! — выкрикнула Маргарет и отдернула руку, когда Бланшар попытался подхватить ее под локоть.
— Марго, мне необходимо знать, кто стоит за убийством Мадлен и почему ее убили. Ее смерть на моей совести.
Шотландка резко остановилась, обернулась к Пьеру и снова пронзила его взглядом.
— Почему ты не сказал об этом вчера?
— Я боялся, что ты не приедешь.
Маргарет двинулась дальше, но уже медленнее. Пьер начал сбивчиво извиняться:
— Прости, пожалуйста. Завтра я провожу тебя в аэропорт или отвезу в Кале, откуда ходит поезд через туннель. Это как пожелаешь. Если не хочешь ночевать у меня, мы возьмем твой багаж и найдем гостиницу. В сложившихся обстоятельствах я не самый удачный спутник.
— Лучше в аэропорт. Хоть я и не люблю самолеты, но у меня есть обратный билет с открытой датой. К тому же если этот фараон узнает, что ты уезжал из Парижа, пусть даже на несколько часов, всего лишь до Кале, то его подозрения только возрастут, — произнесла Маргарет уже спокойнее.
— Думаешь, он меня подозревает?
Ответа не последовало.
Маргарет вошла в квартиру Бланшара, немедленно позвонила в круглосуточную службу «Бритиш эруэйз» и договорилась, что возвращается в Лондон завтра же. Ей предложили вылететь в тринадцать, поскольку два предыдущих рейса были уже укомплектованы, и предупредили, чтобы она не задерживалась и была в аэропорту за два часа до вылета — тогда мисс Тауэрс сможет использовать свой билет.
Маргарет решила достать из своего багажа только самые необходимые вещи и расположилась в комнате для гостей. После стычки с Пьером ей никак не удавалось успокоиться. Она приняла душ в маленькой ванной комнате, расположенной рядом с гостевой, и уже собиралась ложиться, когда услышала легкий стук в дверь.
Было без четверти десять.
— Да?
— Можно войти?
— Подожди немножко.
Маргарет накинула халат.
По выражению лица Пьера было понятно, что его терзали муки совести.
— Марго, мне не хотелось бы расставаться с тобой таким образом. Да, ты улетаешь, но почему бы не провести увлекательный вечерок в Париже? Мы могли бы где-нибудь поужинать. Ты ведь ничего не ела. Мне очень жаль, что все так случилось, но меня заставили совершить эту глупость гибель Мадлен и необходимость в помощи надежного человека.
— Тебе уже было сказано, что в Париже работают замечательные медиевисты. Я могла бы просто порекомендовать тебе, к кому обратиться. Это непререкаемые авторитеты в своей области.
— А я тебе говорил, — пожал плечами Пьер, — что мне нужна помощь человека, которому я могу доверять, а не абы кого. На что мне сдался блестящий специалист? Чтобы он покопался в этой папке, которая уже пробудила твой праведный гнев? Нет уж, я предпочитаю твои оскорбления ироничным замечаниям незнакомца.
Маргарет пристально посмотрела на него. Сейчас он был похож на нашкодившего малыша.
— Что ты предлагаешь? Сразу скажу: если ты намерен за мной приударить, чтобы я переменила решение, то это пустой номер. Не люблю, когда меня водят за нос, а ты, подлец, проделал со мной именно это.
— Обещаю, что попытаюсь тебя переубедить.
— Ну и нахал же ты!
— Я ни за что на свете не повторю вчерашней ошибки.
— Ты еще не сказал, что предлагаешь.
— Ресторанчик на площади Трокадеро, совсем рядом с Эйфелевой башней. Там великолепно готовят луковый суп, самый лучший в Париже. Ресторан называется «Кеблер».
— По-видимому, в честь наполеоновского генерала.
— Точно не скажу, возможно. Но скорее это фамилия владельца.
— Такой вариант меня удивил бы. Вы ведь никак не можете распрощаться с вашим славным прошлым.
На террасе перед «Кеблером» было очень многолюдно, однако официант подыскал им столик на двоих — малюсенький, как это и принято в парижских ресторанах, зато в уютном уголке.
После того как официант, слегка удивленный тем, что вечером был заказан именно суп, удалился, Пьер спросил Маргарет:
— Можно задать тебе вопрос насчет разговора в комиссариате?
— Смотря каким будет этот вопрос.
— Вчера, когда я звонил тебе в Лондон и упомянул про «Красную змею», ты сказала, что это глупости, фальшивка, чтобы дурить простаков.
— Да, — подтвердила Маргарет.
— Тем не менее в комиссариате ты прочла Годунову целую лекцию по истории в связи с этим предметом. Фараон просто не сумел оценить ее по достоинству.
Впервые за долгое время на губах у Маргарет появилась легкая улыбка.
— Я всего лишь поместила в исторический контекст легенды и домыслы, которые кое-кто пытается выдать за доподлинные факты. Однако большая часть того, что я пересказывала, — просто-напросто фантазии, плод разгоряченного воображения.
— Помню, ты действительно произносила слово «легенда», но не оспаривала, что вестготам, грабившим Рим, в числе прочего достались и сокровища иерусалимского храма.