– Даааа! – заорал я через секунду, когда мяч влетел в сетку ворот, а затем резко рванул к нашей скамейке запасных. – Николай Петрович! – заголосил я, пробегая мимо, – я свои слова на ветер не бросает! Гоооол!
– Ты Киеву ещё штуку должен, – крякнул довольный «дед».
– Кому должен, всем прощаю! – загоготал я, принимая поздравления всей команды.
***
Только в автобусе по пути в Тарасовку я осознал, как мне сильно сегодня повезло. Тяжёлая вязкая игра, травма Олега Романцева и дожали мы гостей лишь перед финальной сиреной. А завтра в газетах наверняка напишут, что «Спартак», подтвердив свой высокий класс, легко разгромил скромную команду из Алма-Аты. «Не так уж это было и легко», – подумал я и как бы случайно присел рядом с Андреем Петровичем Старостиным.
– Андрей Петрович, а правда, что вы знакомы с известными московскими композиторами и писателями? – спросил я, пока меня не прогнал Николай Петрович, который вошёл в автобус последним и сейчас смотрел на мою наглую физиономию большими и удивлёнными глазами.
– Знаком, – кивнул он. – У меня супруга служила в театре «Ромэн». Что тебе надобно, Никон?
– Да вот хочу зарегистрировать свои песни в агентстве по защите авторских прав, – с равнодушным видом брякнул я. – А то кто-нибудь их сопрёт, потом ходи, доказывай, что ты не верблюд.
– Песни? – удивился Андрей Петрович и тут же громко на весь автобус захохотал. – Никон, у нас оказывается, не только мячи умеет штамповать пачками, он у нас ещё и поэт! Ха-ха-ха.
Кстати, загоготали далеко не все члены нашей красно-белой команды. Многие уже знали, что я вполне профессионально пою и очень прилично играю на гитаре. Да и песенные композиции, которые я стырил из будущего, слышали почти все.
– Никонов, не пори чепуху, – прошипел на меня Николай Старостин. – Дуй на своё законное место в конец автобуса.
– То есть с известными композиторами вы знакомы, вы значит с ними на короткой ноге, а с такой мелочью, как регистрация моего творчества, помочь не в состоянии? – пробурчал я, встав с кресла.
– Ну, почему не в состоянии? – крякнул Андрей Старостин. – Если разную глупость регистрировать, то для нормальных песен в агентстве места не останется.
– Жаль, – тяжело вздохнул я. – Кстати, корреспондент «Советского спорта» Юлий Сегеневич, который недавно был у нас на базе, мне пожаловался, что не хватает у современных футболистов разностороннего гуманитарного образования. Не о чем с ними поговорить, кроме футбола. А редактор ему заказал большой материал на данную тему, – беззастенчиво соврал я. – Хотя кажется в «Динамо» Тбилиси кто-то что-то сочинят и поёт. А «Спартак», увы, в пролёте.
– Подожди, – вдруг крякнул Николай Старостин, – значит, материал для газеты нужен о разностороннем футболисте? – почесал затылок наш 77-летний старший тренер. – Иди пока, мы тут с Андрюшей без тебя посовещаемся.
«Вот и ладушки, давно бы так», – захохотал я про себя, перебираясь в конец нашего клубного автобуса.
Глава 7
Во вторник 25 сентября на нашей тренировочной базе было необычайно тихо и спокойно. Старший тренер Николай Петрович Старостин объявил сегодня выходной, но с условием, что уже завтра утром вся команда должна заселиться в Тарасовку вплоть до пятничного матча против киевского «Динамо». Поэтому все кому было куда уехать, у кого имелась московская прописка и московская жилплощадь с самого утра разлетелись, словно птенцы из гнезда по своим родным «скворечникам». А семейные футболисты покинули расположение команды ещё вечером, сразу после матча с «Кайратом». Лично мне ехать было некуда, да и незачем. Моей нечаянной подруге танцовщице Маше тоже. Из-за чего мы провалялись в кровати до обеда, занимаясь тем, что делают мужчина и женщина в самом рассвете лет, и это не перетирание косточек соседям и знакомым.
– Сходим в кино? – спросил я, уплетая в столовой знаменитый спартаковский борщ. – Сегодня в «Ударнике» показывают «Баламута». Как же это там пелось? – почесал я свой лоб, вспоминая песню из этой юморной кинокартины, и тихо запел, - Давайте на вещи попроще смотреть / Студентам не надо толстеть и жиреть / На что изобилье тебе или мне? / Гранитом науки мы сыты вполне.
– Ха-ха-ха, - прыснула со смеху моя подруга, отставив в сторону кофе и бутерброды. – Я бы сходила, но у меня вечером репетиция. Вы в пятницу играете в Киеве, а мы работаем в ресторане гостиницы «Украина». Можно сказать, что будем по соседству. Ха-ха. Покажем народу все твои песни.
– Уже? – опешил я и подумал, что вовремя подсуетился, и если Андрей Петрович мне не соврал, то нужные бумаги о регистрации как бы моего песенного творчества я смогу получить на следующей неделе. – Лихо вы, лихо.
– А чего тянуть? – надула губки Маша. – Генка позвал какого-то своего знакомого с телевидения, может мы ещё и в «Голубом огоньке» споём. Сейчас, Володенька, без телевизора не раскрутиться. Попадём в телевизор, и сразу можно ехать на гастроли. А гастроли - это совсем другие перспективы и деньги. В ресторане столько не заработаешь. Кстати, ты когда к нам на репетицию заглянешь? Гена хотел с тобой серьёзно поговорить.
– Четырёх песен маловато будет? – хмыкнул я. – Понимаю. Из Киева приеду, поговорим.
– Ладненько, я побежала готовиться к репетиции, - протараторила моя подруга и, чмокнув меня в щеку, встала из-за стола и грациозно пошагала на выход из столовой.
«И о чём же музыкант Гена желает со мной побеседовать? – задумался я. – Я бы на его месте, предложил продать все песни скопом. И цену бы назначил в тысячи две или три. Так как для неотёсанного футболиста, который не понимает законов шоу-бизнеса, этих денег должно быть достаточно. И вот, что мне ещё интересно - Маша на его стороне или на моей? Или музыкант Гена её в свои планы не посвящает? Если так подумать, то Машка этим музыкальным шабашникам без особой надобности. У них ведь имеется и своя солистка, Кристиночка. Ладно, после Киева поговорим».
***
Чуть позже днём в своей комнате, когда моя неуёмная танцовщица ускакала на репетицию, я ещё раз обдумал план дальнейших действий по регистрации песенного творчества. Был в этом непростом деле один заковыристый пунктик - это партитура, которая совмещает в себе ноты, слова и аккорды. И если с текстом песен и аккордами проблем не было, то нотная запись для меня была с родни египетским иероглифам. По этой причине требовался некто, кто за умеренную плату мог расписать на линейке из пяти параллельных линий ноты основной песенной мелодии: ноты куплета и ноты припева. Я даже успел озадачить поиском такой важной кандидатуры партнёров по команде. Но те пока что молчали.
Только Юра Гаврилов ехидно заметил: «Могу найти тебе гимнастку или легкоатлетку, могу очень фигуристую фигуристку. Есть знакомая метательница диска. А диско, между прочим, это новый прогрессивный музыкальный стиль. Телефончик дать?».
«Позвони ей сам и пригласи на дискотеку со своими модными дисками», – пробурчал я тогда, решив ни на кого более не полагаться.
Вообще надо сказать, что творчество группы «Мираж» всю дорогу сопровождали какие-то дрязги, скандалы и суды. То Андрей Литягин враждовал с Валерием Соколовым, то он же судился с Маргаритой Суханкиной. То сразу несколько фальшивых составов этого ансамбля, подобно клонам «Ласкового мая» разъезжали по необъятному Советскому союзу и стригли купоны, давая концерты под фонограмму. А сколько там сменилось симпатичных танцовщиц, которые не имели ни слуха и ни голоса, теперь и не сосчитать. И если я не ошибаюсь, то Татьяна Овсиенко до того как засветиться на экранах кино в качестве солистки «Миража», вообще работала обычной костюмершей.
«Музыка на-а-ас связала / Тайною на-а-ашей стала», – пропел я, выложив на письменный стол магнитофон марки «Весна-202» и чистую аудиокассету.
– Послушай меня, товарищ Никонов, внимательно, – сказал я своему отражению в зеркале. – Сейчас, пока никого нет дома, мы с тобой пишем на магнитофон под аккомпанемент гитары восемь песен и едем с этим магнитофоном и кассетой в музыкальную школу. А уже там кто-нибудь обязательно найдётся со знанием нотной записи и прочих музыкальных премудростей. Ибо время дорого. Квартиру у тебя, разиня, оттяпали. Теперь не профукай песни.
***
Детскую музыкальную школу я искал по принципу, чем ближе к Ярославскому шоссе и к железнодорожной станции Лось, тем лучше, тем меньше займёт дорога от нашей базы в Тарасовке. И примерно в четыре часа дня я стоял на пороге странного двухэтажного здания, которое больше всего напоминало детский сад. Кстати, во втором крыле этой музыкальной школы, действительно располагался самый обычный садик, и около него гуляли, а так же громко и пронзительно верещали беззаботные дошколята.
– Ты чего сюда припёрся? – огорошила меня в фойе музыкальной хоровой школы «Весна» бдительная бабушка вахтёрша.
– Музыкой интересуюсь, – прокашлялся я.
– Иди, давай, шагай дальше, пока я милицию не вызвала! – закричала она на меня. – Знаю я какая тебя музыка интересует, бандит!
– С чего вы взяли, что я - уголовник? Я вообще-то тянусь к прекрасному, - пролепетал я, от неожиданности сделав шаг назад.
А вахтёрша, взяв в руки швабру, выдала ещё одну гневную реплику:
– К пиву ты с водкой тянешься, обормотина! Лохмы отрастил, джинсы напялил, морда наглая! Проваливай, говорю!
– Что случилось, Анна Ивановна? – спросила какая-то девушка, выглянув из ближайшего кабинета.
- Да вот, Алла Демидовна, опять сынок заведующей садика заявился, - прошипела бабуля. – На днях пришёл пьяный и песни тут матерные орал.
– Это не он, – еле заметно усмехнулась эта самая Алла Демидовна.
– Ах ты батюшки, – запричитала вахтёрша и, взяв со стола очки, посмотрела на меня уже более вооружённым глазом. – Не он, но похож. Проваливай, говорю, ирод!
– Что вам, товарищ, надо? – наконец-то спросила меня, судя по всему, преподавательница. – Вы же видите, что здесь дети занимаются?
– У меня есть песня, её надо грамотно записать нотной записью, как это полагается по науке, – я сразу же перешёл к сути дела, вытащив из сумки магнитофон. – Готов оплатить по тарифу, либо по договору, либо как договоримся.