– Даааа! – наконец заорала вся наша красно-белая дружина, дав волю эмоциям.
«Всё же есть футбольные Боги на свете, – подумал я, – поэтому побеждает тот, кто больше этого заслуживает и кто больше этого хочет».
– Молодцы, мужики! – выбежав к бровке, закричал Николай Петрович Старостин.
– Мо-ло-дцы! Мо-ло-дцы! – стали скандировать наши спартаковские трибуны, а трибуны красно-синих заметно приуныли.
Зато в последние минуты матча начался самый настоящий красивый и бескомпромиссный футбол на встречных курсах. ЦСКА, наплевав на защиту, пошёл большими силами в атаку. В центре поля всю комбинационную игру армейцев вёл невысокий с толстыми короткими ногами Александр Тарханов, будущий главный тренер многих российских клубов. И тут же заработали фланги нашего соперника: Анатолий Коробочка и Назар Петросян вспомнили, как надо идти в обыгрыш и атаковать. Правда, вспоминать о контригре нужно было значительно раньше. Нельзя было уповать только на игру в отбой.
Потому не прошло и трёх минут, когда после навеса в штрафную Рината Дасаева, первым до мяча дотянулся наш новоявленный опорник - Саша Калашников. Он чётко выбил головой мяч на Фёдора Черенкова. Фёдор Фёдорович, не давая мячу опуститься, принял его на колено и вторым касание слёта отправил в сторону центрального круга, где уже дежурил Сергей Родионов. И я моментально понял, чем такой обрез для ЦСКА может закончиться, поэтому рванул так, словно бежал на Олимипиде-80 стометровку. Родионов тоже принял мяч на грудь и, не давая ему опуститься, вторым касанием внутренней стороной стопы скинул его на набегающего из глубины поля меня. Я же в свою очередь шарахнул по мячу головой и, направив его на чужую половину поля как можно дальше, продолжил свой стремительный забег.
«Хорошо, что в первом тайме отдохнул», – подумал я, легко ускользнув от столкновения с защитниками Шевцовым и Аджемом. Зрители на трибунах в то же самое мгновенье вскочили на ноги и закричали: «Давааай! Никон, давааай!». И меня два раза просить было не надо. Поэтому спустя три секунды я уже видел взволнованные глаза голкипера ЦСКА Астаповского. Он выждал момент, когда я чуть подобью мяч ногой вперёд и рванул на встречу. Я эе качнул корпусом влево, а сам, доработав ступнёй, убрал мяч под себя и ловко ушёл вправо. И когда армейский кипер беспомощно растянулся на траве, пробежал ещё десять метров и спокойно закатил четвёртый мяч в сетку пустых ворот.
– Гооол! – закричали болельщики и принялись громко аплодировать.
– Пожалуй, 2:4 по такой игре - это уже победа, – пробубнил я себе под нос и не спеша посеменил к центру поля.
***
После финального свистка атмосфера в нашей раздевалке разительно отличалась от той, что была в перерыве матча. Чуть ли не все футболисты задорно галдели и договаривались о том, как проведут завтрашний выходной для команды день.
– Гаврила, так что там с твоей газировочкой? – весело спросил у Юрия Гаврилова Вагиз Хидиятуллин, который перед самым свистком забил пятый мяч в ворота ЦСКА, замкнув навесную передачу после розыгрыша углового и сделав окончательный счёт - 2:5.
– Газы ещё не настоялись, – хмыкнул Юрий Васильевич. – Как только настояться, так сразу и будем пить.
– А ты, Никон, когда в трусах побежишь вокруг корпуса? – тут же Вагиз спросил меня.
– Как только трусы подходящие куплю, бирюзовые в крапинку, так сразу и рвану, – проворчал я.
– Болтуны, – отмахнулся он.
– И «Мираж» на базу не приедет? – вдруг с грустью в голосе спросил Фёдор Черенков.
– Всё будет, Фёдор Фёдорович, – кивнул я. – Нужно только время и место согласовать с «дедом». И этот вопрос я решу.
На этих словах в раздевалку вошёл и сам «дед». Николай Петрович Старостин и его братья, Андрей и Александр, появились в окружении спортивных чиновников и ветеранов спорта. Глава федерации футбола, товарищ Федосов, поздравил команду с красивой и хорошей игрой и высказал пожелания, чтобы в таком же духе мы провели мачт и за сборную страны. А Виктор Понедельник, Никита Симонян, Эдуард Стрельцов, Лев Яшин и Александр Севидов просто пожали нам, простым футболистам, руки. Только Всеволод Бобров, который болел за ЦСКА в нашу раздевалку не зашёл.
– Ты, Никон, сколько уже забил? – спросил меня Симонян.
– Если считать сегодняшнюю игру, то уже 36 голешников, – ответил я. – Извините, Никита Палыч, бить ваш рекорд я не планировал, это вышло как-то случайно.
– Н-да, – крякнул наш прославленный ветеран, – я думал, что моли 34 мяча за сезон ещё долго не наколотят. Ладно, на то рекорды и придуманы, чтобы их потом кто-нибудь обновил. Слушай, так у тебя ещё 6 игр впереди? Ты же ещё настреляешь?
– В этот деле лучше наперёд не загадывать, – сказала я и мысленно постучал кулаком по деревяшке.
– Жаль, я тебя раньше не рассмотрел, сейчас бы до сих пор руководил сборной, – тяжело вздохнул Симонян, покосившись на Бескова, который сейчас был вторым главным тренером главной футбольной команды страны.
Да-да, в данный исторический момент нашей сборной СССР руководили сразу два главных тренера: Константин Бесков и Николай Старостин. И они, отойдя в дальний угол раздевалки, о чём-то жарко спорили.
– Состав на матч против Румынии обсуждают, – шепнул Юра Гаврилов.
– Та шо там обсуждать? – пожал плечами Саша Заваров. – Выйдем як сеходня и вынесем эту Румынию нохами вперёд.
– Ногами вперёд, головой назад, животом вверх, – усмехнулся я и тут Андрей Петрович Старостин срочно вызвал меня и Юрия Гаврилова в коридор.
– Смотрите, кого Бесков на сбор хочет пригласить, – сказал Старостин, показав нам предварительный список из 17-и футболистов, где большую часть составляли парни из команды «Динамо» Москва. – Давайте по-быстрому пишите свой вариант, и пока здесь в раздевалке собралось всё футбольное начальство, мы им новый списочек и подсунем, – хитро подмигнул нам Андрей Петрович.
– Почему среди кандидатов нет никого из тбилисского «Динамо»? – первым делом поинтересовался Гаврилов.
– Из Тбилиси в федерацию пришла телеграмма с просьбой освободить их от этих сборов, – криво усмехнулся Андрей Старостин. – Наши великие победители «Ливерпуля» хотят как следует подготовиться к следующему сопернику в Кубке чемпионов, к немецкому «Гамбургу».
– Хорошее дело, полезное, – кивнул я. – Тогда пусть и «Динамо» Киев готовится к следующему сопернику в Кубке УЕФА. Сыграем и без них, – я взял у Старостина карандаш и, прислонив чистый бланк заявки к стене, стал быстро писать фамилии новых кандидатов в сборную СССР. – Ворота: Ринат Дасаев и Виктор Чанов из «Шахтёра». Защита: Сергей Пригода, Александр Мирзоян, Александр Бубнов из «Динамо» Москвы и Юрий Аджем из ЦСКА. Полузащита: Вагиз Хидиятуллин, Александр Калашников, Александр Заваров, Сергей Шавло, Фёдор Черенков и Юрий Гаврилов. Атака: Сергей Родионов, Владимир Никонов, Виталий Старухин из «Шахтёра», Валерий Петраков из «Локомотива» и Владимир Казачёнок из «Зенита».
– Родила царица в ночь и не сына, и не дочь, не козленка, не котенка, а Володю Казаченка, – загоготал Юра Гаврилов.
– И где ты, Гаврила, такой муры понабрался? – еле сдерживая смех, пророкотал Андрей Старостин.
– Это народное футбольное творчество, – хохотнул Юрий Васильевич. – Люди сочиняют на трибунах.
– Ладно, вроде нормальный списочек, – пробубнил Старостин, ещё раз пробежав глазами мои каракули. – Только Петраков немного деревянный. Потянет ли сборную?
– Зато высокий и прыгучий, – заступился за игрока московского «Локомотива» Гаврилов. – Мы ему аккуратно в голову будем пасовать. Глядишь что-нибудь да залетит.
– Хорошо-хорошо, потом разберёмся, – хитро улыбнулся Андрей Старостин. – Сейчас я эту бумагу подсуну начальству, подпишу, а Костя Бесков с Колей могут и дальше продолжать цапаться. Ха-ха.
– Андрей Петрович, а когда у нас начиняется подготовка к Румынии? – спросил я, остановив Старостина в дверях раздевалки.
– Завтра в четверг - выходной, а с пятницы по субботу включительно засядете в Тарасовке и будете пахать там в три смены, – пожал он плечами. – Как обычно. И это ещё по-божески.
– Тогда парням потребуется культурный отдых, – кашлянул я. – Надо бы музыкантов пригласить на базу или актёров каких-нибудь.
– Если только в субботу перед игрой? – почесал затылок Андрей Петрович. – Отличная идея. Придумаем что-нибудь. Музыка нас связала, тайною нашей стала, ха-ха-ха.
– И на кой тебе эта культура? Кино бы по видику посмотрели и всё, – хмыкнул Гаврилов, когда Старостин скрылся за дверью.
– Я Фёдору Черенкову обещал «Мираж» привезти, – буркнул я. – А ещё ты обещал ящик газировки, а я пробежку в трусах. Обещания, Юрий Васильевич, надо выполнять. Не то команда уважать перестанет.
– Да куплю я газировку, куплю, – отмахнулся Юрий Гаврилов.
Глава 14
В субботу утром, накануне товарищеского матча с Румынией, я и мой друг Гаврилов снова пошли в самоволку. В шесть часов утра, пока все спали, из окна второго этажа мы спустились по верёвочной лестнице, потом перелезли через забор, который к этому дню уже был полностью возведён, и трусцой побежали на первую электричку, следующую в Москву. В столице нашей преогромной Родины мы эти утром планировали купить: два ящика «Пепси-колы», один противогаз, так как бежать в одних трусах без противогаза я отказывался, а так же несколько букетов белых и красных роз.
Дело в том, что вечером к нам на базу должные были приехать актёры «Ленкома»: Евгений Леонов, Николай Караченцов, Александр Абдулов и актрисы: Елена Шанина и Ирина Алфёрова. Кстати, на актрисах настоял я. При всём уважении к замечательным актёрам, на актрис мне как-то больше хотелось посмотреть. Кроме того вечер встречи с прекрасным было решено закончить танцами под музыку группы «Мираж», где выступали ещё три хорошенькие барышни.
– Предлагаю мужикам купить хороший коньяк и по несколько гвоздик, – заворчал Юрий Гаврилов, когда мы, добравшись до Сокольников, пересели в его «Запорожец», который Андрей Старостин на базе держать запретил. – За коньяк деньги стрясём со Старостиных. А девушкам так и быть розы. Пять букетов по пять цветов. Это?