– Виталий Владимирович, – сказал я в раздевалке, разминая и растягивая мышце ног, рук и всего остального тела, – первые две или три минуты команда работаем над контролем мяча. Поэтому ты, как центрфорвард, стоя спиной к воротам, одним касанием мяч принимаешь, вторым откидываешь его назад.
– Кому? – поинтересовался Старухин, который в чемпионате забил уже 22 гола.
– Отвечаю на поставленный вопрос, – улыбнулся я, пытаясь сесть на вертикальный шпагат. – Под тобой будут много и продуктивно перемещаться: Юрий Гаврилов, Фёдор Черенков и я.
– А потом?
– Ближе к третьей минуте в отбор должны будут втянуться многие игроки соперника, которому надоест изображать из себя зайчика, что бессмысленно гоняется за мячом. И тогда по левому флангу вперёд пойдёт Серёжа Шавло, а по правому Саша Заваров. После чего вся наша команда разом включается в работу и всеми силами прёт в атаку.
– А если они в отбор не втянуться? – упрямо пробубнил Виталий Старухин.
– Тогда мы их постепенно прижмём к воротам и начнём планомерную осаду, – снова улыбнулся я, от растяжки перейдя к более активным прыжкам на месте.
– Никонов, к тебе на проходной пришли! – крикнул, заглянув в раздевалку один из работников стадиона.
«Неужели Машка пожаловала?» – подумал я и, накинув на себя олимпийку, пошагал на проходную.
– Куда? – поймал меня в дверях «дед».
– Намедни писал в спортлото, наверное, ответ прислали, – хохотнул я и пулей вылетел в коридор.
А тем временем стадион уже вовсю жил своей бурной и беспокойной жизнью. Даже здесь в подтрибуном помещении слышался людской гул, которые ни на секунду не прекращающийся. По последним данным на мачт пришло что-то около 60-и тысяч человек. И такой наплыв зрителей во многом связывали с успешной игрой «Спартака» в чемпионате СССР. Помниться в 70-е годы сборную страны называли примерно так: «Мунтян, Поркурян и девять киевлян». Так вот на данную минуту в сборной было девять спартаковских москвичей, а роли Мунтяна и Поркуряна исполняли Бубнов и Старухин. И по сути народ пришёл смотреть на «Спартак», который в последнем туре героически разбил московский ЦСКА.
– Привет, старичок! – поздоровался со мной Гена музыкант.
– На футбол пришёл? Провести? – откровенно удивился я, увидев музыканта на проходной.
– Да какой, кхе, футбол? – отмахнулся он. – Мне сегодня с телевидения позвонили. Завтра к 12-и приглашают на съёмку. Сработала твоя идея, старичок, скоро заживём! – с жаром прошептал мой партнёр по шоу-бизнесу. – Поедешь с нами?
– Постараюсь, – кивнул я головой. – Хотя в среду матч чемпионата, могут и на базе запереть. В общем, поздравляю, – я пожал руку музыканту. – Что с кассетами?
– Запишем на неделе, запишем, – затрясся он от нетерпения. – Слова на «Кленовый лист» напиши, отличная вещь! В общем я полетел, с парнями надо всё ещё раз обмозговать. Эх, скоро заживём!
Геннадий ещё раз пожал мою руку и чуть ли не трусцой посеменил на выход из служебного помещения. «Телевидение - это замечательно, это прекрасная перспектива, чтобы раскрутить группу», – буркнул я про себя. И только развернулся на 180 градусов, как меня окликнул женский голос:
– Здравствуйте, Владимир.
– Добрый вечер, – смущённо пробормотал я, увидев перед собой актрису Елену Шанину, которая в больших чёрных очках и в цветастой шёлковой косынке, как у Одри Хепберн, была для окружающих людей малоузнаваема.
– Вы пригласили на футбол, вот я и пришла, – хихикнула девушка.
«Вообще-то я сказал это из вежливости», – проворчал я про себя и, широко улыбнувшись, произнёс:
– Добро пожаловать на старинную молодецкую забаву, где двадцать два мужика гоняют один единственный кожаный мяч. Это со мной, – буркнул я охране и, взяв актрису под локоток, потянул её в подтрибунный коридор.
– Удивлены? – снова хихикнула актриса.
– Не то слово, ошарашен и потрясён, – не стал я врать.
– А куда мы идём?
– Сейчас проведу вас через весь этот лабиринт и посажу на второй ряд прямо за скамейкой запасных, – протараторил я. – Там иногда собираются поболеть жёны и подруги футболистов.
– А я жена или подруга? – нервно захохотала Елена Шанина.
– Я думаю определение - приятельница, будет в самый раз?
– Пожалуй, – согласилась она.
И в этот момент мы вышли на переполненную арену лужниковского стадиона. И народу сегодня действительно пришло очень и очень много. То тут, то там мелькали болельщики в красно-белых спартаковских шарфиках. А на вираже кто-то затянул футбольную кричалку, что «Спартак» - чемпион.
– Никонов! Никонов! Зырь, пацаны, вот Никонов идёт! – закричали мальчишки, которые стояли за боковыми бетонными ограждениями.
И я на радость юных любителей спорта помахал им рукой.
– А вы я вижу - известная личность, – с иронией сказала актриса.
– Пока что широко известен только в узких футбольных кругах, – буркнул я, проводив девушку до свободных мест на трибуне. – Спасибо, Елена, что пришли. Очень рад. А теперь извините, но мне пора к команде.
– Вы проводите меня после игры? – вдруг спросила она.
«После игры? Да после матча, моя хорошая, нас погрузят в автобус и как заключённых повезут на базу», – ответил я про себя, но вслух дал своё твёрдое обещание, что непременно провожу. Всё же я не заключённый, не монах и не евнух.
***
Матч против сборной команды Румынии начался примерно так, как я и описал Виталию Старухину. Почти три минуты мы в одно и два касания перепасовывались друг с другом, расположившись всей командой в 30-метровой полосе около центральной линии поля. За эти минуты мяч успел трижды прогуляться с фланга на фланг. Причём нами использовался только средний и короткий пас. Не то, чтобы команда не хотела с первых секунд броситься на ворота гостей, просто такая перепасовка давала возможность каждому игроку сборной прикоснуться к мячу, почувствовать своих партнёров, ритм игры и приспособиться к непростому кочковатому лужниковскому газону.
Наконец, наши румынские гости, которые играли по схеме 4-4-2, отбегав эти три минуты вхолостую, подключили к отбору двух своих крайних защитников. И тогда первый же рывок по правому краю Александра Заварова, которому длинный пас сделал Фёдор Черенков, внёс невообразимую сумятицу в оборону гостей. Кстати, сборная Румынии, которая полностью потеряла все шансы попасть на чемпионат Европы в Италию, привезла в Москву экспериментальный состав. И поэтому с подстраховкой и взаимопониманием у них было откровенно плохо.
Заваров легко промчался по своему флангу и, увидев, что я набегаю параллельным курсом, оторвавшись от одного из футболистов сборной Румынии, сильно и точно прострелил в моём направлении. К сожалению, этот мяч, стукнувшись в кочку, подлетел на высоту бедра, из-за чего мне пришлось резко подпрыгнуть прежде, чем поймать его левой ногой на внутреннюю сторону стопы. Зато когда укрощённый мяч покатился прямо передо мной, как волшебный клубок из сказки, путь к воротам был полностью открыт, если не считать центрального защитника румын, который слева от меня на всех парах спешил наперерез.
«Сто процентов будет сносить с “мясом”», – пронеслось в моей голове. Поэтому, сделав ещё четыре шага, обводить голкипера, что уже выбежал навстречу, я передумал и пробил низом в дальний от меня левый угол ворот. Румынский защитник прыгнул, целя шипами в икроножную мышцу, кипер гостей тоже прыгнул, втянувшись в струнку, чтобы отразить удар. Однако ничего у товарищей румын в данный момент не получилось. Мяч юркнул в сетку, а я пусть и не без труда, но ушёл от столкновения с защитником-костоломом. И стадион радостно закричал короткое слово: «Гол!».
«Сука», – выругался я, потирая колено на которое приземлился, когда уворачивался от шипов румынского футболиста, и побежал к виражу, где болельщики скандировали: «Мос-ков-ский «Спартак»!», добавляя хлопками к этой кричалке характерный ритм: «та-та-та-та та-та». Я же подбежал как можно ближе и закричал фантам в ответ:
– Со-вет-ский союз! – после чего ладонями выбил: «та-та-та-та та-та».
Народ на трибунах загоготал и тут же с виража мне ответили:
– Со-вет-ский союз! Та-та-та-та та-та.
«Вот это другой разговор, вот это правильно, не за московский «Спартак» сегодня бьёмся, а за сборную огромной страны», – ухмыльнулся я про себя и посеменил к центру поля.
А дальше игра пошла на встречных курсах. Гости, которым терять было нечего, так как они приехали в Москву, чтобы других посмотреть и себя показать, ринулись отыгрываться большими силами. Кстати, с технической точки зрения футболисты с Балкан выглядели вполне прилично. Единственное чего не хватало сопернику - это банальной сыгранности. Поэтому две следующие атаки сборной Румынии больше походили на хаотический навал: проход по флангу, навес в штрафную, борьба за подбор мяча. В эту минуту на острие атаки гостей выделялся нападающий из Крайовы Родион Кэмэтару, который имел рост под метр девяносто. Именно с ним дважды схлестнулся наш Саша Бубнов, такой же физически мощный, прыгучий и высокий. И если в первый раз румынский нападающий сумел, пусть слабенько, но пробить по воротам Дасаева, то вторую дуэль выиграл наш защитник.
«Бубнова на следующий сезон обязательно надо перетащить в наш красно-белый стан», – подумал я и бросился бороться за мяч, который от головы Александра вылетел за пределы штрафной площади. И только за счёт стартового рывка дотянулся до мяча раньше, чем игрок гостей. Зато румынский полузащитник от души влепил по моему бедру. Однако падать и изображать, что мне переломали разом все кости, я не стал. Что стало неожиданностью для моего соперника. Он на секунду замер, а я сделал длинную передачу вперёд на Юрия Гаврилова и сам же рванул в контратаку.
Гаврилов, надо отдать должное, отработал по науке: легко остановил мяч «шведкой», прикрыл его корпусом и вернул передачу мне, так как я летел на очень приличной скорости, и никто меня не сопровождал. Однако тащить по таким колдобинам футбольную черно-белую сферу мне было откровенно лень, поэтому одним касанием я сделал ещё один пас в район центрального круга, где скучал Вит