«Спасибо, Юра», – просипел я про себя, вложив в удар с лёта всю свою богатырскую силу. «Бум», – раздался звонкий шлепок по мячу, и Кушнарёв даже не шелохнулся, когда футбольный снаряд вонзился под перекладину ворот. Зрители на трибунах разочарованно охнули, а я громко прокричал: «Даааа!». А потом про себя добавил, что это уже 45-й мяч в этом чемпионате СССР. «Кажется, у Дуду Джорджеску в 1977 году было 47, – подумалось мне, когда я принимал поздравления партнёров по команде. – Ещё парочку и будет ровно 47. Или не будет. Не о том думаю, я же кое-что пообещал Николаю Петровичу».
– Привет, Сергей, – я тихо поздоровался с форвардом гостей Андреевым, пока его команда неспеша плелась на центр поля. – «Дед» хочет тебя видеть в «Спартаке».
– Шо? – спросил он точно так же как его земляк из Ворошиловграда Александр Заваров.
– Старостин хочет, чтобы ты играл и за «Спартак» и за сборную СССР, думай, пока есть время на табло, – улыбнулся я и побежал на свою половину поля.
Тем временем, получив ответный мяч, хозяева поля стали отчаянно тянуть время. Теперь СКА даже не думал наступать большими силами. Все комбинации наших соперников заканчивались точно на середине поля. Только Сергей Андреев пытался пробиться в одиночку. Однако это всё заканчивалось обычной потерей мяча.
Зато мы принялись веселить местную публику. Сначала на 57-ой минуте, разыграв многоходовую комбинацию, вывели Женю Сидорова один на один. И он с 10-и метров шарахнул точно в штангу. Затем на 63 минуте я, пробравшись через правый фланг в штрафную площадь, накатил мяч на 11-метровую отметку Юрий Гаврилову и он угодил прямо во вратаря. А на 70-ой минуте Фёдор Черенков, прошёл к воротам СКА, словно слаломист на горнолыжной трассе, но на завершающий удар силы у Фёдора Фёдоровича не хватило. Голкипер Кушнарёв без труда выловил мяч около правой стойки.
И только ближе к 80-ой минуте, шикарный пас сделал Гена Морозов. Он на левом фланге сыграл в стеночку с Гавриловым. Переиграл поочерёдно одного за другим двух футболистов СКА и прострелил на уровне груди вдоль лицевой линии. Каким образом мне удалось замкнуть эту передачу на правой штанге, я даже не успел сообразить. Просто рванул что есть силы и прыгнул головой вперёд. И мяч сам догадался, что от него требуется в данное мгновенье. А именно: попасть в мою голову и залететь в сетку ворот.
– Гооол! – закричала вся наша команда, которая по ходу чемпионата совершенно разучилась проигрывать.
Счёт на табло стал равный - 2:2, и футболисты ростовского СКА стали передвигаться ещё медленней. От своих ворот до центра поля они шли почти минуту. За это время я ещё раз переговорил с Сергеем Андреевым.
– Слушай внимательно, – тихо буркнул я. – В феврале сборная две недели проведёт на турнире в Италии. В марте будет поездка в Болгарию, в апреле в Швецию. В мае сюда приедет первоклассная сборная Франции. А в июне у нас по графику Бразилия и чемпионат Европы, кстати, тоже в Италии. Хочешь мимо всего этого пролететь?
– Походи-походи, – затараторил Андреев. – А шо у вас в Москве с квартирой?
– Если тебя интересует квартира и машина, – хмыкнул я, – то сиди здесь и просирай свой футбольный талант, болтаясь внизу турнирной таблицы и в Первой лиге, куда вы вылетите ровно через два года.
– Шо ты сказал? – завёлся нападающий СКА.
– У тебя осталось 10 минут, – указал я на электронное табло и отбежал на свою половину поля.
За эти последние 10 минут хозяева поля вновь вспомнили, что на трибуне сидят их родственники и друзья, а так же первый секретарь Ростовского обкома КПСС Иван Бондаренко, который для своих футболистов решал любые бытовые вопросы. Только зря ростовчане это вспомнили.
Не прошло и 7-и минут, как кто-то из армейских полузащитников обрезал всю команду. Он решил порадовать длинной нацеленной передачей Сергея Андреева и угодил мячом в Юрия Гаврилова. Юрий Васильевич крякнул, так как совершенно не ожидал такого подарка, и моментально бросил мяч на чужую половину поля в надежде на мою скорость. И мне не составило большого труда рвануть на уровне лучших результатов советских спринтеров. Всё же первый тайм я отдыхал на лавке.
«Спасибо, Юра, спасибо, родной», – бурчал я про себя, мелькая пятками. «Ломай его, ломай!» – вдруг долетел до меня призыв кого-то из защитников соперника. И действительно кто-то за моей спиной, громко сматерившись, пропахал местный пока ещё зелёный газон. А я тем временем, толкнув мяч перед собой, вылетел с голкипером Кушнарёвым тет-а-тет. «Не попаду», – почему-то мелькнуло в моей голове. Поэтому я качнул корпусом вправо и резко убрал мяч влево, уложив крупногабаритного кипера на землю. «Б…ь!» – заорал он, когда я спокойно выбежал на пустые ворота.
– 47, – тихо пробубнил я, закатив победный мяч в сетку.
– Гоооол! – заголосила вся наша красно-белая дружина, а ростовские зрители медленно потянулись на выход со стадиона.
А спустя 2 минуты, когда бакинский судья Азим-Заде своим свистком известил об окончании матча, Сергей Андреев сам подбежал ко мне и, пожав руку, шепнул:
– Ну, так-то я сохласен. Шо делать-то? Заявление писать?
– Сейчас едешь домой, собираешь вещи и прибываешь на вокзал к вечернему поезду в Москву, – протараторил я. – Всё остальное за тебя сделают в Московском горкоме партии. А то твои командиры тебя ещё и на гауптвахту загонят, а нам скоро лететь в Марокко.
– Марокко - это хорошо, – закивал ростовский форвард, прежде чем побежать в подтрибунное помещение.
«Ну, вот я и опять поменял чью-то футбольную судьбу», – подумалось мне.
Глава 16
Дипломатические отношения между Советским союзом и королевством Марокко стали активно развиваться в период хрущёвской оттепели. В те годы, словно по заказу, это королевство получило независимость от Франции и Испании. В результате чего в 1958 году на свет появилось советско-марокканское торговое соглашение. Мы по этому договору слали африканцам нефть, пиломатериалы и различное оборудование, а марокканцы взамен поставляли апельсины, рыбные консервы и кору пробкового дерева. Кстати, именно с марокканскими апельсинами в СССР приехал любимый всеми детьми Чебурашка.
А в 1966 году Москву посетил и сам Король Марокко Хасан Второй. В программе официального визита значился товарищеский матч, в котором московское «Динамо» должно было устроить небольшой экзамен любимой команде Короля - «армейцам» из Рабата. Ради этого в Лужники завезли 10 тысяч студентов МГУ, а Льва Яшина обязали подарить Хасану Второму хрустальный футбольный мяч от нашей Федерации футбола. Что касается самой игры, то прошла она в тёплой дружеской обстановке и закончилась со счётом 1:1. Ибо забивать в ворота королевской команды больше одного мяча не рекомендовалось.
Благо перед нашим «Спартаком» такой задачи не стояло. В программе этого марокканского выездного турне значилось 6 товарищеских игр, в которых можно было забивать столько - сколько душе угодно. Более того по возвращению в Союз за каждую победу полагалась премия в 200 рублей. Поэтому в воскресенье 2-го декабря 1979 года на общем собрании в отеле города Рабата, который находился недалеко от побережья Атлантического океана, было принято решение: меньше четырёх мячей не забивать. Данное предложение высказал Николай Петрович Старостин и его поддержали все 18 футболистов нашей обновлённой команды. Вратари: Дасаев и Прудников. Защитники и полузащитники: Пригода, Мирзоян, Романцев, Суслопаров, Морозов, Поздняков, Хидиятуллин, Гаврилов, Сидоров, Черенков, Шавло и Заваров. А так же нападающие: Никонов, то есть я, Родионов, Владимир Лютый и Сергей Андреев.
Как и ожидалось с переходом Андреева в «Спартак» руководство нашей команды намучилось вдоволь. Конечно, всеми бумажными делами и переговорами занимался Андрей Петрович Старостин, поэтому больше всех мучился он и его помощники. Но и на мою долю выпало небольшое испытание. Прожив два дня в Тарасовке, Сергей, заглянув в мою комнату, вдруг заявил, что ему всё надоело, и он уезжает в Ростов.
– Не понял? – опешил я. – Твой вопрос уже решается на уровне ЦК КПСС, за тебя, по слухам, потребовали два автомобиля марки «Волга» ГАЗ-24.
– Ничехо не надо, ничехо не хочу, хочу в Ростов, – упёрся он.
– Тогда давай разбираться по порядку, – криво усмехнулся я. – Если ты расстроился из-за того, что вчера во время двухсторонки на тебя накричал Хидиятуллин? Так он на всех кричит. И я с ним уже провёл профилактическую беседу. Я ему поведал, что впереди много ответственных игр. Впереди сборная Бразилии, чемпионат Европы и Олимпиада в Москве. И что Сергея сейчас нужно не критиковать, а поддержать.
– Не надо меня уховаривать, – прорычал Андреев. – В сборную я и из СКА приеду.
– Кто бы сомневался? – хохотнул я. – Ты видел нашу игру против ФРГ? Вспомни, как играл Хорен Оганесян, когда пришлось заменить Кипиани? Открывается не в ту сторону, пасует тоже не пойми куда. Всё потому что нет взаимопонимания с нашей полузащитой, для которого требуется несколько месяцев совместной работы. Вот и ты, когда приедешь в сборную из СКА, будешь играть так же как Оганесян.
– Тохда я и без сборной как-нибудь проживу, – пробубнил он. – У меня в Ростове квартира 100 квадратов, а тут шо? – Сергей выразительно обвёл взглядом мою комнатушку на базе.
– Вот это уже другой разговор, – хмыкнул я. – Я так понимаю, что наша Тарасовка твоей супруге пришлась не по нраву? Хорошо, скажу Старостиным, чтоб они сняли вам квартиру в Москве. А выиграем Кубок кубков, получите свои законные квадратные метры.
– Чехо выихраем? – пробормотал нападающий.
– Тахо, – рыкнул я. – У нас, Сергей Васильевич, весной четвертьфинал Кубка кубков УЕФА. И все команды в этом розыгрыше нам по силам. Поэтому не чуди, нечего тебе в Ростове делать. Мне тут один знакомый по секрету шепнул, что у тебя в СКА даже друзей нет.
– А тут разве есть? – набычился Сергей Андреев.
– Есть, – протянул я ему свою руку. – У нас команда молодая и голодная до побед, и здесь тебе самое место. Пойми, ты с нами выйдешь на новый уровень. А если тебя здесь хоть кто-то пальцем тронет, с тем я сам разберусь.