– Вот и замечательно, – с облегчением вздохнула манекенщица. – Володя, а может, вы меня проводите до дома?
– Провожу, – согласился я, тем более оставлять такую красотку на откуп потерявшим скромность жлобам было как минимум неблагородно.
И вдруг в этот момент музыка умолкла, и к микрофону прорвался Юрий Гаврилов. Юрий Васильевич к этой минуте уже неплохо так отметил, поэтому отбросив ложную скромность, решил толкнуть пламенную речугу.
– Товарищи, а ведь наш «Спартак» - чемпион! – выкрикнул он, сорвав множественные аплодисменты. – Поэтому я и мой друг, Володя Никонов, сейчас подарят вам замечательную песню! – народ вновь захлопал в ладоши, а Гаврилов закричал, – Володя, иди сюда!
Я покосился на Милану, тяжело вздохнул, пожал плечами и поплёлся в сторону сцены.
– Гитару, гитару, – потребовал Юрий Васильевич у музыкантов. – Ну, дайте же кто-нибудь гитару!
И пока я пробирался сквозь плотный строй отдыхающих в ресторане людей, акустический и немного пошарпанный инструмент кто-то успел сунуть в руки нашему штатному шутнику и балагуру.
– Давай чего-нибудь сбацай, а я подпою, – прошептал он. – Народ ждёт. Давай, дружище, за наш красно-белый «Спартак».
Я перекинул гитарный ремень через голову, посмотрел на гостей, среди которых было много жён и подруг футболистов, и мне на ум пришла хорошая идея. Один мой знакомый из той другой жизни любил на свой манер переделывать популярные песни. Допустим, не нравится ему припев или куплет, то он менял пару слов и получалось совсем другое дело. Особенно мне запомнилась его переделка песенной композиции группы «Корни» «С днём рождения, Вика». Когда он исполнил её на дне рождении своей супруги, то все гости просто попадали от восторга.
– Добрый вечер, – сказал я. – Любые победы футбольной команды - это труд большого коллектива, куда кроме футболистов входят тренеры, врачи, массажисты, работники спортивной базы и прочие сотрудники клуба. А ещё наши дорогие жёны и подруги, которые вдохновляют нас на спортивные подвиги. И эта песня посвящается нашим дорогим женщинам.
– Хорошо сказал, – буркнул мне в ухо Гаврилов и уже в микрофон прикрикнул, – для вас, дорогие дамы!
Я же жахнул по струнам и, выбив из гитары жалобный «ре минор», с небольшим надрывом в голосе запел:
Снегом белым метель замела
Длинную дорогу к тебе.
На Москву опять пришла весна
И тепло забрала все себе.
Ты уедешь туда, где туман
Прячет от меня твой ласковый взгляд.
Просто знай: Я буду ждать тебя,
Поскорей возвращайся назад.
А где-то солнце встаёт,
Цветы расцветают,
В небе клином летит
Журавлиная стая,
Я с любовью пишу -
С днем рождения, родная.
И в эту секунду Гена музыкант, который всё это время стоял где-то с боку, заиграл мотив этой песни на своём клавишном инструменте. Затем к нам подключились барабанщик и бас-гитарист. И наконец, рядом со мной хрипловатым голосом завыл Юрий Васильевич Гаврилов:
А где-то солнце встаёт,
Цветы расцветают,
В небе клином летит
Журавлиная стая,
Я с любовью пишу -
С днем рождения, родная …
***
– Боже, как хорошо, – выдохнула Милана, примостившись на моей обнажённой груди.
Дело в том, что эту писаную красавицу я вчера после ресторана провожал-провожал, и так допровожался, что мы оказались в моей комнате на базе в Тарасовке. Причём весь последующий процесс сближения мужчины и женщины произошёл как-то очень просто и буднично, словно мы с мороза зашли послушать музыку или посмотреть телевизор.
– Скажи, а о чём вы договорились с Юрием Михайловичем? – промурлыкала манекенщица.
– Практически обо всём, – хмыкнул я и посмотрел на часы, стрелки которых указывали на 6 утра.
За окном стояла непроглядная темень, характерная для поздней московской осени. До автобуса, что должен был отвезти команду в аэропорт «Шереметьево» оставалось ещё три с половиной часа. А вчерашний праздник остался в моей памяти песней «С днём рожденья, родная», так как её со сцены по заявкам гостей ресторана исполнили несколько раз. Затем были: сцена ревности в исполнении бывшей танцовщицы Маши и безрассудный поступок Юрия Гаврилова, который бросил фужер в большое гардеробное зеркало, разбив и то, и другое. Уже на улице он признался, что увидел там, в отражении, нечистую силу и пообещал целый год не пить. «И слава Богу», – обрадовался я тогда.
– Значит, скоро у тебя появится трёхкомнатная квартира в центре Москвы и свой собственный «Мерседес»? – благоговейно прошептала Милана.
– Не знаю, – улыбнулся я. – Товарищ Чурбанов меня спросил: «хорошо ли я его понял?». И я ответил, что в целом ход его простых мыслей мне ясен и понятен.
– Не поняла? – опешила девушка, с лица которой моментально слетела очаровательная улыбка. – Ты отказался от квартиры, машины и денег?
– Почему отказался? – пожал я плечами. – Я просто решил, что пока квартира, машина и деньги подождут. Кстати, квартира у меня и так есть, а остальное постепенно приложится.
– И тебе не страшно? – пролепетала она. – Ты ведь пошёл против очень сильного и влиятельного человека.
– Подумаешь, высокородная особа, – усмехнулся я. – В КГБ на товарища Чурбанова давно уже лежит толстенная папка с компроматом. Вот и представь, что с ним станет, когда товарища Брежнева не станет.
– Ну, ты и псих, – захихикала Милана и принялась осыпать моё лицо своими поцелуями.
***
– Никон, ты что, псих? – рявкнул на меня Николай Петрович Старостин, когда я с двадцати метров саданул по воротам Алексея Прудникова с такой силой, что перекладина, в которую угодил мяч, жалобно завыла. – У нас остался последний вратарь! Соображать же надо!
– Извините, задумался, – проворчал я и решил на сегодняшнем тренировочном занятии, что мы проводили во вторник 6-го ноября на португальском стадионе «ду Бесса», больше по воротам не бить.
Просто весь предыдущий день, пока самолёт летел из Москвы во Франкфурт и из Франкфурта в Лиссабон я спал крепким и здоровым сном. И когда из Лиссабона автобус полз через маленькие и уютные городки и посёлки в Порту, тоже спал, хотя и не так крепко. Николай Петрович вызвал меня к себе на переднее сиденье и ещё раз порасспросил о разговоре с Юрием Чурбановым. «Да уж, – крякнул «дед», – придётся тебя, Володя, где-нибудь припрятать с середины декабря до середины января. В 20-х числах января начнётся турнир на приз еженедельника «Неделя» и тебя больше никто не тронет до конца года. А там что-нибудь придумаем ещё».
И уже после долгой дороги, когда мы поужинали в гостинице, я ещё раз отрубился без задних ног, чем немало удивил своего соседа по комнате Юру Гаврилова, который хотел перед сном прогуляться по злачным кварталам, что, по его мнению, должны были располагаться на берегу Атлантического океана. Зато на этой дневной тренировке энергия из меня буквально выплёскивались через край. Кроме того желание побегать и поиграть в футбол подогревала замечательная тёплая погода и великолепный ровный зелёный газон.
– Тута даже падать в кайф, – заявил Саша Заваров, когда мы стали жонглировать мячом, перепасовываясь друг с другом и, не давая ему коснуться земли.
– Вот поэтому, Александр, футболисты Португалии и Испании одни из самых техничных в мире, – буркнул я и дважды подбил мяч головой вверх, а затем коленом послал его своему юному напарнику.
– Никонов! – окликнул меня Андрей Петрович Старостин. – Дуй сюда. Тут телевидение местное приехало. Скажи им пару ласковых.
– Мир! Дружба! Олимпиада! – гаркнул я, приняв мяч на грудь и вторым касанием, запустив его высоко вверх.
После чего побежал к бровке этого чисто футбольного стадиона, который не имел беговых дорожек. А ещё меня немного удивляли местные трибуны, что словно скалы нависали над игровым полем. Здесь создавалось такое ощущение, словно ты играешь внутри большой прямоугольной коробки. Затем я встал напротив кинокамеры и приготовился отвечать, естественно с помощью переводчика, так как более-менее понимал только английскую речь. И сначала затараторил какой-то бородатый мужик.
– Скажите мистер Никонов, как по-вашему, имеют ли шансы на удачный исход футболисты «Боавишты»? – спросил меня переводчик из советского посольства.
– Пока финальный свисток не прозвучал, шансы на удачный исход имеют все, – ответил я. – Я просто уверен, что завтра португальская команда, подгоняемая своими болельщиками, пойдёт большими силами в атаку и приложит все усилия, чтобы отыграться и победить. Но приоткрою небольшой секрет - мы сюда приехали не для того, чтобы сидеть в обороне и выбивать мяч куда попало. Мы тоже будем атаковать и не исключаю, что большими силами, и тоже будем играть только на победу. Кроме выхода в следующий раунд Кубка кубков, есть ещё борьба за очки, которые повышают рейтинг всего чемпионата СССР. Другими словами мы будем биться и за «Спартак» и за всю Советскую страну. Спасибо за внимание, – улыбнулся я и побежал обратно тренироваться, чтобы не наговорить лишнего.
Глава 5
Вечером накануне первой для меня еврокубковой выездной игры Николай Старостин собрал традиционный тренерский совет, куда от футболистов теперь на постоянной основе входили я и Юрий Гаврилов, а так же помощники главного тренера Георгий Ярцев и Фёдор Новиков. Кроме того послушать примерный план на предстоящую футбольную баталию пришёл начальник команды - Андрей Старостин. Николай Петрович расставил на миниатюрном футбольном поле красно-белые магнитики по схеме 3-5-2 и сказал:
– С вратарём всё ясно, в рамке у нас завтра стоит Прудников. Полузащиту не трогаем. Хидиятуллин, Шавло, Гаврилов, Черенков и Заваров - это на данный момент становой хребет не только «Спартака», но и сборной СССР. Свободный художник, он же московский озорной гуляка - Никонов. Центр защиты - Пригода, левый центральный, пока не выздоровел Олег Романцев - Гена Морозов. Вопрос в том: кто сыграет правого центрального защитника и кто появится на острие атаки? Кхе, предлагайте.