— Точно, а я к сессии пойду готовиться, — ошарашил меня Фёдор.
И я внезапно вспомнил, что наш прославленный советский футболист закончил, какой-то к лешему горный институт, что характерно — все экзамены сдавал честно. Вопрос только — зачем? Когда ни дня Черенков в этой шахте не проработал.
Второй кубковый матч 3-го марта 1979 года «Спартак» — «Нефтчи» я смотрел сидя на скамейке запасных и мысленно переваривал прочитанную в библиотеке информацию. Значит, что касается этого Кубка СССР, то формула его была для меня необычной. На первом групповом этапе 48 команд из разных лиг были поделены на 8 зон, в которой 6 команд играли по круговой системе. После чего только победители зон выходили в четвертьфинал, и уже тогда вступала в действие олимпийская система — проиграл, вылетел. А обладатель Кубка СССР получал возможность уже этой осенью сыграть в европейском Кубке Кубков! При одной мысли, что есть вероятность, если звёзды на небе так сойдутся, попробовать себя в европейском командном турнире у меня вспотели ладони.
«Вот учёный забросил в прошлое, так забросил, — думал я, качаясь на лавке, как это делал Валерий Лобановский. — Я в „Спартаке“ — это раз, тело в полном порядке — два! Могу — выиграть кубок, выиграть чемпионат, выиграть спартакиаду народов СССР, если попаду в состав сборной Москвы. А про следующий 1980 год — мне даже думать было страшно. Но на другой чаше весов было моё здоровье. В футболе травматизм не меньший, чем в хоккее. Вынесет мне кто-нибудь колено или голеностоп, и прощай футбольная карьера».
Но вернувшись из размышлений и полётов во сне и наяву, я увидел на поле вялое как в замедленном кино перекатывание футбольного мяча — взад, вперёд и поперёк. «Да, с таким футболом в Европе только народ смешить», — подумалось мне, и я вдруг сорвался, вскочил с лавки и заорал:
— Гаврила, ёптать! Дай в край на Шавло. Шавло, ёптать! Рванул и прострелил на Ярика! Да сил ведь нет никаких, на это топтание смотреть! Плюсы и минусы собираете, вместо того чтобы голы штамповать!
— Никон, ты охренел?! — Рявкнул на меня второй тренере Новиков, позабыв про диктофон.
— Гаврилов пас поперёк поля — плюс, — буркнул я и плюхнулся на лавку. — Процент брака — ноль, голевых передач — ноль и голов тоже ноль. Общая оценка пять с плюсом.
— Довыступаешь ты у меня Никонов! Я давно за тобой слежу! Мы с Константином Ивановичем быстро с тобой разберёмся.
Но именно в этот самый момент Юрий Гаврилов, подумав, что ему скомандовал кто-то из тренерского штаба, дал разрезающий пас на фланг, куда рванул как на велосипеде Сергей Шавло и в касание прострелил в штрафную площадь команды из Баку. А Георгий Ярцев синхронно влетел в район одиннадцатиметровой отметки, высоко выпрыгнул и вколотил головой мяч с отскоком от газона в сетку ворот «Нефтчи».
— Гоол! — Вскрикнули редкие зрители на трибунах и даже кое-где раздались аплодисменты.
— Вот, Фёдор Сергеевич, могут ведь когда захотят, — улыбнулся я второму тренеру Новикову.
Во втором тайме, при счёте — 1: 0 в пользу красно-былых, Константин Бесков, который по традиции смотрел матч со зрительской трибуны и моего выступления на лавке не слышал, выпустил на поле вместо правого полузащитника Валерия Глушакова юного Фёдю Черенкова. Кстати, за голевую комбинация Бесков поблагодарил в перерыве всю тройку футболистов: Гаврилова, Шавло и Ярцева, и добавил, что можете же когда захотите.
Однако единственный всплеск активности, который привёл к забитому мячу, так и остался единственным островком остроатакующего футбола. А где-то на 60-ой минуте матча, мои глаза незаметно закрылись, и я неожиданно провалился в сладкую дрёму, в которой вдруг увидел учёного Григория Саныча, пытавшегося мне что-то важное до сознания донести. Но видать, и в царстве Морфея нет порядка — то звук не слышно, то картинку не видно. Наверное, гастарбайтеры ремонт делали, вот что мне сейчас Саныч хотел сказать, а?
— Никон! — Вдруг гаркнул мне в ухо Саша Калашников.
— Чё? — Вздрогнул я. — Всё, отмучились? Финальный свисток?
— На замену беги быстро, Мишку Булгакова подбили! — Подтолкнул меня он.
И я, скинув трико и олимпийку, моментально рванул к бровке, по пути стараясь как можно активней двигаться, чтобы разогреть мышцы.
— Ты, что уснул что ли? — Посмотрел на меня второй тренер Новиков.
— Как можно, такой ураган на поле. Я Фёдор Сергеевич весь мысленно в борьбе!
— У тебя пять минут, давай поактивней там, — похлопал меня по плечу он.
«Поактивней в этом сонном царстве — это значит ползать трусцой», — усмехнулся я и посеменил в нападение, ведь Миша Булгаков сегодня выходил играть под выдвинутого вперёд нападающего Георгия Ярцева. Но спросонья, совершенно случайно столкнулся с Юрием Гавриловым. И тут раздался свисток судьи.
— Ты чё, выпил? — Шикнул на меня Гаврилов.
«Не выпил, но соображаю пока медленно», — подумал я, затем увидел стоящий передо мной мяч, а на расстоянии в девять метров хилую «стенку» из двух футболистов бакинского «Нефтчи». Вопрос — что я должен был подумать? Мишку сбили, это штрафной удар, это мяч, значит надо разбежаться и отомстить за грубую некрасивую игру. Что я мгновенно и сделал — резко рванул и шибанул по мячу шведкой, так как нарушение правил произошло с левого края атаки, откуда лучше крутить в ближнюю верхнюю левую девятку. От мощнейшего удара мяч аж жалобно взвыл, а потом, пролетев двадцать пять метров, поцеловал левую штангу и отрикошетил в сетку ворот бакинской команды.
— Гооол! — Обрадовались зрители на сочинском центральном стадионе, что не зря сегодня пришли на футбол.
— Ты чё сделал? — Опешил Юра Гаврилов. — Это же был мой штрафной.
— Да? — Я почесал затылок. — Извини, закимарил там на «банке». Но в следующий раз так не ошибусь.
— Следующего раза не будет, — буркнул недовольно Гаврилов.
А когда игра возобновилась, Юра Гаврилов действительно привёл свою угрозу в действие, ибо меня он на поле в упор не замечал, как и остальные парни спартаковского костяка. Поэтому я две минуты побегал как пёс Бобик за воздушным шариком и медленно откочевал к правой бровке, ведь здесь скучал Федя Черенков, который мне пас не пожадничает. Так и произошло за минуту до конца игры, когда Гаврилов соизволил подключить к атакующим действиям Черенкова. Федя тут же отпасовал мне.
Одним движение я развернулся, вторым — шёл от подката в ноги игрока «Нефтчи», и ломанулся на ворота, не смотря на то, что на пути было минимум шесть человек. Первого я крутанул с помощью «финта Зидана», второго убрал простенькой обманкой, резко перекинув мяч с ноги на ногу, ещё двоих поймал на противоходе. И когда до ворот осталось восемнадцать метров, ввалил от всей души низом под опорную ногу вратаря бакинской команды, пока двое оставшихся защитников не успели перекрыть сектор обстрела.
— Гооол! — Опять обрадовались зрители и неожиданно стали скандировать мою фамилию. — Никонов! Никонов! Никонов!
Глава 7
В тот же день вечером состоялся очередной «разбор полётов». Константин Иванович в целом игрой остался доволен. Как никак уверенно разгромили команду высшей лиги — 3: 0. И когда дело дошло до выставления оценок, он щедро осыпал всех четвёрками и пятёрками. Даже мне досталась четвёрка с минусом.
— Я не понял, а почему с минусом, а не с плюсом? — Возмутившись, встал я.
— Потому что, Никон, то, что ты устроил на поле — это не футбол, а футбольная самодеятельность. — Раздражаясь, ответил Бесков. — Штрафной пробил вместо Гаврилова. И в конце полез в авантюрный проход, который увенчался успехом лишь из-за спортивного везения. Ты поучись у старших товарищей, как надо играть. Вот первый мяч — это класс. В две передачи разрезали всю оборону «Нефтчи».
— Тогда и первый мяч тоже запишите в самодеятельность, — хмыкнул я.
— Это почему?
— Потому что это я вскочил и от скамейки запасных скомандовал, кому куда бежать и кому куда давать. — Ответил я и опять рухнул на стул.
— Правда? — Бесков подозрительно посмотрел на второго тренера Новикова, который тут же странно закашлялся.
— Правда-правда, я рядом сидел, — поддержал меня Саша Калашников.
— Ладно, потом разберёмся. Все свободны. — Коротко закончил футбольную летучку Константин Бесков.
Воскресенье 4-ое марта стало для команды долгожданным выходным днём. По этому поводу я погладил брюки, рубашку, и даже почистил ботинки, правда, в конечном счете, оставил их в номере спального корпуса. Ведь сколько себя помню, в кроссовках всегда чувствовал большую внутреннюю свободу, без которой нормального человеку не то, что на свидания ходить, даже жить нельзя.
Кстати, Фёдора Черенкова уговорил пойти со мной. Не хотел, чтоб его утащили в карты играть с заранее известным негативным для финансов результатом. А когда Федя заявил, что ему надо заниматься, то я ответил, что воскресные занятия противоречат полноценному умственно-физическому восстановлению.
На так называемое товарищеское двойное свидание мы поехали к сочинскому кинотеатру «Спутник», чтобы после погулять по городу и ещё где-нибудь посидеть. К зданию из бетона и больших панорамных стеклянных окон, через которые выглядывало огромное панно с лицом космонавта поверх разбегающихся в разные стороны планетарных орбит, а так же смотрящим на него большим лицом инопланетянки в наушниках, мы подошли чуть раньше. Кстати, приходить загодя на свидание — это очень полезно, есть о чём постоять и подумать. А в нашем случае и поговорить.
— Федя, кто тебя вчера позвал в карты играть? — Спросил я Черенкова.
— Да, так, — замялся он. — Мы же сыграли по маленькой.
— Я ведь уже одних деятелей предупредил, чтобы они к картам тебя не привлекали и в долг не брали, потому что потом не вернут.
— А как же тогда не отрываться от коллектива?
— Футбольный коллектив — это волчья стая, которая вышла на футбольную тропу войны. А как ты хотел? Это мы на поле, чтобы побеждать единое целое, а за его пределами — каждый за себя. Так как каждый из нас — это раненый в сердце нераскрытый футбольный гений. В следующий раз скажешь так: «Извини в долг не дам, моей жене скоро рожать. И в карты не играю, так как не умею, а деньги мне нужны, чтобы семью кормить». А тех, кто будет наглеть — посылай ко мне.