той стороны.
Лаверн многозначительно улыбнулся и добавил:
– Ступай в комнату, переоденься к ужину. Я хочу, чтобы Элинор познакомилась с тобой поближе и привыкла к тебе.
Савьер безропотно подчинился и принялся взбираться по лестнице. Подоспевший слуга услужливо подставил ему плечо, и они довольно быстро поднялись на второй этаж.
Идя по длинному прямому коридору, Савьер разглядывал прекрасные картины, развешанные по стенам, поражался уюту, присущему местам, в которых живут женщины. Дому-Над-Водой не хватает женской руки, всегда не хватало. Но так уж вышло, что ни одна из жен отца так и не успела преобразить замок.
В комнате Савьер обнаружил приготовленную горячую ванну и с удовольствием забрался в нее. Он лежал в воде и разглядывал белоснежный потолок, украшенный цветами пастельных оттенков, красивые шторы и легкий, как паутина, тюль. Да, такой красоты в их родовом замке не было. Все здесь дышало женственностью, легкостью; выкрашенные в бежевый оттенок стены делали комнату светлой и приятной глазу. Даже покрывало на кровати так и манило прилечь на него – стеганое, цветастое, невероятно мягкое.
Леди Элинор прекрасно справлялась с обязанностями хозяйки.
Савьер обтерся полотенцем и сел на кровать. Да, покрывало действительно мягкое. И, кажется, теплое. Его стало клонить в сон, и он поднялся на ноги, чтобы не проспать ужин.
В сундуке он обнаружил роскошную одежду, напоминавшую ту, которую так любит носить Лаверн. Похоже, Элинор решила, что младший брат во всем походит на старшего. Какое же разочарование ее ждет…
Одевшись, Савьер взглянул в зеркало, поправил кружевной воротник рубашки и вздохнул: без Зоуи комната казалась пустой. Он так привык к ней, что с удовольствием попросил бы у Лаверна позволения брать с собой ее вместо угрюмой нуады, но как объяснить брату такую привязанность к служанке? Если он узнает, что Савьер давно и безответно влюблен в нее, издевательств не избежать.
Слуга постучал в дверь и сообщил, что пора спускаться. Они вместе преодолели лестницу, и Савьер, неловко подволакивая ногу, вошел в небольшую столовую, в центре которой располагался заставленный едой длинный стол.
Во главе стола сидел Лаверн, справа от него – одетая в алое платье Элинор.
«Ей куда больше подошел бы белый цвет», – подумал Савьер, усаживаясь напротив нее.
– Что ж, вот мы и собрались, – сказал Лаверн.
– У вас красивый дом, – робко заметил Савьер. – Сразу видно, что у хозяйки есть вкус.
– Что вы! – Элинор мягко рассмеялась. – Я просто сделала все, что могла, чтобы оживить это место.
– И вам это удалось. – Савьер искренне улыбнулся ей.
– Она хотела познакомиться с тобой, – напомнил Лаверн. – Переживала, что мой брат окажется таким же угрюмым, как я.
– Я никогда не называла тебя угрюмым, – без тени упрека сказала Элинор. – Мне казалось, что Савьеру будет скучно с нами.
– Я с удовольствием буду заниматься с Джемини.
Будто у него был выбор.
– Рада это слышать. – Элинор улыбнулась. – Попробуйте этот салат, рецепт мне передала бабушка, в нем гранат и…
Савьер вежливо кивал и улыбался, искренне пытаясь делать вид, что это обычный семейный ужин, а не попытка заставить брата довериться ему, чтобы потом предать.
Лорды, еще не склонившиеся перед Лаверном, убьют за информацию, которой он теперь обладает. Наследник императора! Слабое место Лаверна Второго! Стоит ему, Савьеру, отправить сокола, как война может быть закончена: пригрозив узурпатору расправой над женой и ребенком, лорды сумеют заставить его избавиться от демонов и увести войска с их земель.
Но что потом? Кто ответит за все его злодеяния, за смерти людей, за уничтожение целых Домов? Не захотят ли лорды уничтожить всех его родственников, включая самого Савьера?
Он оттянул ворот рубашки, ставший внезапно слишком тесным.
Да, эти сведения лучше использовать с осторожностью, приберечь для подходящего случая.
– О чем ты задумался, брат? – Лаверн поставил локти на стол и оперся подбородком на сцепленные руки.
– О том, что с твоей стороны было не слишком честно скрывать от меня жену и ребенка. Сколько времени прошло с тех пор, как вы поженились? А как же церемония? Кто узаконил ваш союз?
Вопросы посыпались из Савьера, словно зерно из дырявого мешка. Он всеми силами старался не выдать себя. Если Лаверн усомнится в нем хотя бы на одно проклятое мгновение, ему придет конец.
– Это была скромная церемония, – смущенно ответила Элинор. – Мы поженились втайне от всех, в святой роще моего Дома. Говорящий, проводивший церемонию…
– Пропал после нее, – вставил Лаверн. – Очень жаль, он выглядел благонадежно.
Ага, значит, несчастного старика просто убили. Что ж, вполне в духе военного времени и строжайшей секретности.
– А ваши родители? – Савьер засунул в рот кусок жареной курицы и с трудом проглотил его.
– Они погибли несколько лет назад во время схода лавины. – Элинор опустила взгляд.
Как удобно – жена сирота, Говорящий «пропал», о свадьбе действительно не знал никто. Никто – и Савьер из Дома Багряных Вод.
– Я вам сочувствую, – искренне сказал Савьер. – Сколько лет малышу?
– Три года. – Элинор улыбнулась. – Он уже говорит и бегает по дому, как заведенный. В него будто вставили ключик, как в большие часы, и он не дает покоя никому в Тихом Месте.
– Очень красивый ребенок.
Савьер не знал, как следует хвалить детей перед бесконечно любящей их матерью, так что ограничился очевидным фактом – внешне Джемини унаследовал от обоих родителей все самое лучшее. Оставалось надеяться, что характер отца ему не достался.
– Вы считаете? – Элинор зарделась от удовольствия. – Джемини похож на отца во всем и очень скучает, когда он долго не навещает нас.
– Поэтому ты меня заменишь, – вставил Лаверн. – Мой сын должен расти в обществе благородных людей, а в твоем благородстве, брат, я не сомневаюсь. Пусть твоя жизнь нелегка, но ты ни разу не сдавался. Я хочу, чтобы мой сын был таким же.
Савьер с громким звуком проглотил вино и вымученно улыбнулся.
Не спит ли он? Неужели Лаверн действительно считает его не предметом интерьера, не просто бесполезным калекой, а настоящим братом? За все годы совместной жизни он ни разу не проявлял братских чувств, все больше издевался и задирал Савьера, а теперь вдруг решил, что он – единственный человек, на которого можно положиться?
А ведь полагаться на него никак нельзя. Прямо сейчас в его голове роились мысли о том, как закончить кровавую войну, как прекратить истязания невинных людей, и эти стремления шли вразрез с планами Лаверна.
Что, если это хитрый план? Что, если Лаверн решил таким образом привязать его к себе и заручиться поддержкой? Ведь нужно быть начисто лишенным сердца, чтобы подвергнуть опасности малыша Джемини или красавицу Элинор!
– Ты очень задумчив сегодня, – заметил Лаверн.
– Обдумываю все новости, которые ты на меня вывалил, – почти не соврав, ответил Савьер.
– Понимаю, все это стало для тебя неожиданностью.
– Выходит, даже отец не знал? Как тебе это удалось?
– В последние годы отец был затворником, и я управлял нашими землями от его имени, ты сам знаешь. Скрыть что-то от него было легче легкого. К тому же моя красавица жена оказалась очень скромной девушкой и действительно не выдала нас ни одной живой душе.
– Только покойной матушке. Я молилась у ее могилы в тот день, когда Лаверн приехал в наше родовое имение и предложил мне стать его женой, – тихо сказала Элинор.
– И вы просто согласились? – удивился Савьер. – Вы ведь даже не были знакомы.
– Сказать по правде, я была даже польщена тем, что он выбрал меня из всех моих кузин. – Элинор тихо рассмеялась.
– Ты юна и прекрасна, как я мог этого не заметить?
Несмотря на попытки Элинор быть милой с мужем, Савьер заметил между ними некоторую неловкость. Лаверн редко переводил на нее взгляд и вообще вел себя так, будто мысли его занимали дела намного более интересные, чем ужин с женой. Элинор же держалась подчеркнуто вежливо, будто так и не привыкла к присутствию мужа.
– Что ж, я оставлю вас. – Лаверн встал, поправил черный жилет и откинул волосы за спину. – Мне нужно отправить несколько писем. Утром мы вернемся домой, Савьер, там и обговорим, когда и как ты будешь приезжать сюда, чтобы не вызывать лишних вопросов.
Савьер кивнул и проводил брата взглядом. Наедине с Элинор ему стало мучительно не по себе. Ей, судя по всему, тоже.
– Как вам еда? – натянуто спросила она.
– Очень вкусно, – в тон ей ответил Савьер. – Вы простите меня, если я пойду отдыхать? Моя нога…
– Конечно! – тут же воскликнула Элинор. – Я не должна была вас задерживать.
– Пустяки.
Савьер встал, опираясь на трость, и медленно вышел из столовой. В душе поселились скверные предчувствия, а мыслей в голове было так много, что ему казалось, будто из ушей вот-вот повалит пар.
Что же теперь делать? Лучше бы Лаверн ничего ему не рассказывал! Как ему жить, зная, что он может остановить войну, и бездействовать, защищая ни в чем не повинную Элинор и ее ребенка?
Савьер остановился перед лестницей и устало потер глаза. Если бы у него был хотя бы один друг, которому можно рассказать об этом! Хоть кто-нибудь, кроме Трех, безразлично взирающих на происходящий вокруг хаос.
Глава 11
К границе с землями Убывающих Лун они подошли ночью. Солдаты долго обсуждали что-то со стражниками, начал накрапывать дождь, через мгновение превратившийся в сильный ливень.
Ромэйн вымокла до нитки и сжалась в комок, пытаясь согреться. Фэй повернулась к ней и сказала:
– Я бы обняла тебя, но мои руки связаны.
– Н-ничего. – Ромэйн выдавила из себя улыбку. – Не у-умру.
– От холода умереть как нечего делать, – ввернул Ливр. – Помню, как-то мы отправились зимой на охоту. Мой двоюродный брат перебрал и…
– Мы все тогда перебрали, – вмешался Барниш.
– Ну да, твоя правда. Никто не заметил, что бедняга Оган пропал. А наутро нашли его в снегу со спущенными штанами. Так и не поняли, как он умудрился…