Амария присела на корточки и протянула руку к кадавру.
– Эти существа – всего лишь шаг к тому, чтобы наконец выполнить обещание, которое Галевас дал Богине, – сказала она. – Чудо, что она сумела найти способ передать Ледяному Шипу силу.
– Она такая могущественная, – Хести нахмурилась, – у кого могло хватить сил на то, чтобы запереть ее в Фате?
Амария подняла голову, и в клубящемся мареве ее глаз отразилось пламя факела.
– Это известно лишь Верховной. – Помолчав, она добавила: – И, я думаю, было известно твоей матери.
Мать. Ну конечно.
– Вы рассказали Лаверну о жертвоприношении? – Хести незаметно промокнула рукавом выступивший на лбу холодный пот.
– Он знает, что от него требуется кровавая жертва. – Амария выпрямилась. – Все остальное – не его ума дело. Будем надеяться, что он окажется крепче, чем его предшественники.
– Предшественники? – Хести облизнула пересохшие губы.
– Приам Кровавые Руки, Ормерод Изувеченный, Бедивир…
Увидев замешательство, отразившееся на лице Хести, Амария тихо рассмеялась.
– Дитя, ты стала старшей жрицей и теперь можешь получить ответы на любые вопросы, но готова ли ты к этому?
– Готова, – твердо ответила Хести.
Всю жизнь она отчаянно желала узнать все тайны Дома. Слишком много времени ушло на то, чтобы заслужить доверие сестер. Она не могла отказаться от ответов сейчас, когда они прямо перед ней.
– Черная Мать много лет благоволила одному из человеческих семейств, – медленно начала Амария, – и ее шепот помог этому семейству возвыситься над остальными. Сейчас их потомки носят звания леди и лордов Дома Алых Шипов. Когда-то их предки смешали свою кровь с кровью нуад, поэтому они куда восприимчивее к магическому воздействию, чем остальные.
– Не может быть, – выдохнула Хести. – Богиня говорила с людьми?!
– Не думала же ты, что она всерьез рассчитывала на наш малочисленный народ, зная о том, сколько крови придется пролить, чтобы открыть врата Фаты? – Амария покачала головой. – Ей нужны были те, кто способен принести жертву. Среди лишенных магии, примитивных людей она нашла тех, кто услышал ее, и привела их к величию. Но разум императоров этого рода оказался слаб. Они сходили с ума до того, как задуманное осуществлялось.
– А нуады? – Хести стиснула рукоять факела. – Что должны сделать мы?
– Только мы можем использовать силу Столпов, только мы можем открыть порталы. Без нашей магии жертвоприношение – всего лишь безжалостная резня, которая ни к чему не приведет.
– Выходит, наши предки снова и снова приходили к императорам из рода Алых Шипов и пытались с их помощью открыть врата Фаты? – Хести задумчиво потерла выступающий из-под нижней губы клык. – Погоди-ка!..
Губы Амарии тронула улыбка.
– Вижу, об остальном ты догадалась сама.
– Императоры прошлого не были безумцами, – прошептала Хести, – они пытались открыть врата!
– Да, но в конце концов все же сходили с ума, – добавила Амария. – Магия – удел нуад и других древних народов, люди слишком быстро… ломаются под ее гнетом.
– Лаверн выдержит? – спросила Хести.
– Мы дали ему то, ради чего стоит жить.
– Оставили в живых брата? – попыталась угадать Хести.
– Нет. Мы позволили ему привести в Упорядоченное наследника.
Выбравшись из тоннеля, Хести побрела в Дом-Над-Водой, надеясь успокоить мятущиеся мысли. Она сама не заметила, как оказалась перед комнатой калеки. Сложив руки в простой жест силы, Хести открыла замок и вошла внутрь. Интересно, что Верховная сделает с Лаверном и его семьей после того, как они сыграют свою роль в ее плане?
Она села на кровать и принялась болтать ногами. На душе было гадко, будто ее окунули в чан с дерьмом. Все эти годы нуады тайно вели дела с человеческими императорами, надеясь вызволить Богиню из заточения, и сотни людей погибали ни за что, ведь ритуал так и не завершили. Глупые смерти, глупое обещание, данное Галевасом, глупые императоры, не понимающие, что их используют…
Хести увидела на прикроватном столике книгу в кожаном переплете и потянулась к ней. Оказалось, что это личные заметки калеки, а не учебник. Усмехнувшись, она принялась изучать страницы, исписанные красивым почерком прилежного ученика.
К ее сожалению, ничего по-настоящему важного калека не записывал, лишь рассказывал о своих скучных однообразных днях. Ни откровений, ни планов, а о ней он написал всего одну строчку: «Жрица, которую брат приставил ко мне, съела сердце своей матери».
Она досадливо поморщилась.
«Что ж, ему хотя бы хватило ума держать свои тайны при себе, а не записывать их и оставлять у всех на виду».
Читая записи калеки, Хести задремала, а проснувшись, снова вернулась к ним. Какая-то польза от них все же была: они развлекли ее и помогли скоротать время.
Мальчишка вернулся поздно и, едва переступив порог, накинулся на нее.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Что у тебя… Это мой дневник?! Отдай!
Он поторопился, неловко оперся на больную ногу и упал. Хести отложила книгу и с интересом смотрела на то, как калека пытался встать.
– Я прочла твои записи, – сообщила она.
– Ты не должна была этого делать! – Он покраснел до корней волос. – Такие вещи должны оставаться личными! Неужели ты не понимаешь?!
– Я не ела сердце своей матери.
– Что? – Он продолжал лежать на полу.
– Ты написал, что я съела сердце матери. – Она потрясла дневником в воздухе.
– Ты сама об этом рассказала.
– Я соврала. – Хести закатила глаза. – Неужели ты настолько глупый, калека? Мы уважаем мертвых и никогда бы не поступили с ними таким образом. То, что у нас есть клыки, не делает нас животными.
– Ну, прости, я еще не научился определять, когда ты в очередной раз мне врешь, – огрызнулся мальчишка и сел. – Помоги мне подняться.
– И не подумаю. – Она откинулась на подушки и положила руки за голову. – Сколько тебе лет? Двадцать? Больше? Неужели ты так и не научился справляться с такими простыми задачами?
– Я… – Он снова покраснел. – Уходи!
– Мне нужно присматривать за тобой, вот я и присматриваю. Давай поднимайся, калека, иначе тебе придется спать на полу.
Он кое-как поднялся, потратив на это куда больше времени, чем мог бы. Нуады могли бы вернуть ему ногу, почему он до сих пор не попросил об этом?
– Что тебе нужно? – измотанно спросил мальчишка, тяжело опираясь на трость. – Я устал с дороги, мне нужно принять ванну и отдохнуть.
– Разве я тебе мешаю?
– Да, очень, – сквозь зубы ответил он.
– Не будь таким занудой, калека. Думаешь, я не видела нагого тела?
«Сегодня я видела кое-что гораздо хуже».
– Прекрати называть меня калекой! – вспылил он. – У меня есть имя!
– Мне наплевать, – отмахнулась Хести. – Мне нравится, когда ты злишься.
– А тебе будет нравиться, если я буду звать тебя… – Он задумался. – Серокожей? Зубастой? Длинноухой?
– Зубастой? Мне нравится. – Хести широко улыбнулась, демонстрируя клыки. – Я нахожу эту особенность лунного народа очень милой, а ты?
– Чего ты добиваешься? Что мне сделать, чтобы избавиться от тебя?
– Сделай вид, что меня здесь нет, ладно? Я просто выполняю приказ твоего брата.
На самом деле, конечно, ей было вовсе не обязательно лежать здесь и глазеть на то, как калека переодевается, но ей действительно нравилось изводить его. Он смешной, когда злится.
Мальчишка начал срывать с себя одежду и бросать ее на пол. Хести с интересом наблюдала за ним, раздумывая, решится ли он остаться перед ней без штанов.
Когда калека схватился за ремень, она подалась вперед, всем своим видом давая понять, что ей не терпится все как следует разглядеть.
– Ну, чего застыл? Я хочу увидеть, чем Трое наградили тебя.
– Уйди, – прошипел он.
В комнату вошла служанка с ведрами, исходящими паром. Хести жестом велела ей поставить их на пол и уходить.
Медленно поднявшись с постели, Хести сложила пальцы в жест силы, и ведра поднялись в воздух. Она зашла за ширму, чтобы убедиться, что вода не вылилась на пол, а когда вернулась, мальчишка уже обмотал бедра полотенцем.
– Ну, я пропустила самое интересное… – Она хмыкнула. – Пойдем, я потру тебе спинку.
– Убирайся! – взревел калека и замахнулся тростью.
Она легко увернулась и рассмеялась. Он начинал ей нравиться.
– За что ты ненавидишь меня? – вдруг спросил мальчишка. – Неужели мой брат приказал тебе превратить мою жизнь в кошмар?
– Я даже не старалась, – заявила Хести. – Пока.
Подумав, она добавила:
– Может, я нахожу тебя достойным внимания. Особого внимания.
Калека насторожился и прищурил глаза.
– Особого? Ты думаешь, что я что-то затеваю?
Хести стоило большого труда не ударить себя по лбу. Какой же он… Неужели действительно не понимает?
Легким движением руки она заставила приподняться полотенце, которым прикрылся калека. Он вскрикнул и изо всех сил вцепился в него. Хести расхохоталась.
– Да что тебе нужно?!
– Я оказываю тебе знаки внимания, – ответила она, беззаботно пожав плечами.
– Катись в Фату, – выдохнул он.
Мальчишка покраснел и стал похож на бутон кровоцвета. Хести закатила глаза и развеяла магию, продолжавшую стягивать с него полотенце.
– Это шутка, понимаешь? Твоя жизнь настолько скучна, что впору повеситься.
– Как хорошо, что тебе вовсе не обязательно участвовать в ней! – огрызнулся калека. – Проваливай из моей комнаты!
– Как прикажете, милорд.
Она отвесила насмешливый поклон и вышла, как следует хлопнув дверью напоследок.
Скучный, мрачный, ужасно занудный тип. И угораздило же Лаверна приставить к нему именно ее!
«Занудный, но не лишенный обаяния», – подсказал внутренний голос.
– Заткнись ты… – пробормотала Хести и сбежала по лестнице.
Глава 13
Райордан приоткрыл правый глаз и лениво потянулся. Рыжеволосая девица, лежавшая рядом, сладко всхрапнула и перевернулась на другой бок. Он поморщился. Ему не нравилось, когда они оставались до утра.