– Не знаю.
Он вспомнил погибшую Амели, и на сердце стало тяжело. Может, в детстве он и был в нее влюблен, но в тот день, перед самой ее смертью, чувствовал… ничего. Она была ему другом, не больше. Что же касается Зоуи… Он все реже думал о ней, поглощенный мыслями о войне. Да и какое будущее могло их ждать? Захваченный идеями об исключительности собственной крови, Лаверн скорее задушит его, чем позволит связать жизнь с женщиной без семьи и имени.
– А что насчет жрицы, приехавшей с тобой?
– А что с ней? – удивился Савьер.
– Слуги видели, как она покидала твою комнату ранним утром, – смущенно сказала Элинор. – Если это не мое дело…
– Ты все не так поняла! – Савьер неловко оступился и едва не упал. – Между нами не может быть ничего… такого. Она просто следит за мной, Лаверн поручил ей это.
– Прежде Лаверн никому не позволял посещать Тихое Место, а теперь отправил сюда и тебя, и Хести. Это на него не похоже.
– Дом Убывающих Лун – его союзники. Наши союзники, – поспешно добавил Савьер. – К тому же Хести было известно и о тебе, и о Джемини.
– Присмотрись к ней, – вдруг сказала Элинор. – Эта девушка не сводит с тебя глаз.
– Она на всех глазеет.
– Вовсе нет. Думаешь, она нарядилась к ужину ради меня?
Элинор лукаво подмигнула Савьеру, и тот залился краской. Проклятие.
– Глупости, – как можно беспечнее отмахнулся он. – Для Хести имеют значение только дела ее Дома.
– А мне кажется, что в ее сердце есть место и для тебя. Пойдем, я покажу тебе беседку, которую построили рядом с озером. Это недалеко.
Савьер мысленно вернулся к вчерашнему ужину и отчетливо представил себе Хести, одетую в чужое платье. Не могла же она надеть его ради него? Зачем? Может, кто-то из наставниц приказал ей соблазнить его, чтобы выведать планы Лаверна?
Верно, так все и было. Не могла же она?..
Савьер тряхнул волосами и прибавил шагу, чтобы нагнать Элинор.
«Нет, не может быть. Только не она. Хести на такое неспособна».
Но в глубине души ему хотелось, чтобы Элинор оказалась права. Чтобы Хести действительно думала о нем. Хотя бы иногда.
Выйдя из физической оболочки, она спустилась на первый этаж и покинула поместье. На заднем дворе было тихо, только где-то за деревьями говорили люди, кажется, Савьер и Элинор. Поборов желание узнать, о чем они шепчутся, Хести приблизилась к играющему ребенку.
Она присела на корточки и принялась наблюдать за ним со стороны. Да, в его лице определенно просматривались черты Лаверна. Что-то неуловимое… фамильное сходство. От матери ребенок не взял почти ничего – ни золотых кудрей, ни аккуратного носа, даже овал лица малыша уже намекал на то, что с возрастом щеки уступят место точеным скулам.
Заинтересовавшись тем, что так увлекло ребенка, Хести подошла ближе и тут же отшатнулась: в пухлой ручке было зажато безжизненное тельце котенка. На земле лежали еще четверо – все бездыханные, с широко раскрытыми глазами.
– Что ты наделал? – прошептала Хести, наклонившись к малышу.
Тот поднял на нее серьезные не по возрасту глаза и поджал губы. Ей на мгновение показалось, что в теле ребенка заточен кто-то другой, кто-то взрослый, источающий запах страха и смерти. Находясь вне тела, Хести хорошо чувствовала исходящую от людей энергию, и то, что она ощутила рядом с малышом, испугало ее.
Он не просто случайно задавил котенка – он сделал это намеренно. Убить котят было его осознанным желанием. Он хотел причинить им боль.
Хести торопливо произнесла заклинание и очнулась в своей комнате. Пошатываясь, она встала и попыталась упорядочить мысли.
Вокруг малыша вьется темная энергия, и такой мрачной сущности Хести еще не видела. Кто бы ни вырос из этого ребенка, дела его будут темными, а след, который он оставит в истории, – кровавым. Виновата ли в этом Верховная, вернувшая мальчишку к жизни?..
Быстро спустившись по лестнице, Хести выскочила на задний двор и увидела, что ребенок продолжал играть с мертвыми котятами. Она подошла ближе и присела напротив.
– Давай я унесу их, – тихо предложила она.
Мальчик окинул ее оценивающим взглядом и мотнул головой. Черные кудри упали на белоснежный лоб.
– Твоя мать будет вне себя от горя, если увидит это. Давай, ну же, я сделаю так, что она никогда их не найдет.
Он снова мотнул головой.
– А если я возьму тебя с собой? Пойдешь? – Хести протянула руку, предлагая малышу пойти с ней.
Вместо ответа мальчик продолжил играть с бедными котятами. Он тряс их, сжимал в руках, заглядывал в мертвые глаза и будто не понимал, почему они не двигаются.
Спустя мгновение он вышел из себя, его подбородок задрожал, в глазах появились злые слезы. Хести протянула было руку, чтобы успокоить его, но вдруг почувствовала опасность. Быстро поднявшись на ноги, она отступила.
Мертвый котенок, над которым рыдал ребенок, вдруг зашевелился. Неловко поднявшись на лапы, он ткнулся мордой в ладошку малыша. Волосы на затылке Хести зашевелились от ужаса.
Не помня себя, она схватила котят и бросилась прочь, перепрыгивая через кусты. Она бежала по ухоженным клумбам, ломала низко висящие ветки деревьев, но не останавливалась до тех пор, пока не оказалась у заброшенного на вид домика с садовым инвентарем.
Распахнув дверь, она схватила лопату и побежала к высокой ограде, чтобы скрыться подальше от любопытных глаз.
Она положила мертвых котят на землю и уставилась на того, который непостижимым образом ожил. Она не чувствовала живой энергии, не чувствовала вообще ничего, только могильный холод. В стеклянных глазах животного не было жизни, только посмертная пелена.
– Прости, Черная Мать, но я должна это сделать, – пробормотала Хести и занесла лопату.
Кошки – священные животные в культе Черной Матери. Их нельзя убивать, нельзя приносить в жертву, нельзя использовать в ритуалах. Однако этого малыша убила не она, так что Хести надеялась, что темная покровительница простит ее.
Ей пришлось оглушить восставшего котенка лопатой, прежде чем она нашла в себе силы поджечь его. Когда огонь разгорелся, она кинула в него тела остальных животных и брезгливо обтерла руки о мантию.
Где-то неподалеку раздались голоса. Хести обернулась и увидела за деревьями Савьера и Элинор, идущих по тропинке к поместью. Женщина несла малыша, вцепившегося в ее плечо пухлыми ручками.
Хести выругалась и плюнула в костер.
Знает об этом Элинор или нет, но ее сын – некромант, способный поднимать мертвецов из могил. Первый за сотни лет человек, которому подвластна такая сила.
Глава 21
– Это Город Стеклодувов.
Ромэйн указала на едва заметные клубы белого дыма у горизонта.
Ей доводилось бывать здесь прежде: отец часто покидал Синюю Крепость и посещал маленькие города у границы; несколько раз он брал ее с собой.
Жаль, что это больше не повторится.
– Переночуем там? – спросил Ливр.
– Слишком опасно, – ответил ему Мирай. – Предлагаю обойти город и продолжить идти к границе Дома Серых Ветров.
– Я не спал на кровати уже несколько месяцев, – пожаловался Латиш, – глупо упускать такой шанс.
– Глупо попасться солдатам сразу после того, как мы чудом выбрались из трудового лагеря, – проворчал Барниш.
– Мы можем остановиться в городе, – спокойно сказал Хэль. – Никто не причинит вам вреда.
Ромэйн посмотрела на него и поежилась: он снова глазел на нее.
С тех пор как они нашли Хэля, прошло три дня, и все это время он старался держаться ближе к Ромэйн. Днем шел слева, пытаясь не отставать и не обгонять, ночью ложился прямо за ней, предлагал свою долю еды и смотрел, постоянно смотрел на нее.
Ромэйн устала от такого пристального внимания настолько, что прошлым вечером отвела его в сторону и прямо спросила:
– Тебе что-то нужно от меня?
Он, казалось, опешил, но все же ответил:
– Вовсе нет. Просто… Ты мне кое-кого напоминаешь.
Она нахмурилась и попыталась понять, лжет он или нет, но в его темных глазах не было и намека на ложь. Хэль смотрел прямо на нее, не отводил взгляд и выглядел настолько искренним, что Ромэйн стало стыдно за себя.
– Кого-то из прошлого?
– Из далекого прошлого, – подтвердил он. – Не думаю, что я смогу вспомнить лицо этого человека, но в тебе есть что-то, напоминающее мне о нем.
– Надеюсь, это поможет тебе вернуть воспоминания.
– Спасибо.
Он коротко поклонился и вдруг взял ее за руку. Его губы легко коснулись пальцев Ромэйн, затем он поднял голову и посмотрел на нее так, как не смотрел до этого никто. Она поежилась и поспешно вырвала ладонь из его хватки.
– Я думал, леди Больших Домов привыкли к такому обращению, – оправдываясь, сказал Хэль.
– В нашем Доме это было не принято, – отрезала Ромэйн. – Не делай так больше.
И теперь он снова на нее смотрел тем самым взглядом. Интересно, кого она ему так сильно напоминает?
– Что ты имеешь в виду? – спросила Фэй.
– Не думаю, что солдаты станут искать сбежавших рабочих. Если только вы не были особенными пленниками, – ответил Хэль.
– Никто не знал, кто мы, – задумчиво произнесла Ромэйн. – Думаю, мы можем попытать счастья и поспать в чистых постелях.
– Глупо, – коротко сказал Мирай.
– И у нас нет денег, – напомнил Ливр.
– У меня есть, – тут же сказал Хэль.
Он закатал рукав и снял с запястья золотой браслет. Фэй взяла украшение и покрутила его в пальцах.
– Не помню, чтобы он был при тебе, когда мы тебя нашли.
– Наверное, ты не заметила его. – Хэль пожал плечами.
– Тут и на миску супа хватит, – присвистнул Барниш. – Убил бы за кусок мяса.
– Мирай? – Ромэйн повернулась к молчаливому юноше.
– Это слишком рискованно. Но я пойду с вами.
– В городе можно разжиться оружием, – задумчиво сказал Ливр.
– Разжиться? – Фэй нахмурилась. – Ты собрался его украсть?
– А говорил, что воровал один раз! – возмутился Латиш. – Я так и знал, что ты…