– Ты самый плохой учитель из всех, кого я знаю, а повидала я их немало!
– Ну уж простите, леди. – Хэль расслабленно улегся на песок. – Пробуй еще.
– Я ничего не чувствую, понимаешь? Ничего.
Ромэйн злилась, но не понимала, на кого – на себя или на Хэля, который не мог толком объяснить, как справляться с доставшейся ей силой. Она раз за разом пыталась вызвать то странное жгучее ощущение, почувствовать распирающую мощь, но не находила внутри себя ничего кроме желания свернуться калачиком и расплакаться. Но плакать было не время.
– Объясни снова, – попросила она, подползая к Хэлю поближе. – Что я должна найти?
– Источник своей силы, ядро. Сущность. – Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее. – Ты почувствуешь, когда наткнешься на нее.
– Я чувствую себя человеком. Обычным человеком без капли магии или… Что это такое вообще?
– Демоническая сила. – Хэль пожал плечами. – Я могу пробудить ее, но тогда ты рискуешь снова обратиться и потерять контроль. Тебе нужно научиться контролировать это. Кстати… – его голос стал мягче. – Шея сильно болит?
Ромэйн непроизвольно коснулась ран под воротником и покачала головой.
Соврала.
На самом деле раны пульсировали и ныли, ей казалось, что они горят. Ее то бросало в жар, то колотило от холода, но признаться в этом она не решилась, чтобы не показаться слабой.
– То, что ты сделал… – Она поежилась, вспоминая все, что произошло на пляже несколько дней назад.
– Тебе было неприятно?
Ромэйн сжала кулаки и стиснула зубы.
Неприятно? Это было похоже на вознесение к небесам, ей казалось, что она слышала пение Матери и тяжелые удары молота Мастера. Перед ней будто открылись врата, ведущие в лучший из миров, она проваливалась в теплое марево глубже и глубже, а потом…
– Все демоны делают это?
– Нет. Некоторые не позволяют другим вытягивать их сущность.
– Почему?
– Потому что это интимный процесс. Мы делаем это только с теми, с кем нас связывают особые узы или клятвы.
– Ты знал, что делать. – Ромэйн прищурилась. – Значит…
– Я делал это впервые, – перебил Хэль. – Прежде мне не позволяли. Кормушкой всегда был я.
– Кормушкой?
– Тет питалась моей сущностью, а я мог рассчитывать только на ее кровь.
– И тебя это устраивало? Ваши… отношения были довольно странными, – заметила Ромэйн.
– Между людьми все не так? – Хэль приподнялся на локтях и посмотрел на нее.
– Иногда. Не всегда, – поспешно ответила она. – Людям вроде меня приходится жениться, чтобы укрепить связи между Домами. Про любовь при этом никто не говорит.
– Связи между Домами? Звучит очень скучно. – Хэль хмыкнул. – Выходит, лорды и леди годами терпят друг друга, чтобы привести в Упорядоченное еще парочку маленьких лордов и леди, чтобы те тоже терпели?.. Проклятие, я бы предпочел повеситься.
Ромэйн тихо рассмеялась.
– Что? Люди пугают друг друга ужасами Фаты, но даже там все не настолько жестоко!
Не выдержав, Ромэйн расхохоталась. Еще несколько мгновений Хэль отчаянно пытался сохранить серьезность, но вскоре тоже рассмеялся и снова улегся на песок.
– У вас такая короткая жизнь, – посерьезнев, сказал он, – а вы тратите ее на такие глупости. Вы приводите в этот мир детей, чтобы они убивали друг друга в бесконечных войнах, а в короткие перерывы между ними снова рожаете детей, чтобы они снова убивали друг друга.
– Разве не в этом суть круговорота жизни и смерти? – спросила Ромэйн.
Она легла рядом с Хэлем, подложила руку под голову и всмотрелась в его лицо.
– Круговорот жизни и смерти? Людям никогда не познать его, – отмахнулся он. – Демоны выходят из кровавого моря тел, живут до тех пор, пока кто-то более сильный не поглотит их, а после возвращаются в море тел – вот что такое круговорот жизни и смерти. Люди же…
– Хочешь сказать, что демоны перерождаются? – Ромэйн удивленно уставилась на него.
– Конечно. Но таким, каков я сейчас, я не буду уже никогда. Халахэль умрет, но из его плоти появится кто-то другой.
Хэль повернулся на бок и теперь смотрел на нее в упор.
– Расскажи, – попросила Ромэйн, придвигаясь ближе.
– Знаешь, что поразило меня в людях, когда я только явился в Упорядоченное?
– М?
– Желание все записывать.
Ромэйн пихнула Халахэля в плечо, тот притворно охнул и улыбнулся.
– Демоны ничего не записывают. У нас нет летописей, нет истории, прошлого для нас не существует. Поэтому никто не знает, что такое кровавое море тел и откуда оно взялось. Точно известно лишь одно: мы все появляемся из него. Кроме мелких уродов вроде ламий – их порождает безразмерная утроба Эмпусы, – добавил он, скривившись.
– Как тело может появиться из моря? – спросила Ромэйн.
– Это не просто море, маленькая леди. Это море из крови и частей разных тел.
Непроизвольно сложив три пальца, Ромэйн приложила их ко лбу, прося защиты у Трех.
– Мое истинное тело, как и тела других демонов, было создано из кусков плоти, которые остались от моих предшественников. Вы носите ребенка в своем чреве довольно долго, но море вынашивает нас еще дольше. Кровь заставляет плоть срастаться, раны и шрамы исцеляются, а после волны выбрасывают новорожденного демона на берег, который называют Берегом Плача.
– Почему? – Ромэйн настолько увлек рассказ, что она затаила дыхание, чтобы не мешать Халахэлю вспоминать.
– Потому что у людей и демонов есть кое-что общее. – Он взял Ромэйн за руку и поднес пальцы к губам. – Рождаясь, мы оплакиваем себя, потому что знаем, что в конце нас снова ждет смерть.
Зачарованная, Ромэйн наблюдала за тем, как Хэль покрывает легкими поцелуями ее ладонь. То, что он рассказал, поразило ее в самое сердце.
– Расскажи еще, – попросила она.
– Когда демон умирает, его останки относят на единственный утес, нависающий над кровавым морем тел, и сбрасывают вниз. Перед этим тело нужно разделить, чтобы оно смогло стать частью другого демона, – такова традиция. А море мы ласково зовем Колыбелью.
– Это ужасно и прекрасно одновременно, – призналась Ромэйн. – Выходит, у вас нет ни матерей, ни отцов?
– Только море, – подтвердил Хэль.
– Должно быть, вы очень одиноки.
Он долго вглядывался в ее глаза, прежде чем сказать:
– Нас постоянно преследует голод. Высшие демоны могут найти партнера и питаться его сущностью, получая то, что им нужно, а вот низшие жрут всех без разбора, надеясь хоть как-то облегчить свои мучения.
– Так Тет морила тебя голодом?
Ей не следовало задавать этот вопрос. Хэль напрягся, из его глаз исчезла поволока, он отпустил руку Ромэйн и снова перевернулся на спину. Закрылся от нее и от всего мира.
– Возможно, тебе тоже нужна кровь, – вдруг сказал он.
– Мне?!
– Чтобы обратиться, да. Может, у тебя просто нет сил на это.
Резко сев, Халахэль достал кинжал и без лишних церемоний провел лезвием по своему предплечью. Темная демоническая кровь показалась Ромэйн гораздо гуще человеческой.
– Что мне делать? – тихо спросила она.
– Пей, – велел он и надавил рукой на ее затылок. – Давай же, леди, ничего страшнее неконтролируемого обращения с тобой не случится.
Отвращение. Стыд. Тошнота.
Кровь оказалась мерзкой на вкус, и Ромэйн пришлось приложить усилие, чтобы не позволить телу исторгнуть ее.
Когда десны опалила боль и ее клыки прикусили его кожу, Хэль вздрогнул. Ромэйн хотела отстраниться, но он положил ладонь на ее затылок и не позволил этого сделать.
– Тебе нужна сила. Возьми ее, – велел он.
Его сердце билось уверенно, кровь толчками вливалась в рот Ромэйн. Ей не нравилось это.
– Все, хватит!
Вырвавшись, она сплюнула на песок и утерла губы. Клыки начали втягиваться, причиняя боль.
– Ничего не выходит.
– Но клыки ты выпустила, – заметил Хэль.
– И какой в этом толк? У меня ничего не выходит!
– Ты не можешь сдаться. Думаю, эта сила кажется тебе проклятием, но подумай вот о чем: научившись ее использовать, ты сможешь отомстить Лаверну. Что могла сделать тощая девчонка против армии демонов и узурпатора, спрятавшегося в замке?
– Ничего, – нехотя ответила Ромэйн.
– Обуздав сущность, ты сможешь подчинять низших демонов. Сможешь сражаться с кем угодно и, что немаловажно, побеждать.
«А потом я позволю Фэй покончить с этим», – пообещала себе Ромэйн.
– Генералы найдут нас, – серьезно сказал Халахэль. – Ты должна быть готова.
Он был прав. Она не могла полагаться только на него и помощь лордов. Пришла пора перестать быть «тощей девчонкой, которая ничего не может сделать».
– Хорошо. – В горле Ромэйн было сухо, будто она поела песка.
– Тогда садись и попытайся нащупать сущность, спящую внутри. – Хэль снова улегся и закинул руки за голову. – Давай, маленькая леди, время не ждет.
Ромэйн вздохнула и подползла ближе.
Глава 36
Течение вышвырнуло его на илистую мель несколько дней назад. Он наглотался грязной воды с головастиками, расшиб колени и отбил спину, ударившись о воду. Удивительно, но даже в такой момент ему удавалось радоваться тишине.
Природа, конечно, не смолкла – птицы завели предрассветные трели, шумела и рокотала река, но голоса… Их больше не было.
Отсутствие привычного шепота шокировало Лаверна больше, чем падение в Багровую реку. Он даже не понял, как ему удалось выжить, – после удара об воду он лишился чувств, а пришел в себя уже у берега, вымокший до нитки, но удивительно живой.
– В Дом-Над-Водой возвращаться нельзя, – бормотал Лаверн, выливая воду из сапога, – она наверняка поджидает меня там… Или ищет. Или думает, что убила.
Так и не сумев договориться с собой, Лаверн забрел в заросли и просидел в них до вечера. Хотелось есть, он вздрагивал от каждого шороха, но боялся выйти из укрытия. Когда ранние сумерки поглотили остатки бледного света, Лаверн набрался смелости для того, чтобы выбраться из зарослей и добежать до леса.