Случается, идёшь по лесу темной ночью, по тысячу раз исхоженной тропинке. И вдруг… оказываешься в нескольких километрах от места, куда собирался попасть! Городским жителям это ощущение вряд ли знакомо, но для болгар, живущих в сельской местности, такая ситуация означает только одно – встречу с самодивами. И хорошо ещё, если над вами только подшутили… Самодивы хоть и близкие родственницы русалок, но намного коварнее их, мстительнее, кровожаднее, хотя и романтичнее, местами…
Увидеть их и подойти к ним, пока они сами тебя не позовут, невозможно. Но уж если окликнут, значит, наметили своей жертвой или, наоборот, решили сделать счастливейшим из людей.
Подарки, расточаемые самодивами своим возлюбленным, кого угодно приведут в трепет: «Изберете, любимите ми, что ты хочешь познать: секреты земной любви или тайны чужих небес? А может, и то и другое сразу?..» Нередки случаи, когда самодива, увлекшись юнаком, даже выходила за него замуж и рожала детей. Правда, доподлинно известно, что зачать она может только от утренней росы, потому и носит длинные, до пят, платья. Зато младенцы, вскормленные молоком самодив, обладают сказочной силой и имеют богатырское сложение. Но обольщаться не стоит: рано или поздно самодива всё равно бросит мужа и детей и вернётся в свой тихий омут, к подружкам. Таких брошенных мужей, потерявших от любви и горя рассудок, болгары называют «подивленные».
При всей своей внешней привлекательности эти черноокие, русоволосые и вечно молодые красавицы имеют на ногах копыта, что роднит самодив с древнегреческими фавнами. Но ангельские крылья за спиной придают им оттенок божественности. Если эти крылья хитростью выманить у самодивы и спрятать, а лучше сжечь, то её можно надолго привязать к себе. Помните сказку про царевну-лягушку?
Но даже если самодива и поселится в человеческом доме, она никогда не сядет за один стол с людьми, ведь питаются водные девы одними лишь ядовитыми грибами, которые наделяют их колдовской силой и властью запирать родники и колодцы, регулировать уровень рек и озер, делать непроходимыми горы и леса, а также пускать невидимые разящие стрелы. Зная об этом, многие герои, о коих повествуют балканские легенды, пытались заполучить самодив в союзницы во время своих странствий и приключении. Да не всем такое удавалось…
Когда идёт дождь, называемый на Руси грибным или слепым, болгары говорят: самодивы купаются. Но любимое занятие волшебных дев – ночные игрища, в которые они часто вовлекают и посторонних. Чаще всего ими оказываются сборщики целебных трав или пастухи, что развлекают красавиц звуками своих свирелей. Если проявить себя в этих игрищах хорошим танцором или певцом, самодивы щедро, не скупясь, наградят. В противном же случае лишат памяти или затащат в ближайшее озеро купаться и задушат своими косами.
На местах своих ночных забав – лугах, полянах и пастбищах – самодивы любят оставлять следы: большие, вытоптанные в траве круги. Так что все рассказы о том, что это дело инопланетян, – выдумка.
А как только минует лето и придёт на землю зима, удаляются самодивы в некую заоблачную страну, чтобы весной снова вернуться на благословенную землю Болгарии…
…
…Тут и кончилась моя статья, и захотелось мне её немного дополнить. Ведь и сам я в этой Страндже натерпелся от ихних самодив по полной программе (извините за «ихних», но это слово употреблял даже Бродский, часто оно гораздо уместнее, чем правильное «их»). Хотел я про Странджу и про Ивана рассказать в другой главе, там где про алкоголь и бары, но как-то они сами тут все вылезли…
Название этой деревушки вы не встретите ни в одном путеводителе по Болгарии. А между тем, это одно из знаковых мест этой страны. Здесь каждое лето собираются все болгарские хиппи, чтобы отпраздновать July Morning – Утро Первого Июля.
В Варвару мы попали совершенно случайно, но воспоминания об этом месте греют меня даже сейчас, спустя много лет. Хотя ничего особенного здесь, вроде, и не произошло.
В один из дней мы ушли купаться к морю, а лагерь наш стоял метрах в пятистах от берега… Внезапно начался дождь, и наши вещи, чтобы они не намокли, кто-то затащил к себе в палатку. Мелочь, банальность, обычное дело… А запоминается на всю жизнь.
В тот раз я очень серьёзно подготовился к поездке по Болгарии. Выучил несколько стихотворений на болгарском языке:
Дано не ме отмине тази чаша…
(«Да не минует меня сия чаша» – использовал в качестве тоста с неизменным успехом в застольях)
Мне казалось, что всё понятно должно быть русскому читателю, но оказалось, что это не так. Когда я давал эту рукопись друзьям, многие говорили, что не понимают того, что здесь написано. Поэтому попытался худо-бедно перевести.
Или вот такой стих:
Дали ме чакаш еще там,
На мъст без път и под звезда без име.
(Ждёшь ли ты меня ещё там,
На мосту без дорог и под звездой без имени.)
Когда я со своим русским акцентом читал эти стихи болгарским людям во время совместных посиделок в горных хижинах или деревенских домах, куда нас неизменно приглашали ночевать, болгарские люди плакали… И наливали ещё.
В ответ один из болгарских хиппи подарил мне своё хокку:
Снегът засипва следите на
А вечно зелените рози
Болят.
(Снег погребает следы, и мёрзнут вечно-зелёные розы)
– Мы не просто хиппи, мы анархо-синдикалисты. Мы не созерцаем, мы действуем, – говорил Гёме, человек с внешностью голливудской звезды. Я сразу захотел и до сих пор ещё не перехотел стать анархо-синдикалистом. Вот только не знаю, как это сделать. Чтение Бакунина и Кропоткина уже вряд ли что-то даст… А действовать с каждым годом хочется всё меньше и меньше…
Ещё была лысая девушка, которая по пять раз на дню заставляла меня петь песню Высоцкого «Солдаты группы «Центр»… Был какой-то знаменитый болгарский ти-ви-шоу-мен, который ходил в силиконовых масках разных монстров, пытался всех несмешно и нестрашно пугать и страшно ревновал меня к своей популярности (или свою популярность ко мне?), и, конечно же, уже известный вам Иван, познакомивший меня с самодивами.
Иван и рассказал мне об «Облаке».
– Хочешь выпить мастики? – как-то очень интимно спросил он меня.
– Дружище, – ответил я ему, – знаешь, русские пьют всё. Но, извини, мастику я пить не буду. Скюзе муа.
Он обиделся.
Потом ещё подкатывал пару раз. Я неизменно отказывался.
Наконец, он застал меня сидящим за пивом в деревенской таверне, подошёл, поставил передо мной стакан прозрачной жидкости и сурово сказал:
– Мастика!
Я взял и выпил.
Это было божественно! Конечно же, это никакая не мастика, которой у нас полы красят или что там с ней ещё строители делают. Это оказалась классическая анисовая водка, или – ракия, узо, пастис, арак, – как её называют в разных странах.
Увидев, что мне понравилось, Иван повеселел и решил открыть мне совсем уж сокровенный рецепт алкогольного коктейля «Облак», в котором используется мастика.
Открываю эту тайну и вам, дорогие мои читатели. Когда по моей рекомендации одна светская леди попросила одного болгарского официанта в одном очень софистикейтед болгарском ресторане принести ей этот самый «Облак», болгарский официант сначала остолбенел, потом подумал, что ослышался, уточнил, зарделся, восхитился её осведомлённостью, а потом принёс. Леди глотнула, выпучила глаза и сказала: «Нэва-форэва!» (она уже была знакома с моей историей про Миллениум).
А мы это пили стаканами.
Итак. Рецепт. Почти по Венечке. Я, кстати, не понимаю, почему они пишут Вени́чка и Эди́чка…
Мастика сначала кладётся в морозильник на сутки и приобретает консистенцию конской спермы. Затем она вынимается и смешивается в пропорции один к одному с ментой. Мента – это мятный ликёр, ядовито-зелёного цвета. Эта незамысловатая смесь и даёт тот самый «Облак», о котором до сих пор не знает ни один даже самый продвинутый бармен России.
– Три облак, и ты уже на небесах!
Однажды после пяти-шести таких «облаков» я пытался вернуться из деревни в лагерь. Удалось мне это только к утру. Ноги, руки, лицо и даже грудь моя были исцарапаны чьими-то острыми когтями. Явно женскими.
– Самодивы? – то ли спросил, то ли проконстатировал наливавший мне вчера Иван.
– Они самые, – ответил я и упал замертво.
Белая дама
Однажды летом, путешествуя автостопом по греческим островам, одну из ночей я решил провести в заброшенном рыцарском замке с красивым видом на закат. Дело было на острове Родос. Вечер был прекрасен, закат тоже, развалины впечатляли.
Целый вечер я фотографировал, поливая направо и налево, а когда стемнело, выбрал местечко поуютнее и лёг спать.
Едва уснул, что-то прошуршало в траве и тяжело перевалилось через меня. Я похолодел: неужели, змея?! Затаился… Всё было тихо. Опять уснул. Вдруг что-то мокрое и холодное прыгнуло мне на лицо. Я в ужасе смахнул эту мерзость с себя: жаба?! Гадость какая!.. Успокоился, уснул опять…
…Чья-то прохладная нежная рука стала гладить меня по лбу, потом по небритой щеке… Я окаменел и боялся открыть глаза. Конечно же, я знаю про кастанедовских союзников, эмиссаров и иже с ними, встречался не раз… Знаю, какой ужас берёт и какая оторопь охватывает при встрече с ними на грани сна и яви… Но это было совсем ДРУГОЕ! Конечно же, я уже не спал. И в то же время это был сон. Только так и можно рационально объяснить себе подобные вещи. С кем они случались, тот прекрасно меня понимает.
Я физически ощущал эту руку на своём лице и уже понимал, что она – женская. Я попытался вернуться к реальности и сказал себе: это просто какая-то пьяная туристка забрела сюда и, увидев меня, решила развлечься…
Я собрался с духом и открыл глаза.
Прекрасно понимаю, что многие в очередной раз посчитают меня сумасшедшим, но передо мной на коленях сидела женщина в длинном, широком белом платье. Склонённое лицо её наполовину скрывал капюшон. Странно, но мне не было страшно. Мне было удивительно.