Автор приводит выразительные высказывания Ленина, Дзержинского и других руководи-телей партии большевиков о красном терроре, вреде демократии и т. п.
"Как видим, репрессивная машина была запущена сразу же после революции. Сталин же увеличил мощь, ускорил обороты этой человеческой мясорубки. Хотя от его личной воли здесь уже далеко не все зависело. Органы ЧК, ГПУ, НКВД, разросшиеся как на дрожжах, опутали своими агентами всю страну, имея полную свободу действий", указывает автор, защищая свою позицию.26
Все это более чем справедливо. И смело. Гораздо смелее того, что пишут некоторые против-ники сталинского произвола. Левый марш крайне правых — это одно из самых интересных
257
явлений в идеологической борьбе эпохи гласности.
Правда, начал его не Валерий Хатюшин, а Вадим Кожинов. Он первый из литераторов (о научных публикациях я здесь не говорю) привел цифры потерь населения в годы гражданской войны, подчеркнув, что из 15 миллионов человек, которых не досчиталась Россия к 1921 году, лишь 600 тысяч с обеих сторон погибли в боях и около 4 миллионов эмигрировало. Остальные — жертвы голода, эпидемий, массового террора, а также погромов, о чем автор не упоминает.
Такова была цена, которую народ заплатил за революцию. Масштабы жертв дают дастато-чно объективное представление о мере ожесточенности, которая в последующие годы не была преодолена и привела к торжеству сталинизма. Поэтому, когда Кожинов, или Хатюшин, или Владимир Солоухин указывают на то, что сталинский режим был не причиной, а следствием репрессивного характера большевистской власти, то они правы. Когда они указывают на то, что ужасам 37-го года предшествовали ужасы коллективизации, а еще до нее — ужасы военного коммунизма, то они правы вдвойне. Сводить всю трагедию террора к личности Сталина могут только люди недалекие или умалчивающие о том, что думают.
Но ведь за десятки лет до Кожинова или Солоухина об истоках народной трагедии с большой силой и болью написал Василий Гроссман. Почему же теперь, когда его повесть опубликована, они (или их единомышленники) обвиняют своего предшественника в русофобии? Впрочем, это понятно: уже своей фамилией Гроссман никак не подходит для роли спасителя отечества. К тому же он осмеливается заглянуть вглубь, перешагнуть рубеж 1917 года. Трагедию революции и сталинизма он пытается осмыслить в перспективе всей тысячелетней российской истории, а это, с точки зрения "патриотов", значит — "посягнуть на святое". Это и бесит правых, остающихся таковыми несмотря на их левый марш. Не трагедия народа волнует их. Их задача проста: все ужасы сталинизма (и вообще большевизма) приписать евреям.
В. Хатюшин приводит письмо читателя, кандидата философских наук Г. Матвееца, в котором даже по нынешним временам обнаруживаются поразительные откровения:
258
"Жертвы действительно были не просто сталинизма, а "чего-то другого"... Я читал "дело" своего отца, кадрового рабочего, ударника, рационализатора, делегата трудящихся города на похороны В.И.Ленина, читал и "дела" других работников паровозостроительного завода в городе Запорожье, арестованных 19 сентября 1937 года. В них нет ни указаний Сталина, ни распоряжений из Москвы. Это была так называемая местная самодеятельность. Затем забрали и тех, кто ее творил. "Что-то другое" — троцкистские, зиновьев-ские и прочие остатки идейного и организационного разгрома руководства оппозиции (так у автора. — С.Р.) в конце тридцатых годов. Замаскировавшись в партийных, советских государственных органах в военном ведомстве, особенно в НВКД, они мстили за свое поражение, создавая клеветнические "дела" на лучших людей страны. Обстановка для этого была подходящая: шла борьба с подлинными врагами. Массовые репрессии 1937 года, после разоблачения деятельности оппозиционеров, вышедшей за рамки закона и Устава партии, — это их работа, это прокладывание дороги к захвату власти в государстве, в партии, к осуществлению того, что им не удалось в первые годы революции и что им не позволил сделать Сталин. Этим и объясняется сейчас его всестороннее оплевывание, а вместе с тем и извращение всей нашей истории последышами контрреволюции, не оставляющими мысли о реванше".27
Если продраться сквозь логические и грамматические несуразности, то мысль кандидата философии сводится к следующему. Пока троцкисты и зиновьевцы находились у власти, они вели себя более или менее прилично, а вот после того, как Сталин и его сторонники их разгромили и даже физически уничтожили, — они ("остатки разгрома"!) стали "мстить", но не Сталину, как своему врагу, а почему-то, совершенно невинным людям, которых миллионами — без ведома Сталина — отправляли на смерть. Эту мистику В. Хатюшин цитирует вполне сочувственно. А от себя замечает:
"В конце концов, если бы не Сталин, то к власти в 1924 году пришел бы Троцкий... Троцкий мечтал превратить страну в военно-феодальное государство, чтобы с его помощью осуществить мировую револю-цию, встав во главе этой революции и тем самым — во главе мирового правительства. То есть он на практике мечтал легализовать масонскую идею — власть над всем миром. Главным препят-
259
ствием на пути Троцкого был Сталин, который, по всей вероятности, видел и понимал авантюрность этого масонско-сионистского заговора против человечества".28
Итак, суть не в личности Троцкого, а снова в сионистско-масонском заговоре! Как тут не процитировать Ф. И. Родичева, одного из лидеров кадетской партии, который писал в начале двадцатых годов:
"Еврей — собственник по преимуществу. Большевики уничтожают собственность. Как же может еврейство стать на сторону большевизма? Для антисемита нет затруднений, ибо ему открыто тайное. Он знает, что "большевизм — это этап, который евреи должны пройти". Они сперва разрушат всякую собствен-ность, а потом овладеют всем. Сперва доведут народы до нищеты и отчаяния (сами при этом поплатятся), а потом подчинят их своему господству. Совершаются неотвратимые судьбы мира сего. Война и ее ужасы, революция, большевики со всеми несчастиями — все дело рук еврейско-масонского заговора".29
Веру в иудо-масонский заговор Ф. Родичев сравнивал со средневековой верой в колдунов, домовых и прочими предрассудками, бытующими в сознании толпы благодаря ее темноте и невежеству. За семь десятилетий произошел значительный прогресс: теперь эти предрассудки разделяются теми, кто претендует на роль лидеров духовного возрождения России. Между ними идет своеобразное соревнование: кто покрепче и позабористее опишет этот самый заговор.
"Это — книга железных инструкций и рекомендаций о создании механизмов власти над народом, — сообщает Станислав Куняев о "Протоколах сионских мудрецов", — книга о том, как править народом или народами, как "разделять и властвовать" в условиях нового времени, как совершать государственные перевороты и пользоваться революционными движениями масс в кастовых целях, как действовать то кнутом, то пряником в меняющихся исторических условиях двадцатого века. Эта книга — плод тщательного анализа всей политической истории человечества. Кто бы ее ни создал — она создана незаурядными умами, злыми анонимными демонами политической мысли своего времени... Читая "Протоколы...", порой содрогаешься от
260
ужаса, что многое из предсказанного в них уже осуществилось в истории XX века. "Протоколы..." — книга политического и нравственного Апокалипсиса нашего столетия."30
Так характеризуется топорно сработанная фальшивка, небрежно списанная с французского памфлета, высмеивающего режим Наполеона III. Что же восхищает Станислава Куняева в этом "Апоколипсисе"? Понять не трудно: "Протоколы" были состряпаны для того, чтобы "доказать", что иудо-масонский заговор действительно существует. По мнению Куняева, которое совпадает с тем, что говорит на митингах "Памяти" Дмитрий Васильев, идеи протоколов уже осуществились.
Эта светлая мысль оценена по достоинству. Станислав Куняев сменил на посту главного редактора "Нашего современника" Сергея Викулова, который два десятка лет вел журнал на штурм жидо-масонских крепостей. Теперь он притомился и ушел на покой. Но коричневое знамя передал в надежные руки.
Однако вернусь к стихам Кочеткова, ибо разговор о них не окончен. В том же номере "Нашего современника" есть и другое его стихотворение, которое можно считать рифмованной иллюстрацией к статьям Куняева и Шафаревича:
Итак, мы вновь тому виною,
что чертежи не задались,
что над великою страною
все беды тучами сошлись.
В собраньях тысячных и узких
жрецы науки ходовой
опять твердят все дело в русских,
в их несвободе вековой.
Мол, выросла не та порода
и "масса" горестно-груба,
мол, в жилах русского народа
течет густая кровь раба.
…
А не по вашей ли подсказке,
огнем пророческим горя,
согнал лукавец тот кавказский
261
полгосударства в лагеря.
Чтоб в битве скорой и жестокой
стать "главковерхами" земли,
от Бреста до Владивостока
вы баррикады возвели.
Сын на отца и брат на брата,
лишь крики слышались: "Коси!"
О кочевые демократы,
как надоели вы Руси!
Как надоели ваши вопли
ваш нестихающий галдеж.
Из азий, африк, из европ ли
вы новый привезли чертеж?
Надолго ль пестрою толпою
вы запросились на постой?
Оставьте наш народ в покое
с его известной "темнотой".
Без вас, лукавцы, просветимся
без вас, прорабы, проживем.
И с долгой ложью распростимся,
и правду правдой назовем.31
Многое можно было бы сказать по поводу этой набатной "правды", но проще всего ее прокомментировать словами из "Манифеста национально-патриотического фронта "Память", который продается в Москве на Пушкинской площади по 3 рубля за экземпляр:
"Нашей целью является духовное возрождение и объединение Народа нашего Отечества, измученного и ограбленного агрессивным сионизмом, талмудическим атеизмом и космополитическим ростовщичест-вом".12