297
в низменном животном экстазе надвигается на пассивную массу людей по пути, залитому кровью, и подминает ее под себя. Над толпой, словно из сатанинской табакерки, вылетает на пружине дьявольский скрипач. Он правит этот кровавый бал, его зловещему смычку подчиняется стадо обезумевших разруши-телей и убийц. За страшной фигурой скипача встает реальная фигура Л. Кагановича — инициатора этого вандализма".
Я процитировал статью Н. Останковой "Картины, не оставляющие равнодушными".34 Речь идет еще об одной картине Игоря Бородина. В журнале "Молодая гвардия" она не воспроизведена, но зато наглядно описана. Название этой картины: "Глумление".
"От первого дня до закрытия выставки, — сообщает журналистка, — около нее не стихали острые споры, столь нехарактерные для наших выставочных залов с их усыпляющей атмосферой. Многие пришли, чтобы увидеть только эту картину. Не было мнений обтекаемо неопределенных, только полярные. Одни — восторженные и благодарные — потрясенных до глубины души зрителей; другие готовы были уничтожить картину, не вдаваясь в художественный анализ".36
Тут уж действительно не до художеств, когда организованная, напряженно активная толпа надвигается по пути, залитому кровью...
Сколько бы ни отмежевывались Куняев и его сотоварищи от тех своих единомышленников, которые выражаются слишком прямолинейно, они все заодно. Они истосковались по крови, эти самозванные патриоты, да не по еврейской только — по русской крови!
В Институте Кеннана они не раз предупреждали, что перестройка может кончиться граждан-ской войной. Они ее и готовят.
Деланно возмущаясь тем, что их обвиняют в антисемитизме, они настойчиво и совершенно сознательно добиваются репутации антисемитов. Но и ненавистниками евреев они лишь прики-дываются. На самом деле они ненавидят всех, и больше всего свой собственный народ, который не приемлет их "духовности" и потому, по их мнению, ведет "почти животное существование".
298
Известный американский публицист Чарлз Кротхаммер, присутствовавший на семинаре, написал:
"Крах советской системы не обязательно должен вызвать возврат к сталинизму. Реваншистская Россия, одержимая ксенофобией, может быть столь же опасной. Уязвленная великая держава, занявшая место империи после долгой проигранной войны и переживавшая экономический и социальный хаос: такой полстолетия назад была Веймарская Германия, и это было преддверие катастрофы.
История не должна повториться. Но она может повториться. Семьдесят лет назад Линкольн Стеффенс ездил в ленинскую Россию и, вернувшись, сказал, что видел будущее. Выслушать этих русских националис-тов значит тоже заглянуть в будущее. Это самое дремучее прошлое России, но в один прекрасный день оно может оказаться настоящим".36
Вот истинное предостережение, какое сейчас необходимо России. Великая страна всегда умела справляться со своими врагами. Куда опаснее для нее "спасители отечества", набивающиеся ей в друзья и вещающие от ее имени. Избавиться от заклятых друзей гораздо труднее.
Удастся ли это России?
1990
Вашингтон
299
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
ФАШИЗМ НЕ ПРОШЕЛ !
Книга была закончена около года назад, в сентябре 1990-го, и первым моим побуждением было — как можно скорее отдать ее в печать. Промедление могло привести к тому, что что-то еще случится с моими героями, потребуются новые коррективы, и работа опять затянется. Однако, вопреки этим соображениям, какое-то внутреннее чувство требовало подождать. Было такое ощущение, что в самой жизни должны произойти события, которые поставят в книге последнюю точку.
И вот громом среди ясного неба прогремели три дня, которые потрясли мир. Я имею ввиду военный путч 19-21 августа 1991 года и его позорный провал.
Хотя за спиной путчистов стояла компартия, введение чрезвычайного положения не обосно-вывалось ни классовыми интересами пролетариата, ни идеалами коммунизма. Заговорщикам было ясно, что на эту наживку уже никого не возьмешь. Зато в их "Обращении к советскому народу" семь раз употреблено слово "Отечество" (с большой буквы), три раза — "великая Родина" (тоже с большой буквы). "Патриотические чувства", "гордость и честь советского человека"1 — вот то, ради чего, по мнению хунты, раскрепостившиеся за годы гласности люди должны были согласить-ся, чтобы на них снова надели намордники тоталитарного самовластья.
Прежде чем двинуть танки против собственного народа, хунта обстреляла его псевдопатрио-тической демагогией. Тот самый "патриотизм", смысл которого вскрыт в этой книге, стал главной идеологической опорой путчистов. Переворот носил очевидный нацистский характер.
300
Позорное поражение хунты привело к тому, что коммунистическая партия, давно обанкро-тившаяся идейно, погибла организационно и потеряла все свои позиции.
Красный фашизм не прошел.
Ну, а коричневый?
Он тоже потерпел чувствительное поражение.
На протяжении всей книги я проводил мысль о глубоком внутреннем единстве красного и коричневого фашизма, показывал, как близки они по духу и как легко один из них перекрашивает-ся в другой. Если бы страна теперь могла двинуться по пути преобразований, ведущих к немедлен-ному улучшению (хотя бы очень медленному) жизненного уровня основной массы людей, то за ее будущее можно было бы не беспокоиться. Но, к сожалению, такая перспектива маловероятна.
Августовская революция 1991 года сродни Февральской 1917-го. Она произошла спонтанно и обошлась фантастически дешево — всего трое погибли за утверждение идеалов свободы, о которых лучшие люди России мечтали столетиями. Эти трое героев — двое русских и один еврей — символизируют тот истинный патриотизм, который не кричит на всех перекрестках о гибели Отечества, а выходит с голыми руками против танков, посланных раздавить демократию.
Однако революции, начатые песнями и цветами, нередко потом тонут в морях крови. Стра-на, вернее конгломерат стран, образовавшихся на территории прежнего Советского Союза, стоит перед теми же проблемами, которые сделали возможным выступление хунты.
Если в ближайшее же время не удастся стабилизировать экономику и ослабить межнациона-льные конфликты, то озлобление в обществе усилится и вызовет рост экстремистских тенденций в общественном сознании.
Трудно найти более питательную среду для бацилл нацистской чумы. Хорошо известно, что когда нет хлеба, горят синагоги. Не случайно незадолго до переворота в одном из "патриотичес-ких" изданий появилась большая статья о ритуальных убийствах евреями христианских детей, которые якобы перед каждой пасхой исчезают в России в количестве полутора тысяч.2 Значит, и на такое чтиво имеется спрос!
301
Правда, русский период еврейской истории подходит к концу. Почти весь этот период был временем перманентного исхода. Если в 80-е годы прошлого века в пределах Российской империи обитало около 80 процентов мирового еврейства, то через сто лет их оставалось только 20 процен-тов, а массовый исход последних трех лет значительно сократил и эту цифру, его продолжение в ближайшие годы сведет ее к нулю.
В России есть люди, которые искренне об этом сожалеют. Они считают, что эмиграция евреев (и немцев, и армян, и многих других) наносит большой урон стране, лишая ее инициатив-ных, образованных добросовестных работников как раз в то время, когда в них особенная нужда. Но если исход евреев — урон для России, то подлинное бедствие для нее состоит в том, что враги евреев никуда не уезжают. Они остаются. Спекулируя на нарастающих трудностях, они не упустят случая взять реванш за августовский провал.
Я не сторонник футорологических прорицаний. Даже самое простое квадратное уравнение имеет два альтернативных решения, а исторический процесс — это система уравнений бесконечно высокой степени с бесконечно большим числом неизвестных.
Возможных вариантов дальнейшего развития общества много, хотя не все они равновероят-ны. Поэтому даже самый глубокий и всесторонний анализ прошлого не гарантирует безошибоч-ного предсказания будущего.
Нередко высказывается мнение, что в результате августовского переворота в российском общественном сознании обязательно усилится влияние национал-монархических тенденций и это приведет к неизбежному возрождению тоталитарного шовинистического государства. Такой результат вполне вероятен, предостережением о нем является эта книга, но отсюда не следует, что он обязателен. Предрекают и возрождение коммунистического режима, в пользу чего тоже можно высказать резонные соображения. Многие считают неизбежной гражданскую войну. Опасность ее действительно велика, но не фатальна.
Августовские события позволяют мне закончить книгу на оптимистической ноте. Потому что впервые за тысячелетнюю
302
историю России судьба населяющих ее народов оказалась в их собственных руках. И еще потому, что в России есть подлинные патриоты. Те, кто готов отдать жизнь не за Царя и Отечество, не за Родину и Сталина, не за Единую и Неделимую империю бронированного кулака и рабского подчинения, не за национальную фанаберию, гримирующую лакейскую преданность тиранам, а за — СВОБОДУ.
Сентябрь 1991 г.
Вашингтон
303
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРЕДИСЛОВИЕ
1 Л. Н. Яковлев. Против антиисторизма. "Литературная газета", 1972, 15 ноября.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИСТОКИ: ДЕЛО БЕЙЛИСА
В основу положен очерк, опубликованный в журнале "Алеф", 1983, №20-21, стр. 27-33, №22- 23. Стр. 33-38, №24-25, стр. 40-45.
1 А. Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса. Москва, Гос. Изд-во, 1933.
2 И. Губерман. Бехтерев, Москва, Знание. 1976.
3 И. Губерман. Гаррики (Дацзыбао), "Агасфер", Иерусалим, 1988. См. также более ранние издания.
4 Б. Николаевский. История одного предателя. Russica Publishers, Inc , New York, 1980.
5 Подробнее см. А. Тагер, Указ. соч. стр 54-56.
6 Там же, стр. 56-57.
7 Там же, стр. 66 А. Тагер, в свою очередь, приводит цитату по газете "Земщина". В книгах И. Лютостанского "Талмуд и евреи", изд. 3-е, тт. 1-3, СПб. 1902-09, "Об употреблении евреями (талмудическими сектаторами) христианской крови для религиозных целей", изд 2-е, тт. 1-2, 1880, много аналогичных утверждений, но приведенной цитаты мне обнаружить не удалось.