Мне подумалось, что смерть Депта могла бы быть связана с этой коллекцией… но никто не заметил ни пустого места, ни взломанных замков. Может быть, его способ добычи интересных вещей кому-то не понравился? Но тогда его убили бы раньше, а не спустя почти месяц в столице. Ничего толком не придумав я не стала оглашать свои мысли — их герой мог сидеть рядом, а мне очень не хотелось умирать.
После завтрака я побродила по гостиной-лабиринту в поисках хоть какой-то зацепки, но ни деревянные панели по низу, ни бежевые обои над ними, ни гравюры, ни стройные ряды книг без пропусков номеров, ни ровно лежащие за стеклом творения людей и природы ничего мне не подсказали.
День первый. После полудня
Устав бродить с видом дознавателя, я взяла с полки альманах беллетристики за прошлый год и уселась в кресло. Погрузившись в историю о некоем офицере, который случайно женился сам не зная на ком — редкостная слезливая ерунда, надо сказать — я не сразу расслышала крики на другом конце лабиринта гостиной. Отбросив неудобоваримое чтиво я поспешила выяснить, что случилось.
Лавиния стояла, прижавшись спиной к книжным полкам. Мью у ее ног раздулся как шар и утробно рычал. На ведьмочку с разных сторон наступали лорды.
— Лорд Мадрон, лорд Мафин, что все это значит? — отвлекла я обоих от сверкавшей глазами Лавинии, которая уже явно готовила какую-то пакость. — Лавиния, прошу тебя, повремени с наказанием для этих… недостойных благородных господ.
Оба развернулись ко мне.
— Ида… — начал Мафин, но тут же поправился: — прошу прощения, госпожа Геринот, мы застали госпожу Лайт за некими манипуляциями под дверью кабинета Депта. Возможно, это связано с убийством, а также с тем, что во время смерти Депта она единственная находилась на втором этаже и могла добраться до его кабинета и убить инженера без возможности быть замеченной.
Мэтр Джилен как раз подходил к нам, чтобы услышать это обвинение.
— Лорд Мафин, лорд Мадрон, я бы не торопился. Есть у меня одной соображение… впрочем, госпожа Лавиния, может быть, вы для начала объясните, что вы делали в коридоре?
— Разумеется! Я пыталась объясниться, но эти… благородные господа и слушать ничего не желали! Меня стал раздражать запах, проникающий из кабинета. Полагаю, что констебли не позаботились о том, чтобы вымыть место преступления, лишь забрали труп. Я старалась настроить воздушные потоки так, чтобы они не выносили запах наружу.
— О, благодарю, я тоже заметил, что воздух в коридоре стал несколько неприятен. Господин Гриз, вы вовремя! — обратился мэтр к вошедшему законнику. — Из всех нас тело видели только вы и лорд Мафин, но он, как мне кажется, слишком быстро выбежал, не успев все рассмотреть.
— Кхм. Не могу сказать, что у меня было желание что-либо рассматривать, — проворчал Мафин, и мэтр кивнул.
— Господин Гриз, где лежало тело? И еще, не припомните, как были расположены раны? Можете показать на моей голове.
— Тело было между письменным столом и входом. Возможно, Депт шел звать первого посетителя, когда его остановили и убили. Что касается ран… — Гриз прочертил пальцем некую фигуру вокруг макушки мага. — Гудрун сказал, что ударили трижды, но все удары пришлись на эту область.
— Я думаю, мы можем снять подозрение с госпожи Лавинии, — оповестил всех мэтр. — Если Депт не сидел за столом, а стоял посреди кабинета, у госпожи Лавинии не было никакой возможности ударить его по макушке. Депт чуть выше меня, но могу поспорить, госпоже Лавинии и меня будет трудно стукнуть таким образом, да еще с такой силой, чтоб проломить череп.
— Госпожа Лавиния, не подумайте, что я подозреваю именно вас, но в силу моего рода деятельности я ищу строгие доказательства, чтоб снять с кого-либо подозрения. — Гриз обернулся к мэтру. — Госпожа Лавиния могла каким-нибудь образом заставить его склониться, присесть или упасть на колени.
— Каким? Как вы могли вчера видеть, Депт вовсе не был стройным человеком, как и многие в его возрасте. Не могу себе представить, чтобы живя в доме Депта две недели госпожа Лавиния внезапно решилась бы на такой странный план. Даже со мной у госпожи Лавинии этот номер не прошел бы, а я вешу меньше Депта. Как мы наблюдали, госпожа Лавиния и Депт мирно общались и не были в ссоре. При всей вспыльчивости природниц я не могу согласиться, что госпожа Лавиния внезапно настолько разъярилась на Депта, что решила ударить его по голове, невзирая на разницу в росте и весе.
— Господин Гриз, — решила я вмешаться. — Если госпожа Лавиния лечила господина Депта, то у нее не было никаких оснований полагаться на физические действия с сомнительными шансами. При желании убить Депта она воспользовалась бы своим искусством. Полагаю, у нее получилось бы сделать это достаточно незаметно.
— Госпожа Ида, меня пугает ваша уверенность. Вы некоторым образом коллега госпожи Лавинии. Позвольте мне воспользоваться вашей компетентностью и задать несколько вопросов. Насколько далеки от истины утверждения, что у каждого лекаря есть свое "маленькое кладбище"?
— Если вы говорите о лекарских ошибках, то сомневаюсь. Пока лекарь не готов к качественной самостоятельной работе, за ним наблюдают старшие коллеги и вмешиваются, если видят ненадлежащие решения. Ошибки, разумеется, случаются, но гораздо реже, чем подозревают обыватели. Если вы имеете в виду умерших, которых можно было бы спасти… в каждом случае есть множество факторов, которые влияют на шансы больного выжить. Мы не властны над всеми.
— Благодарю вас. Насколько я вас понял, когда вы говорили про искусство Лавинии, вы имели в виду, что если сведущий в лечении маг захочет убить пациента, он может немного поработать над шансами больного, сведя их на нет?
— Именно так.
Я старалась сохранить бесстрастное лицо, но по напряжению Гриза я поняла, что он что-то заметил.
— Известны ли вам такие случаи?
— Господин Гриз, я думаю, вы знаете мир преступлений лучше меня. Возможно, вам попадались дела, где лекари-убийцы не сумели хорошо замести следы. В случае удач, полагаю, о таком не рассказывают.
— И вы никому не рассказали?
Я еще пыталась состроить удивление, но поняла, что отлившая от лица кровь выдала меня с головой.
Что ж, я знала, что рискую. Я не могла предположить, что угроза произойдет не от недосмотра, небрежности или случайности, а из-за моего неумения держать лицо.
Пришло время платить по счетам. Я обвела взглядом пятерых, которые замерли, ожидая моего ответа.
— Да, на моем "маленьком кладбище" есть человек, которого я отправила туда совершенно сознательно. Но это не Депт.
— Кто же?
— Господин Застан. Он не настолько известен, как Депт, вряд ли вам что-то скажет это имя. Но я могу рассказать обстоятельства дела.
— Я думаю, нам стоит налить по чашечке чая и выслушать историю госпожи Иды, — предложил маг.
Я была благодарна ему, что дал мне возможность собраться с мыслями.
Мэтр Джилен вызвался помочь Гризу и Мафину собрать чаепитие, и когда все расселись, Гриз кивнул мне:
— Госпожа, мы всецело во внимании.
Я сделала пару глотков чая, чтоб смягчить горечь воспоминаний, и принялась рассказывать.
"Половина лечебницы отведена для тех, кто способен заплатить за себя, и они существенно пополняют наш бюджет. Некоторым пациентам необходим присмотр хорошо обученной медсестры и регулярные визиты врача, другие не доверяют сиделкам и согласны заплатить несколько десятков, а то и сотню-две золотых, чтоб иметь возможность видеть врача немедленно. В таких палатах лежат по одному, и посетителям дозволено приходить с утра и до вечера.
Господина Застана привезли при смерти, и мы быстро установили, что с его сердцем дело плохо. Нашей команде лекарей удалось вернуть его к жизни, и господин Застан пошел на поправку. Еще день-другой, и его должны были выписать. Разумеется, ему еще долго не стоило бы напрягаться, ему требовалось бы отдыхать больше, чем обычному человеку и принимать укрепляющие снадобья, но все же он мог покинуть стены лечебницы без угрозы здоровью.
Мы все ждали этого с нетерпением. Как только Застан пришел в себя, он замучил и лекарей, и медицинских сестер грубостью и капризами. Диета, предписанная доктором Вичестером, его не удовлетворяла, и он доводил до слез прислугу лечебницы криками и швырянием плошек. Он отказывался засыпать раньше часа пополуночи и часто распевал по ночам непристойные песни во все горло. Доктор Вичестер запретил использовать успокоительные или снотворные заклинания, опасаясь, что сердце не выдержит магического воздействия. Если не удавалось уговорить его выпить сонное зелье, уже к середине смены медицинские сестры давились слезами.
Меня приставили к нему после того, как кризис миновал, и я ежедневно проверяла его состояние, проводила укрепляющие процедуры и как к тяжелому больному заглядывала в ночи своих дежурств.
Это был человек того сорта, который считает, что все вокруг делятся на две категории: первые делают деньги, вторые призваны обслуживать первых. Лекарей, не говоря уже о медицинских сестрах, он относил к обслуге.
В тот день, пока я занималась Застаном, вошел посетитель.
— О, простите, я не вовремя? — спросил он.
— Не обращай внимания, — махнул рукой на меня Застан. — Заходи. Ты узнал, что я велел?
— Да, господин Застан, завтра все будет готово, — визитер глянул на меня с опаской, будто то, что они обсуждали, не предназначалось для чужих ушей.
Застан же меня ничуть не стеснялся. Лекари были для него вроде горничных, а на прислугу он привык не обращать внимания.
— Согласился ли компаньон выкупить мою долю?
— С радостью. Я принес бумаги, как только вы подпишете, сделка будет заключена.
— Чудесно, чудесно, — Депт принялся просматривать и подписывать бумаги. — Дом, где живет эта курица с сопляками, будешь сдавать. Второй, что на бульваре Хризантем, передам в собственность Зинон. Пусть красотка почувствует себя спокойно. К тому же, представь, как она выразит благодарность… — Застан противно зачмокал губами.