– Нет, она со мной!.. – отозвался он и, обняв, при всех поцеловал.
От неожиданности я смутилась и, мгновенно покраснев, попыталась отстраниться от него: я жутко стесняюсь показывать на людях свои чувства, а Жене хоть бы что. Я подметила, ему даже нравится ставить меня в неловкое положение, а потом наблюдать за моей реакцией и потешаться. Но, несмотря на смущение – я, наверное, воспитана как-то не так, – в глубине души мне стало тепло от его слов, ведь я впервые слышала, как он при ком-то говорил о нас…
16.02.2006 г. Вот и день выступления. С двенадцати часов начались последние репетиции, а вечером состоялся и сам концерт. Перед выходом на сцену все собрались в гримерке: посидеть на дорожку перед концертом – это у них такая традиция. Женя уходил последним.
– Волнуешься?
– Перед каждым выступлением.
– А я перед каждой лекцией, такое ощущение будто читаю ее впервые.
– Я тоже, – согласился Женя и, поцеловав, поспешил на сцену.
А я поначалу сидела в гримерной, но мне это быстро наскучило. До перерыва оставалось около тридцати минут, и я решила выйти к сцене и посмотреть на выступление из-за кулис… Странные были ощущения, особенно когда звучали давние песни, которые мы с Настей слушали еще на кассетном магнитофоне… Как же все круто перевернулось! В юности мы мечтали попасть на их концерт, а теперь я стояла за кулисами и ждала Женю… Еще одна песня и гитарное соло, сейчас будет перерыв, и я поспешила в гримерку. Следом появился Женя: он весь вспотел и запыхался. Я подала ему полотенце и сменную одежду. Женя мигом переоделся и подошел ко мне и, резко схватив за руку, со словами: «Пойдем со мной!» потянул за собой. Я ничего не понимала: мы шли в направлении сцены.
– Пусти! – запаниковала я. – Я не пойду с тобой!
– Не кричи! Последний раз! Обещаю!
– Но что я там буду делать? – недоумевала я.
– Ничего, просто постоишь рядом.
Я насупилась, но все равно последовала за ним. На сцене было темно; мы шли осторожно, стараясь не наступить на какой-нибудь провод или обо что-нибудь не споткнуться и, наконец, остановились у микрофона. Постепенно загорелись прожектора, и когда послышались первые аккорды, Женя запел… Голос зазвучал его плавно и мелодично, с акцентом на округлые длинные гласные, в который он вкладывал особое чувство, особую выразительность… Лирический баритон… Я незаметно склонила голову ему на грудь и просто слушала, не разбирая слов, они, казалось, слились в единое целое с музыкой, подобно гулу ветра или шуму прибоя, и проникали в самое сердце, странно волнуя. Конечно, его голос не идеален, но для меня он лучший. Я наполнилась им до краев и без него мне теперь точно не жить…
От захлестнувших эмоций по щекам потекли слезы. Женя это почувствовал и лишь сильнее прижал к себе.
А после выступления все собрались в гримерке: устроили небольшие посиделки. Макс заодно припомнил и конкурс… Все шутливо начали вспоминать о тех событиях, хотя тогда было не до смеха. Случайно заметила пропущенный звонок от мамы и вышла в коридор. Быстро поговорив с ней, хотела зайти обратно, но не успела, из гримерки выглянул Женя.
– Вот ты где! А то я тебя обыскался. Все хорошо?
– Да, просто звонила мама, вот я и отлучилась, чтобы перезвонить ей.
Женя приблизился и приобнял за плечи:
– Устала? Утомили мы тебя?
– Немного…
– Сейчас мальчики еще малость расслабятся, и поедем домой, – шутливо произнес он.
– Что-то только вы с Кириллом отбиваетесь от мальчиков?
– Да, мы с Кирой ни-ни! – важно заявил Женя.
– А как же «sex, drugs and rock-n-roll?» – съехидничала я.
– Ха-ха! Это скорее такой дух молодости, безбашенности. Просто однажды ты подходишь к точке невозврата и решаешь, что для тебя важнее: всерьез заниматься творчеством или и дальше скатываться по наклонной, – и он, подмигнув мне, добавил. – Неплохо сказал?! – Я улыбнулась. – Я прекрасно знаю, как алкоголь и наркотики действуют, и поверь мне, лучше без них.
– Знаешь?
– Да, – ответил Женя и, поцеловав в лоб, добавил, – но твоей ангельской головке лучше про это ничего не знать. Получать удовольствие от концерта можно и без всей этой дряни. Кроме того выходить на сцену с бодуна не уважительно по отношению к слушателям и фанатам: люди потратили деньги, нашли время, чтобы прийти на концерт и послушать любимые песни, а вместо этого наблюдают на сцене пьяного, не владеющего собой артиста.
– Но почему тогда… – заговорила я, но осеклась.
– Что тогда?
– В Лондоне…
Женя ехидно ухмыльнулся:
– Тогда причина была иная, – произнес он и, стиснув в объятиях, добавил. – Ревность!..
– Жень!..
– Да, похотливого взгляда того чувака было достаточно, чтобы разжечь во мне пламя ревности. Ты видела, как он смотрел! Да он пожирал тебя глазами, прилюдно раздевал!
Я съежилась и попыталась отстраниться.
– Ничего подобного.
– Врешь, ты все видела и чувствовала.
– Возможно, но поэтому я и попросила Кирилла вернуться в гостиницу.
– Ох уж этот, Кира! Не знаю, что меня сильнее разозлило, тот чувак или то, что вы ушли с Кирой. Я, может быть, весь вечер только о том и думал, как подкатить к тебе: время поджимало, конкурс был на носу, а потом бы ты уехала, и тут появилась такая возможность, но вмешался Кира! Я ему и свистел и руками махал, но он меня не замечал. Просто увел тебя и все.
– А с чего ты взял, что я бы пошла с тобой?
– А то нет? Предпочла бы остаться в малоприятной компании или куда хуже возвращаться в гостиницу в одиночку в незнакомом городе?
– Не знаю…
– То-то же!
– Пойдем, вернемся…
– Пойдем… Но вселенная все-таки ответила на мои чаяния, правда, не в той форме, в какой хотелось бы мне. Как ты считаешь?
Я лишь толкнула его локтем.
***
Ушли мы поздно. На выходе из здания нас окружила небольшая толпа фанаток, совсем еще девчонки, мы кое-как протиснулись мимо них. Когда машина тронулась, я стала смотреть на фонари, мелькающие за окном, Женя обнял меня и шепнул с ухмылкой:
– Ты никак не отреагировала? Ты не ревнуешь?
– Нет.
– Почему?
– Не думаю, что они тебе интересны, они ведь совсем молоденькие и глупенькие.
– А вдруг? – Я ничего не ответила. – Кстати, как тебе новая песня?
– Песня?.. – с удивлением переспросила, но потом, сообразив, к чему он клонит, осеклась.
– Ну!.. – толкнул он плечом.
– Жень, честно… – начала я говорить, но слова не шли с языка. – Я плохо… точнее не поняла, не совсем разобрала… – и в конец, запутавшись, замолчала.
– Нет, я ее вытянул, чтобы она оценила новое творение! А ты! – усмехнулся Женя. – Стояла рядом и ничего не расслышала.
– Жень! Для меня это было слишком волнительно… Все смешалось в голове… – раскрасневшись, произнесла я.
– Эх, ты! – и поцеловал в щеку…
Глава V
22.02.2006 г. Сегодня после обеда Женя с группой должен улететь в Санкт-Петербург, а я возвращаюсь в Оренбург. Преодолевая километр за километром, поезд приближает меня к дому и все больше отдаляет от Жени. Снова сердце сжимается от боли, как и в прошлое наше расставание. Вчера мы попрощались, хотя он до последнего настаивал, чтобы я села на самолет и улетела сегодня вечерним рейсом – билеты в кассе еще были, – но я наотрез отказалась: лучше потрачу лишние сутки в пути, чем одна полечу на самолете.
Всю дорогу из головы не выходил наш разговор ночью перед отъездом. Мы лежали в постели друг напротив друга. Женя водил кончиками пальцев по моему лицу и волосам, приговаривая:
– Перебирайся ко мне.
– И что я тут буду делать?
– То же, что и все: жить, работать, не знаю, подыщешь себе какое-нибудь занятие. Переезжай… – Я молча отвела взгляд в сторону, а Женя говорил дальше. – В Москве мы постоянно бываем проездами, даже во время гастролей. Мы чаще будем видеться. – Я молчала. – Лесь, тебе все равно придется переехать, долго так не может продолжаться.
– Знаю…
– Или ты до сих пор сомневаешься в моих намерениях? Причина в этом? – Я молчала: слова не шли с языка. – Лесь, ну послушай, тебе не кажется, что я уже немного стар для подобной драмы. Да, по молодости я наделал кучу ошибок и глупостей, не отрицаю, но на то она и молодость. Но сейчас я точно знаю, что мне нужно. Ты мне нужна! Я очень дорожу тобой. Переезжай, зачем тянуть?..
Действительно, зачем? Женя прав. Я и сама больше не вижу своей жизни в Оренбурге и не рада возвращению домой, душа рвется обратно… Никогда не представляла, что захочу покинуть родной город. Для меня это всегда было чем-то невообразимым. А теперь…
Все попутчики по купе сошли на предыдущих остановках, и я осталась в полном одиночестве. Сидя у окна, наблюдала за мелькающими пейзажами и продолжала думать о том, о сём… Почему-то припомнился разговор с Майей. Перед отъездом в Москву последний вечер мы провели у них: Кирилл с Женей обговаривали детали предстоящих концертов, а мы с Майей сидели на кухне и пили чай. И тоже говорили о переезде…
– Перебраться сюда не думали еще? – спросила Майя невзначай.
– Пока нет. Сложно решиться порвать с прошлым и начать все с чистого листа.
Майя усмехнулась.
– Что правда, то правда. Знаю не понаслышке.
– Не в этом дело, просто я не вижу себя в Москве.
– Да, на кой вам Москва! Я вон коренная москвичка и что?
– Ты тоже из Москвы?
– Да, мы-то там с Кирой и познакомились в одном из ночных клубов. Надо сказать, полоса у меня в жизни была тогда не из легких, если не худшая, но это неважно. А когда поженились, переехали сюда, Кира ведь родом из Кисловодска. Я так устала от столичной жизни, что особо не возражала. Поэтому перебирайтесь лучше к нам! – с воодушевлением произнесла Майя. – С работой я помогу. Психологи