Усталая, сердитая, не сказав больше ни слова, даже не посмотрев на Женю, прямиком направилась к входной двери. Проходя мимо Кирилла, встретилась с ним взглядом: он хотел что-то сказать, но не успел, я его опередила:
– Вам тоже доброе утро! – и, схватив с вешалки пуховик и дорожную сумку, вышла из квартиры, хлопнув дверью.
На вокзал приехала за два часа до отправки поезда. Пока сидела в зале ожидания, почему-то до последнего надеялась, что Женя все-таки приедет и проводит меня, но он так и не появился. Мало того, он не звонил и не писал последующие несколько дней. Но меня это не тревожило: недомогание, появившееся во время поездки, с каждым днем усиливалось, вдобавок по утрам стали мучить тошнота и рвота, что пришлось взять на работе несколько дней без содержания.
8.05.2010 г. Весна!.. В этом году она на удивление наступила рано, принеся с собой теплую и сухую погоду. Целыми днями, начиная с раннего утра до позднего вечера, весеннее солнце терпеливо побуждало все живое к жизни. Я еще не помню такой весны в Кисловодске, быстрой и стремительной, когда торжество жизни чувствовалось в каждом дереве, в каждой травинке и в каждом цветке. Или это от того, что во мне самой подрастала новая жизнь.
Днем, когда в санатории было мало работы, и в садик идти рано, я часто гуляла по набережной вдоль реки Ольховки. Там в тени вековых деревьев приятно отдыхать, слушая пение птиц и журчание воды, падающей с порога на порог каменного русла. Воздух чист и наполнен запахом леса и весны… В такой тихой и умиротворяющей обстановке хорошо собираться с мыслями и размышлять, а поразмышлять мне было над чем. Ведь я так ничего и не сказала Жене о беременности, не нашла подходящего случая. Да, мы постоянно созваниваемся, он расспрашивает о делах, о Тёмке и Даниле, но это такой сухой разговор, будто для галочки, не вызывающий доверия, а я так не могу. Правда, сегодня Женя сам заикнулся, что ему надоела эта молчаливая перебранка. Через две недели они с Максом вернутся из Лондона, и мы обо всем поговорим. Поговорим… Тучи над моей головой сгущались, и мне становилось по-настоящему страшно.
12.05.2010 г. Последняя консультация затянулась, а мне еще нужно в школу на родительское собрание. Торопливо сдала ключи, и уже намеревалась идти к выходу, но случайно кого-то задела плечом. Обернулась, чтобы извиниться, но увидев лицо Кирилла, замерла на месте. Пока собиралась с мыслями, думая, что сказать, услышала голос Майи. Я ее тоже поприветствовала:
– Извините, но я спешу. В школе сегодня собрание… – И наспех их покинула.
В дверях зачем-то ещё раз обернулась. Кирилл с Майей стояли на том же месте и смотрели мне вслед.
«Все! Закончилось мое мирное существование!..» – подумала про себя и поспешила на собрание, а вечером поделилась своими опасениями с Надеждой Самсоновной. За эти полтора месяца она стала для меня по-настоящему близким и родным человеком, моей опорой и поддержкой. Узнав о моем состоянии, она, долго не думая, перебралась к нам, прихватив с собой свою кошку Маркизу, и всю заботу обо мне и мальчиках взяла на себя. Поначалу я противилась, но, в конце концов, смирилась. И вправду без ее помощи было бы сложно совсем справляться, особенно первые недели, когда меня мучил сильнейший токсикоз, и я почти не вставала с постели.
– Я уверена, что Кирилл сегодня же обо всем расскажет Жене.
– Давно пора или ты надеялась скрывать беременность вечно?
– Нет, конечно.
– Тогда в чем дело? Позвони и расскажи обо всем сама. – Я молча закачала головой. – Ох, Леся, Леся! Ты играешь с огнем.
– Да знаю я, только какая теперь разница: раз уж сразу не сказала, теперь будь, что будет.
13.05.2010 г. И мое предчувствие мне не изменило. Сегодня, когда вернулись с Тёмкой из садика, уже у калитки услышали голоса Надежды Самсоновны и Жени, доносившиеся с террасы. Тёмка мгновенно вырвал руку и ринулся к дому с возгласами: «Папа! Папа!», а я, в отличие от него, замедлила шаг. Дыхание, казалось, остановилось, а сердце перестало стучать. Но делать нечего, я вдохнула поглубже и побрела к дому. Подойдя ближе, окликнула Тёмку, чтобы он не садился за стол с грязными руками. Он метнулся на кухню, а я, стараясь ни на кого не смотреть, прошла за ним. Форточка была приоткрыта, и пока мы мыли руки, я невольно услышала слова Надежды Самсоновны:
– Мой покойный муж всегда говорил, что хотя муж и жена – два человека, но в семье они сливаются в единое целое. Никто другой не имеет права вмешиваться. Они сами должны все выяснить между собой. По своему опыту скажу: все гладко никогда не бывает, люди совершают ошибки. Вы положили начало размолвке и только вам под силу все исправить. Никто кроме вас…
Дальше я ничего не расслышала, Артем вытер руки и выскочил из кухни. Я взяла нам чашки и тоже вышла. Присев возле Надежды Самсоновны, разлила чай. Тёмка тем временем добрался до конфет и поглощал их одну за другой.
– Не ешь много сладкого. Опять в садике плохо ел?
– Нет. В обед я все съел! – воскликнул он.
– А вечером? – Он заулыбался. – Была каша?
– Да…
– Вы сегодня пришли пораньше?
– Мне показалось, что будет дождь… – начала я говорить, но невольно умолкла. С той самой минуты, как вышла на террасу, я чувствовала на себе взгляд Жени, пронизывающий, от которого мурашки бегали по спине, и становилось не по себе. Поэтому сколько могла, старалась не встречаться с ним глазами, но тщетно. На мгновение наши взгляды все равно встретились, и Женя подал мне пустую чашку. Я вытянула руку, чтобы ее взять, но резко схватилась за живот.
– Лесь? – воскликнула Надежда Самсоновна.
– Да все хорошо, – переведя дыхание, произнесла я. – Сегодня весь день пинается… – и, взяв, наконец, чашку в руку, тут же поняла, что сморозила глупость, и привлекла к себе еще больше внимания. Сердце учащенно забилось, но я все-таки налила чай и отдала его Жене, после чего заглянула под стол, под которым Маркиза давно терлась о мои ноги.
– Кис-кис! – позвала я ее. – Пойдем, я тебя покормлю!
Маркиза мигом выскочила из-под стола и побежала на кухню, а вслед за ней и Тёмка со словами «Я тоже хочу!» Но нас настигло разочарование, корм почти закончился, осталась лишь маленькая горсточка.
– Придется, сходить в магазин, а то наша Маркиза будет сегодня голодной.
– Я с тобой! – радостно воскликнул Тёмка и выскочил из кухни.
– Нет. Я схожу сама…
Тёмка надул щеки и плюхнулся возле Жени, скрестив руки, а я, накинув кофту, стала спускаться с террасы, краем глаза, заметив, что Женя хотел пойти следом за мной, но Надежда Самсоновна его остановила, сказав вполголоса:
– Не нужно, пусть переведет дыхание.
И вправду дыхание мне нужно было перевести. Всю дорогу пыталась собраться с мыслями и решить, как быть дальше, но безрезультатно. Волнение одолевало здравый смысл. Когда вернулась из магазина, Женя играл с Тёмкой в детской, а Надежда Самсоновна хлопотала с ужином.
– Я вам помогу…
– Нет, иди, отдыхай! Я почти все закончила…
Я не возражала и молча прилегла в гостиной на диван. Ноги у меня действительно устали: ходить с каждым днем все тяжелее и тяжелее, да и малыш какой-то буйный сегодня. Весь день пинается и ворочается без устали. «Наверное, чувствует приезд папы или ему передалось мое волнение! Ведь не зря говорят, что ребенок все ощущает в утробе».
На некоторое время я задремала, но меня разбудил шум, доносившийся с кухни: Надежда Самсоновна угощала всех ужином. Увидев, что я встала, она предложила и мне, но я отказалась, ограничившись лишь йогуртом и зеленым яблоком.
– Как подготовка к экзаменам? С предметом по выбору определился? – присаживаясь за стол, спросила у Данила.
– Хорошо. Под натиском классной решил сдавать географию.
– О! – воскликнула я. – Ну тут я не помощница! И когда первый экзамен?
– Двадцать девятого мая.
Когда ужин был съеден, мы с Надеждой Самсоновной помыли посуду. Она не упустила случая, чтобы не почитать мне нравоучений:
– Вижу, что рада его приезду, но продолжаешь упрямиться. У любой гордости есть предел. Она не должна вырастать до такой степени, чтобы за ней не было видно тебя…
Я ей ничего не ответила, но мысленно возмутилась: «Почему все мою нерешительность принимают за упрямство или гордость. Я не всегда знаю, как лучше выйти из создавшегося положения, поэтому прежде чем решиться на какой-то поступок, хорошо все обдумываю. Ведь слова подобны стрелам, выпустив их, обратно не вернешь. По недомыслию, в порыве гнева можно наговорить кучу глупостей и обидеть человека, а я этого не хочу. А все сразу гордость-гордость!»
А после пошла, укладывать спать Тёмку. Обычно он быстро соглашается, но сегодня сопротивлялся до последнего: встреча с Женей после длительной разлуки подействовала на него возбуждающе. Пришлось идти на уступки: мы условились, что Женя заберет его завтра из садика до дневного сна. Но вот уже и Тёмка уснул, да и мне самой хотелось уже прилечь, но я все не решалась пойти в нашу спальню и с полчаса, наверное, ещё просидела на кухне, собираясь с мыслями. «Как я не люблю такие моменты! Знала, что нам предстоял серьезный разговор, но намеренно оттягивала его…» и когда сидеть дольше уже не было сил, я все-таки скрепя сердце отправилась в спальню. Но в спальне Жени не оказалось: он работал в кабинете. Я все ждала, что он, услышав, что я пришла, вот-вот появится, но нет, его все не было и не было. Так я и уснула, не дождавшись его.
14.05.2010 г. Утром, встав в шесть тридцать, привела себя в порядок и пошла на кухню готовить завтрак. Через несколько минут послышались шаги. Я посмотрела в гостиную и увидела Женю. Он молча присел за стол и наблюдал за мной. Я невозмутимо нарезала хлеб, сделала бутерброды и разлила по чашкам чай. Одну молча придвинула Жене, а свою выпила на ходу и уже хотела идти будить Артема и Данила, но Женя схватил меня за руку.