. Былые, сильные чувства тускнеют и выгорают, как ткань на солнце, им постоянно нужна встряска… Ничто не может быть вечным… Все претерпевает изменения…
– Жень, уже поздно, давай спать, тебе нужно отдохнуть. Завтра утром самолет…
Но он не слушал меня и продолжил говорить:
– До чего же я был слеп!.. Живя с тобой много лет под одной крышей, до конца не осознавал всей глубины твоих чувств, даже не догадывался, что они – залог преданности и терпения.
Из глаз снова потекли слезы.
– Жень, перестань, пожалуйста. Ложись…
– Ты не уйдешь?..
– Нет… Только ложись, прошу тебя… – и я попыталась приподняться.
Женя не стал меня удерживать, я подошла к изголовью кровати, откинула покрывало и, поправив подушки, произнесла:
– Идем…
Он не упрямился и молча придвинулся, но не лег, пока я не присела рядом. Вскоре он уснул, продолжая некоторое время что-то бормотать себе под нос, а я не сомкнула глаз почти до самого утра. «До чего же мужчины странные существа. Теперь, видите ли, я крайняя осталась! – заговорила во мне гордость. – Холишь их, лелеешь, терпишь, жертвуешь всем, заботишься, но им этого не достаточно. Что-то пытаются найти на стороне, что-то доказать себе. Но стоит отвернуться, перестать быть доброй и понимающей, так ты сразу становишься жестокой. А со мной не жестоко поступили?!»
18.12.2016 г. Утро было тяжелым. Отправив Артема с Егором в школу, тоже собралась и ушла в магазин: нужно закупить продуктов, ведь двадцать второго декабря у Артема будет день рождения, а так как мы сегодня уезжаем, на походы по магазинам у меня просто не останется времени. Когда вернулась, Женя с Надеждой Самсоновной сидели на кухне. Выглядел он неважно.
– Ты хоть таблетки выпил? – поинтересовалась я, пока разбирала пакеты.
– Да…
Я взглянула на часы: половина одиннадцатого.
– Можешь прилечь, время еще есть. Я тебя разбужу…
Через час пришел Кирилл с дорожной сумкой наперевес. Вид у него был удрученным. Я усмехнулась:
– О, еще один пожаловал! На кого вы похожи!
– Не начинайте, мне и так от Майи досталось с утра!
– И кому это нужно было?
– В целях терапии.
– А эту терапию нельзя было провести немного пораньше, не за день до отъезда? – укоризненно спросила я.
– Как получилось!..
Через минут двадцать мы уехали в аэропорт. Два часа перелета, и мы в Москве…
20.12.2016 г. До начала пресс-конференции оставалось около получаса. Макс с Кириллом куда-то отлучились, а мы с Женей остались в гримерной наедине. Я молча сидела на стуле и раскручивалась из стороны в сторону; сердце безудержно колотилось, и заставляло кровь пульсировать в висках. Я знала, что та девица тоже будет присутствовать на пресс-конференции и не находила себе места.
Резко раздался стук. Не дожидаясь ответа, в гримерную зашла молоденькая девушка приятной наружности: взгляд привлекла кожа лица – она была на удивление гладкой и ухоженной, – а голубые глаза сияли чистотой и свежестью. Окинув ее с ног до головы, взгляд остановился на бейдже, который висел у нее на груди. «Неужели это она?!» – пронеслось в мыслях, а она тем временем довольно смело обратилась к Жене:
– С тобой можно поговорить?
Не дожидаясь ответа, я приподнялась со стула и со словами «Не буду мешать!» поспешила выйти в коридор. Женя пару раз окликнул меня, но я не стала слушать его, выскочила из гримерки, как ошпаренная, но дальше идти была не в силах, так и осталась стоять под дверью… Резко до меня донесся голос той девицы:
– Куда ты запропастился? Обещал приехать, а сам исчез. Я тебя обыскалась!
– Я был дома с детьми и женой.
– А как же мы?
– Нас никогда не было, но, несмотря на это, я совершил глупость, обо всем рассказав. Да, не отрицаю, меня привлекли твои молодость и красота, твоя непосредственность. Но за последние два месяца я осознал, что всегда любил, и буду любить только одну женщину, и никогда ее не оставлю: она неотделима от меня, как и музыка, которую я пишу. Быт охладил наши чувства, что, наверное, и позволило тебе добиться моего расположения, засомневаться. Но впредь между нами ничего не может быть!
– Но… – хотела она что-то возразить, но Женя не позволил.
– Из-за своей непредусмотрительности я причинил много боли самому близкому для меня человеку, хотя она словом со мной не обмолвилась, даже не закатила скандал. Но я чувствую эту глухую боль, которую унять невозможно, пока два сердца вновь не забьются вместе…
– Расставаться всегда больно…
– Ты еще совсем молода и ничего не понимаешь в жизни. Порой своими необдуманными поступками мы раним тех, кто меньше всего этого заслуживает. К тому же у нас дети. Их я никогда не оставлю…
– А как же я? – слезно спросила она.
– Что ты? Ты еще молода, у тебя вся жизнь впереди. А мне уже скоро перевалит за пятый десяток…
Пока слушала их разговор, не заметила, как вернулся Кирилл и что-то начал мне говорить. Я не сразу сообразила, что происходит, просто уставилась на него и молчала.
– Лесь! – обратился ко мне Кирилл еще раз и потрепал по плечу, и только тогда я пришла в себя. – Что случилось?
– Там… – начала я, но, опомнившись, вытерла слезы, залившие лицо. – Я не очень ужасно выгляжу?
– Что происходит?
Я ничего не ответила и решительно открыла дверь. Женя по-прежнему стоял со скрещенными руками возле стола и опирался на него, а та девица – напротив него, но услышав шум открывающейся двери, обернулась. Женя тоже переменился в лице. Я старалась не смотреть на нее и скрепя сердце произнесла:
– Жень, посмотри, пожалуйста, я где-то на столе оставила телефон. – Он обернулся и сразу же его увидел. – Захвати его.
Следом раздался голос Кирилла:
– До пресс-конференции пять минут, пора бы уже поторопиться и занять свои места.
– Да, я иду… – отозвался Женя и направился к двери, а поравнявшись со мной, протянул телефон и спросил. – Пойдем?
– Я тебя догоню, только перезвоню Надежде Самсоновне. Она звонила. Возможно что-то срочное…
Он не настаивал и молча вышел. Та девица сразу же выскочила из гримерки и хотела последовать за ним, но Кирилл ее остановил:
– Журналисты проходят с другой стороны! – и показал ей на дверь.
– Какое невинное лицо! Но какие темные мысли скрывает! Я бы никогда на нее не подумала.
– Пойдемте… – спокойно произнес Кирилл.
Я одобрительно кивнула головой и взяла его под руку. Хоть я и пыталась выглядеть уверенно, но ощущала неимоверную дрожь во всем теле. Кирилл это почувствовал и, положив ладонь поверх моей, прошептал:
– Вы вся трясетесь!.. Зачем нужно было лезть в самое пекло? Все само бы утряслось.
– Это было необходимо… – отозвалась я. – У вас сегодня важный концерт и я не хочу, чтобы по моей вине что-то пошло не так. Поверьте, от этого никому не будет лучше. А что до меня… то я вполне могу выяснить отношения дома наедине. Поэтому все в порядке… Конечно, насколько это возможно в данной ситуации! Иногда я не понимаю, как умудряюсь попадать в такие нелепые переделки! У меня дар прям какой-то!
Кирилл улыбнулся и ободрительно произнес:
– Главное, все закончилось.
– Надеюсь… Кир, вот скажи, вы с Майей когда-нибудь попадали в такие ситуации?
– Уж извольте! – резко возразил Кирилл, что я от неожиданности даже остановилась. – Если вы за десять лет не перешли на «ты», то теперь попрошу вас не делать этого. – Я улыбнулась. – Я слишком привык к такой официальности, будто я гуру или сэнсэй, к которому обратились за советом. Знаете, как у меня в такие моменты зашкаливает самооценка?!
– Кир!.. – и еще больше заулыбалась.
– Вы почти смеетесь, это хорошо!.. А что касается вашего вопроса, то нет, они бы разрушили наши отношения, потому что Майя не вы. По-моему, я вам сразу сказал, что у Жени сложный характер. А вы, как никто другой, можете обуздать его, потому что даже мне порой хочется залепить ему хорошенькую оплеуху.
Я усмехнулась. Незаметно мы подошли к залу, где будет проходить пресс-конференция: я хотела подождать в стороне, пока все не закончится, но Кирилл попросил меня присесть рядом с Женей.
– Зачем? Я могу и здесь постоять!
– Пожалуйста, сделайте, как я вас прошу!..
Пришлось уступить. Я подождала, пока все рассядутся, и по настоянию Кирилла, присела с краю рядом с Женей, что заставило меня заволноваться: никогда мне не приходилось сидеть так, на виду у кучи журналистов.
Через пару минут защелкали фотоаппараты, и журналисты по очереди стали задавать вопросы о новом альбоме, о предстоящем турне… Потом кто-то спросил: «Что вы ждете от этого альбома?» После непродолжительного молчания Женя начал говорить, но слова давались ему нелегко. Я с удивлением взглянула на него и интуитивно взяла за руку.
– На этот альбом мы возлагаем большие надежды, потому что … – он перевел дыхание, – потому что он должен подытожить всю нашу творческую работу за двадцать пять лет существования группы и стать своего рода конечной точкой в карьере.
В груди болезненно защемило, а на глазах появились слезы. Я еще сильнее сжала руку Жени.
– Нет, это касается только студийной работы, концертную деятельность мы пока не собираемся прекращать. Тур в поддержку альбома продлится два года, также мы планируем снять еще пару клипов. Возможно, выйдет live-версия предстоящих концертов, как итог. А там посмотрим…
– С чем связано такое решение? Перемены в личной жизни имеют место?
– По-моему оно вполне закономерно на закате карьеры, – потом Женя взял мою руку и, коснувшись ее губами, добавил. – А что касается личной жизни все по-прежнему, без изменений.