— Да, слышала, — ответила госпожа Браннхёуг. — Только…
— Только что?
— Это был не тот шум, о котором вы говорите. Он был… другой.
— Во сколько вам позвонили?
— По-моему, около полудня. Я ответила, что он приходит с работы вечером. Я забыла, что Бернт собирался в Ларвик на деловой ужин Совета по экспорту.
— Но в телефонном справочнике стоит только ваше имя. Вы не подумали, что кто-то просто обзванивает всех по фамилии Браннхёуг, чтобы узнать адрес вашего мужа? И время, когда он возвращается домой?
— Сейчас даже и не знаю…
— Сотрудники социологических служб не звонят мужчинам трудоспособного возраста посреди рабочего дня.
Харри повернулся к Халворсену:
— Надо связаться с «Теленором» и узнать, с какого номера звонили.
— Извините, госпожа Браннхёуг, — сказал Халворсен. — Я заметил у вас в коридоре новый телефонный аппарат «Аском». У меня дома такой же. Он сохраняет в памяти десять последних номеров, с которых вам звонили, и время звонка. Разрешите, я…
Харри с уважением посмотрел на коллегу. Халворсен встал, и сестра госпожи Браннхёуг повела его в коридор.
— Бернт был немного старомодным. — Хозяйка криво улыбнулась Харри. — Но ему нравилось покупать современные вещи, если от них был какой-нибудь прок. Телефоны и все в таком роде.
— А насколько старомодным был ваш муж в вопросах супружеской верности, госпожа Браннхёуг?
Хозяйка вздрогнула и посмотрела на Харри.
— Раз уж мы говорим с глазу на глаз, думаю, что могу вам кое-что сказать, — сказал Харри. — КРИПОС проверил ваши показания. Вчера ваш муж не был на деловом ужине и не встречался ни с кем из Совета по экспорту. Он не ездил в Ларвик. Вам известно, что у МИДа есть бронь в «Континентале»?
— Нет.
— Сегодня утром мне на это намекнул мой начальник из СБП. Оказывается, ваш муж вчера был в этом отеле. Нам неизвестно, был он там один или с кем-то, но когда муж говорит жене, что задержится на деловой встрече, а сам едет в гостиницу, это наводит на определенные мысли.
Харри видел, как на ее лице одна эмоция сменяет другую: ярость, отчаяние, безнадежность и… смех. Этот смех был похож на тихие всхлипывания.
— Мне не стоило удивляться, — сказала она. — Если уж это вас так интересует, то в этом деле он был… вполне современным. Хотя я не понимаю, какое отношение это может иметь к делу.
— Его мог убить ревнивый муж, — предположил Харри.
— Его могла убить и я. По той же причине. Вам не приходило в голову, господин Холе? Когда мы жили в Нигерии, убийцу можно было нанять за двести крон. — Она рассмеялась все тем же горьким смехом. — Я-то думала, вы считаете, что его убили из-за того интервью «Дагбладет».
— Мы проверяем все возможные варианты.
— По работе он в основном встречался с женщинами, — сказала госпожа Браннхёуг. — Конечно, всего я не знаю, но как-то раз я поймала его с поличным. Я знала, что так он вел себя и раньше. Но застрелить его за это? — Она покачала головой. — Сейчас за такое уже не убивают, правда?
Харри не знал, что на это ответить. Через стеклянную дверь было слышно, как в коридоре разговаривает Халворсен. Харри откашлялся:
— Вы не знаете, были у него любовницы в последнее время?
Хозяйка покачала головой:
— Спросите в МИДе. Знаете, там такие своеобразные люди. Кто-нибудь обязательно захочет посплетничать.
Она говорила это без горечи в голосе, будто просто констатируя факт.
В комнату вернулся Халворсен. Эльса Браннхёуг и Харри посмотрели на него.
— Любопытно, — сказал Халворсен. — Госпожа Браннхёуг, вам звонили в двенадцать двадцать четыре. Но не вчера, а позавчера.
— Да? Наверное, я ошиблась, — ответила хозяйка. — Да, да, тогда это не имеет отношения к делу.
— Возможно, — проговорил Халворсен. — Я заодно позвонил в справочную, и мне сказали, что это номер телефона-автомата в ресторане «Скрёдер».
— В ресторане? — переспросила госпожа Браннхёуг. — Да, тогда я понимаю, что за шум слышался в трубке. Вы думаете…
— Вовсе не обязательно, что звонок связан с убийством вашего мужа, — сказал Харри, вставая. — В «Скрёдере» ошивается много странных типов.
Хозяйка проводила полицейских до крыльца. Вечерело. Низкие серые тучи вяло ползли над грядой холмов.
Госпожа Браннхёуг стояла скрестив руки, как будто ей было холодно.
— Здесь так мрачно, — сказала она. — Вы заметили?
Когда Харри и Халворсен поднялись на холм, следственная группа все еще прочесывала местность вокруг шалаша, в котором нашли стреляную гильзу.
— Эй, там! — окликнул кто-то, когда Харри и Халворсен пролезали под желтой ограждающей лентой.
— Полиция, — объяснил Харри.
— Мало ли что! — крикнул тот же голос в ответ. — Придется потерпеть, пока мы не закончим.
Это был Вебер. На нем были высокие сапоги и забавный желтый плащ-дождевик. Харри и Халворсен вернулись за ленту.
— Эй, Вебер! — позвал Харри.
— Нет времени, — отмахнулся тот.
— На минутку.
Вебер широкими шагами направился к ним. Его лицо выражало явное недовольство.
— Что такое? — крикнул он, не доходя двадцати метров.
— Сколько он прождал?
— Парень, который тут лежал? Без понятия.
— Погоди, Вебер. Еще кое-что.
— Этим делом занимается КРИПОС или вы?
— И те и другие. Мы никак не можем согласовать наши действия.
— И ты хочешь мне сказать, что вы пришли сюда, чтобы участвовать в расследовании?
Харри улыбнулся и закурил.
— Всегда восхищался твоей догадливостью, Вебер.
— Хватит подлизываться, Холе. Что это за малый?
— Халворсен, — ответил Харри, прежде чем Халворсен успел представиться сам.
— Слушай, Халворсен, — начал Вебер, продолжая смотреть на Харри с нескрываемым отвращением. — Курение — это свинская привычка и лишнее подтверждение тому, что человек ищет в жизни только одно — удовольствие. Парень, который был здесь, оставил нам полупустую бутылку с восемью окурками внутри. Сигареты «Тедди», без фильтра. Людям, которые курят «Тедди», нужна в день не сигарета и не две. Я предполагаю, что он мог высидеть здесь максимум сутки. Для шалаша он срезал нижние ветки ели, до которых в дождь вода не достает. Тем не менее на крыше шалаша — дождевые капли. Последний дождь был вчера в три пополудни.
— Значит, вчера он пришел сюда между восемью и тремя? — спросил Халворсен.
— Думаю, Халворсен далеко пойдет, — бросил Вебер, по-прежнему не сводя глаз с Харри. — Особенно если подумать, какой конкурс он выдержал, чтобы попасть в полицию. Черт возьми, с каждым годом все хуже и хуже. Ты видел, кого сейчас принимают в полицейскую академию? По сравнению с этим сбродом, в педучилище учатся просто гении.
Вебер, оседлав любимого конька, начал долгую речь о том, как деградирует полиция.
— Кто-нибудь из соседей что-нибудь видел? — успел спросить Харри, когда Вебер остановился, чтобы перевести дыхание.
— Тут четверо наших ребят обходят все дома в окрестностях, но люди в основном возвращаются домой поздно. Думаю, нового мы ничего не узнаем.
— Почему?
— Не думаю, что он показывался в округе. Сегодня мы пустили собаку по его следу — он на километр ведет в глубь леса, на тропинку — там собака скололась. Видимо, он пришел и ушел одним и тем же путем. Между озерами Согнсванн и Маридалсванн целая паутина этих лесных тропок. Он мог припарковать машину на какой-нибудь стоянке для туристов. Тут их много бывает, туристов, и половина из них ходит с рюкзаками. Ясно?
— Ясно.
— Теперь вы хотите меня спросить, удалось ли нам найти отпечатки пальцев.
— Ну…
— Ну-ну?
— А на той бутылке?
Вебер покачал головой:
— Никаких отпечатков. Ничего. Хотя он пробыл здесь и долго, но наследил на удивление мало. Мы продолжаем искать, но я на сто процентов уверен, что не найдем ничего, кроме следов его ботинок и кусочков ткани.
— Плюс гильза.
— Он оставил ее нарочно. Остальные следы он постарался замести.
— Хм. Может, это что-то вроде предупреждения? Как думаешь?
— Я? Я думаю, что у вас, молодых, в голове вообще ничего нет. Такое чувство, что сейчас в полиции все такие.
— Угу. Спасибо за помощь, Вебер.
— И бросай курить, Холе.
— С ним невозможно разговаривать, — сказал Халворсен, когда они возвращались в центр города.
— Бывает, — согласился Харри. — Но свою работу Вебер знает.
Эпизод 75Кабинет Мёллера, 12 мая 2000 года
— Ну? — спросил Мёллер, когда Харри и Халворсен отпили из своих чашек и Харри, скорчив жуткую гримасу, высказал все, что он думает о кофе.
— По-моему, искать связь между газетной статьей и убийством не стоит, — сказал Харри.
— Почему? — Мёллер откинулся на спинку кресла.
— Вебер полагает, что убийца лежал в своем укрытии с утра, то есть самое большое — спустя пару часов после появления выпуска «Дагбладет». Но убийца действовал не импульсивно — покушение было тщательно спланировано. Этот человек давно собирался убить Браннхёуга. Он разведал местность, выяснил, когда Браннхёуг возвращается домой и уходит на работу, откуда лучше и безопаснее всего стрелять, как пройти к этому месту и как оттуда уйти, выяснил и сотни других мелких деталей.
— Значит, по-твоему, убийца купил винтовку Мерклина для этого?
— Может быть. А может быть, и нет.
— Спасибо, очень информативно, — язвительно сказал Мёллер.
— Я хотел сказать, что вероятность есть. Но с другой стороны, как-то получается несообразно. К чему заказывать контрабандой самую дорогую киллерскую винтовку, только чтобы убить высокопоставленного, но в принципе обычного бюрократа, у которого нет ни телохранителей, ни охраны дома. Убийца мог просто позвонить ему в дверь и пристрелить его в упор из пистолета. Это все равно что… что…
Харри начал активно жестикулировать.
— Стрелять из пушки по воробьям, — подсказал Халворсен.
— Именно, — сказал Харри.
— Хм. — Мёллер закрыл глаза. — А как ты оцениваешь свою функцию в расследовании, Харри?