— Если он профессионал, он наверняка установил на воротах сигнализацию. Значит, нам нельзя в них входить. Придется лезть через забор.
Он дельный полицейский, даже Харри вынужден это признать, — было очевидно, что другие полицейские в машине уважают Волёра.
Харри указал на красный деревянный дом:
— Это здесь.
— «Альфа», прием, — сказала женщина на переднем сиденье в рацию. — Мы вас не видим.
Из рации послышался голос Волера:
— Мы за углом. Старайтесь, чтобы вас не заметили из дома, пока не увидите нас. Прием.
— Поздно, мы уже у дома. Прием.
— Хорошо, оставайтесь пока в машине, подъезжаем. Конец связи.
В следующую секунду вторая машина выехала из-за поворота. Проехав еще пятьдесят метров, первая машина остановилась, перекрыв выезд из гаража. Вторая машина остановилась прямо перед воротами.
Выскакивая из машины, Харри услышал ленивый, приглушенный стук теннисного мяча. Солнце уже садилось за вершины холмов, в воздухе запахло свиными котлетами.
С первой секунды началось цирковое представление. Двое полицейских с автоматами «МП-5» наготове перепрыгнули через изгородь и побежали вокруг дома: один — направо, другой — налево.
Женщина-полицейский из машины Харри осталась на месте: ее задачей было обеспечивать радиосвязь с центром оповещения и не подпускать случайных прохожих. Волер и еще один полицейский дождались, пока двое первых добегут до места, потом закрепили рации на груди и, высоко подняв табельные пистолеты, тоже перескочили через ограду. Харри и Халворсен стояли за машиной и наблюдали происходящее.
— Как насчет сигаретки? — спросил Харри женщину-полицейского.
— Нет, спасибо, — улыбнулась та.
— Я имел в виду: сигареты не найдется?
Она перестала улыбаться. Сама не курит и другим не дает, сердито подумал Харри.
Волер и четвертый полицейский встали на лестнице слева и справа от входной двери. Вдруг у Харри зазвонил мобильный телефон.
Харри посмотрел на сотрудницу в машине — та подняла глаза к небу. Видимо, думала: вот непрофессионал!
Харри собрался выключить телефон, но сперва глянул, не звонит ли Ракель. Номер на экране был знакомый, но не ее. Волер уже поднял руку, чтобы дать команду к началу операции, когда Харри сообразил, чей это номер. Он выхватил из рук сотрудницы рацию:
— «Альфа»! Стоп! Подозреваемый прямо сейчас звонит мне на мобильный. Слышите?
Харри посмотрел на Волера, тот кивнул. Харри нажал кнопку и прижал к уху мобильник:
— Холе.
— Алё! Алё! — Харри удивился, говорил не Эвен Юль. — Это Синдре Фёуке. Извините, что отвлекаю, но я сейчас дома у Эвена Юля и думаю, что вам нужно сюда приехать.
— Зачем? И что вы там делаете?
— Мне кажется, он задумал что-то неладное. Он позвонил мне час назад и сказал, чтобы я приезжал к нему. Говорил, что ему что-то угрожает. Я приехал — дверь настежь, но Эвена нигде не было. А сейчас я боюсь, что он заперся в спальне.
— Почему вы так решили?
— Дверь в спальню заперта, а когда я посмотрел в замочную скважину, то увидел, что с той стороны торчит ключ.
— Хорошо. — Харри обошел машину и пошел к калитке. — Слушайте внимательна. Стойте там, где стоите, если у вас есть что-то в руках, положите это на пол, держите руки так, чтобы мы их видели. Мы будем через две секунды.
Харри прошел через калитку, поднялся по лестнице, прошел мимо удивленных Волера и его коллеги, нажал на дверную ручку и вошел в дом.
Фёуке стоял в коридоре с телефонной трубкой в руке и круглыми от изумления глазами смотрел на полицейских.
— О господи, — только и вымолвил он, увидев Волера с револьвером. — Быстро же вы…
— Где спальня? — спросил Харри.
Фёуке молча указал на лестницу.
— Покажите нам, — сказал Харри.
Фёуке провел полицейских к двери.
— Вот здесь.
Харри толкнул дверь — она действительно была заперта. В замке торчал ключ, но дверь им открыть было невозможно.
— Я забыл сказать, что попробовал открыть ключом от другой спальни, — сказал Фёуке. — Ну, бывает ведь, что замки одинаковые.
Харри вынул ключ из замка и заглянул в замочную скважину. Через нее он увидел в комнате кровать и ночной столик. На кровати лежало что-то похожее на люстру. Волер тихо разговаривал по рации. Харри снова прошиб пот. Что-то не то с этой люстрой.
— Кажется, вы сказали, что с той стороны тоже торчал ключ?
— Торчал, — подтвердил Фёуке. — Пока я не вытолкнул его, пытаясь вставить другой ключ.
— А как же мы туда попадем? — спросил Харри.
— Сейчас попадем, — сказал Волер.
На лестнице послышался топот тяжелых сапог. Прибежал один из полицейских, оставшихся снаружи. Он принес ломик.
— Здесь. — Волер указал на дверь.
Затрещало дерево, дверь открылась.
Харри вошел внутрь. Он услышал, как Волер велел Фёуке подождать у двери.
Первым, что заметил Харри, был поводок. Эвен Юль повесился на собачьем поводке. Он умер в белой рубашке с расстегнутым воротом, черных брюках и клетчатых носках. У шкафа за его спиной лежал опрокинутый табурет. Под табуретом аккуратно стояли туфли. Харри посмотрел на потолок. Действительно, поводок был привязан к крюку от люстры. Харри не хотел смотреть на лицо Эвена Юля, но не смог удержаться. Один глаз Юля таращился куда-то в сторону, другой — прямо на Харри. Будто они были независимы друг от друга. Как у двухголового тролля из детской сказки, у которого по глазу на каждой голове, подумал Харри. Он прошел через комнату и посмотрел в окно. Окно выходило на восток. По Ирисвейен колесили любопытные мальчишки на велосипедах — уже пронюхали, стало быть, что приехала полиция. Подобные слухи обычно распространяются по округе с поразительной быстротой.
Харри закрыл глаза и задумался. «Главное — первое впечатление. Когда с чем-то сталкиваешься, самая верная мысль — первая». Так говорила Эллен. Его ученица учила его сосредоточиваться на том, что испытываешь в первую очередь, когда приходишь на место преступления. Поэтому сейчас Харри не оборачивался, чтобы проверить, лежит ли на полу у двери ключ от комнаты, не пытался найти в комнате чьи-то отпечатки пальцев, не выяснял, пытался ли кто-нибудь пробраться в дом. Просто потому, что и убийца, и жертва сейчас висели под потолком. Двухголовый тролль казнил себя сам.
— Позвони Веберу, — сказал Харри Халворсену, который только что подошел и теперь смотрел на висящего в петле Юля. — Наверное, он скажет, что у него завтра и так дел по горло, но ты его успокой, скажи, что тут ничего сложного не предвидится. Эвен Юль догадался, кто убил его жену, и поплатился за это жизнью.
— И кто же этот убийца? — спросил Волер.
— Точнее, кем он был. Он тоже умер. Он называл себя Даниелем Гюдесоном и жил в голове у самого Юля.
Когда они шли по коридору, Харри попросил Халворсена передать Веберу, чтобы тот позвонил, если найдет винтовку.
Харри остановился на крыльце и посмотрел на улицу. Удивительно, у скольких соседей вдруг появились дела в саду. Сейчас они стояли на цыпочках и смотрели поверх изгородей. Волер тоже вышел из дома и встал рядом с Харри.
— Я не совсем понял, что ты там говорил, — сказал Волер. — Ты имеешь в виду, что этот тип совершил самоубийство из-за чувства вины?
Харри покачал головой:
— Нет, я имею в виду то, что я сказал. Они убили друг друга. Эвен убил Даниеля, чтобы остановить его. А Даниель убил Эвена, чтобы тот не выдал его. На этот раз их интересы совпали.
Волер кивнул, но по его лицу было видно, что он ничего не понял.
— Этот старик мне кажется знакомым, — сказал он. — Тот, который живой.
— Ну, это отец Ракели Фёуке. Если ты, конечно…
— Да, конечно, она работает в СБП. Вместе с тобой.
— Закурить не найдется? — спросил Харри.
— Нет, не найдется, — ответил Волер. — Все дальнейшее — на тебе, Холе. Я тороплюсь, так что, если тебе нужна помощь, скажи прямо сейчас.
Харри отрицательно покачал головой, и Волер зашагал к калитке.
— Да, кстати, — сказал Харри. — Если у тебя завтра нет никаких важных дел, то мне нужен опытный полицейский, который бы за меня подежурил.
Волер рассмеялся, продолжая шагать.
— Нужно будет только координировать охрану мечети в Грёнланне на время службы, — крикнул Харри. — Я знаю, у тебя к такому талант. Наша задача — не дать бритоголовым побить мусульман, пока они будут справлять Ид.
Уже дойдя до калитки, Волер вдруг остановился:
— И ответственным назначили тебя? — спросил он через плечо.
— Я отвечаю за свою часть, — ответил Харри. — Две машины, четыре человека.
— И надолго?
— С восьми до трех.
Волер повернулся. На его лице была широкая улыбка.
— А знаешь что? — сказал он. — Я тут подумал. Ведь если я отдежурю за тебя, мы будем в расчете. Отлично, я согласен.
Волер взял под козырек, сел в машину и уехал.
«В расчете за что?» — подумал Харри, прислушиваясь к глухому эху ударов с теннисного корта. Но тут его мысли оборвал звонок мобильного телефона. На этот раз на экране был номер Ракели.
Эпизод 92Улица Холменколлвейен, 16 мая 2000 года
— Это мне?
Ракель всплеснула руками и взяла букет ромашек.
— Не успел в цветочный магазин, так что это цветы из твоего сада. — Харри перешагнул порог. — Мм… пахнет кокосом? Что-то тайское?
— Да. Поздравляю с новым костюмом.
— А что, заметно?
Ракель рассмеялась и провела рукой по отвороту пиджака.
— Превосходная шерсть.
— Супер-сто десять.
Харри понятия не имел, что такое «Супер-110». Костюм он купил совершенно случайно: ни с того ни с сего зашел в модный бутик на Хегдехёугсвейен перед самым закрытием. Там ему подобрали костюм (единственный, который годился на его долговязую фигуру). Конечно, семь тысяч крон было намного больше, чем Харри собирался потратить, но в своем старом костюме он смотрелся бы как актер погорелого театра. Так что Харри, зажмурив глаза, расплатился кредитной картой и постарался больше об этом не думать.