Таким образом, главная цель БОУ № 1-бис так и не была достигнута. Во-вторых, организация взаимодействия оказалась не на высоте, поскольку ВВС из-за удаленности аэродромов от места боя не смогли принять участия в нем. В-третьих, выяснилось, что составленное «Наставление для боя на минно-артиллерийской позиции» ещё до конца не доработано. Помимо прямого прорыва противника, надо было продумать в наставлении еще наступление на правый или левый фланг позиции, а также на Главную базу. Требовалось также предусмотреть возможность действий противника одновременно с двух направлений – с востока и запада[1850].
Действия авиации обеих сторон по морским и сухопутным объектам оказывались зачастую не вполне грамотно организованными и не очень результативными. Удары бомбардировочной авиации стороны «Б» по транспортам в базах носили незначительный характер. Действия ВВС стороны «А» по портовым сооружениям в базах, а также по силам оказались неудачными и проводились без предварительных ударов по средствам ПВО. Бомбовый удар авиации стороны «Б» по кораблям в базе Таллинн не сопровождался ударами по средствам ПВО базы[1851].
Оценивая в целом работу ВВС в ходе БОУ № 1-бис, Штаб КБФ пришел к выводу, что «не все еще командиры соединений флота умеют использовать приданную им в оперативное подчинение авиацию». В то же время, отмечалась хорошая работа частей ВВС Прибалтийского особого военного округа. Учение со всей отчетливостью показало необходимость наличия в составе ВВС флота дальнего разведчика с большим радиусом действия. Минно-торпедный авиаполк было рекомендовано применять по своему прямому назначению, то есть для торпедометания и постановки мин[1852].
Подводя итоги БОУ № 1-бис, командующий КБФ вице-адмирал В. Ф. Трибуц подробно остановился на его главных выводах, а также положительных и отрицательных аспектах. Положительными моментами в учении, по мнению командующего КБФ, были следующие: 1) тщательная подготовка на всех соединениях и в Штабе флота, в ходе которой были разработаны проекты 10 частных наставлений для соединений, а также проект «Наставления для боя в устье Финского залива на минной позиции»; 2) проведение ряда учений с выходами в море на всех соединениях и двух тренировочных походов флота в целом, с активным участием ВВС;
3) усложнение учений путем дачи вводных в процессе его проведения и постановка ряда новых задач; 4) проведение впервые фактической высадки и отражения воздушного десанта во взаимодействии с морским десантом на островах Эзель и Даго; 5) применение метода маневренного использования подлодок. Особо отмечалась хорошая работа ВВС на протяжении всего учения. Так же хорошо выполнили свои задачи 3-я бригада подлодок и 1-я бригада торпедных катеров[1853].
Впрочем, на учении обнаружились и существенные недостатки, сводившиеся к следующему: 1) плохая работа Охраны водного района Главной базы и нечеткая организация входа и выхода кораблей из баз (Либава, Таллин); 2) отсутствие продуманной системы ПВО кораблей на рейдах и в базах; 3) отсутствие четкого взаимодействия Эскадры с Береговой обороной Ханко и Береговой обороной Главной базы в бою на минно-артиллерийской позиции; 4) невысокая морская культура и выучка[1854]. Следует отметить, что точно такие же выводы содержались и в «Замечаниях по Отрядному учению КБФ № 1-бис», составленных начальником ГМШ адмиралом Л. М. Галлером[1855].
Несколько позднее, в начале декабря 1940 г., командующий КБФ В. Ф. Трибуц в отчете по боевой подготовке флота за год отмечал, что большое отрядное учение № 1-бис было выполнено «в усложненных условиях с полным составом сил действующего флота, авиации, береговой обороны, военно-морских баз и тыла». В отличие от ранее проводившихся флотом учений, БОУ № 1-бис впервые охватило одновременно все районы Балтики. На учении отрабатывалось применение артиллерийского и минного вооружения, а также разворачивалась манипуляторная служба[1856].
Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в своем приказе № 0872 от 19 ноября 1940 г. оценил проведение Большого отрядного учения № 1-бис на КБФ «в целом удовлетворительно»[1857]. По мнению наркома, участвовавшие в учении корабли и части, за некоторыми исключениями, выполнили поставленные задачи. Была отмечена хорошая подготовка ВВС КБФ, линкора «Октябрьская революция», 3-й бригады подлодок, 1-й бригады торпедных катеров, минного заградителя «Марти», 1-го и 2-го дивизионов тральщиков[1858].
В то же время Кузнецов отметил многочисленные недостатки, допущенные в ходе учения. В частности, была подвергнута резкой критике работа Охраны водного района и Противовоздушной обороны флота. Были отмечены крупные тактические ошибки в действиях крейсера «Киров», 3-го дивизиона эсминцев и сторожевых кораблей. Имелись серьезные упущения при организации взаимодействия подводных лодок и авиации, в пользовании радиосвязью. Особое внимание требовалось обратить на организацию воздушного режима в местах базирования флота и в пределах военно-морских баз. Также нарком ВМФ приказал исправить недостатки в работе службы охраны водных районов военно-морских баз и охраны рейдов, добиваясь слаженной работы по обеспечению баз и мест стоянок флота[1859].
Боевая подготовка и боеготовность соединений КБФ в 1940-м году характеризовалась весьма неоднозначно. Помимо некоторых достижений, на многих соединениях надводных, подводных, военно-воздушных и береговых сил флота сложилась довольно тревожная ситуация с прохождением курса боевой подготовки. Подводя общие итоги боевой подготовки флота за 1940-й год, командующий КБФ вице-адмирал В. Ф. Трибуц был вынужден признать, что «внимание Военного совета, Штаба, Тыла к выполнению задач по боевой подготовке соединениями, тактической отработки плавающих соединений, безусловно, было ослаблено»[1860].
Причин, из-за которых нормальное прохождение БП на Балтике было нарушено, по мнению Трибуца, было несколько. Самой первой и главной причиной незавершенной БП была широкомасштабная переброска соединений и частей КБФ в прибалтийские базы в течение лета-осени 1940 г. и их освоение. Одновременно в новых базах формировалось большое количество новых частей. По данным командующего КБФ, за период с 1 января по 1 декабря 1940 г. на Балтике было сформировано 245 частей с общим количеством личного состава 42294 человека. В среднем, каждый месяц происходило по 20–25 формирований, а в наиболее напряженный период, с мая по июль 1940 г., – до 28–30 формирований[1861].
Помимо большого количества новых формирований для КБФ, на Балтике в течение 1940-го года производились мероприятия по отправке кораблей на другие моря. В частности, на Тихоокеанский флот были отправлены 2 подлодки типа «М», на Северный флот ушли эсминец «Стремительный» и 2 подлодки типа «К», на Черноморский флот – 3 подлодки типа «М» и 12 торпедных катеров, на Дунайскую флотилию – 4 бронекатера. Данные формирования потребовали от КБФ выделения 552 человек личного состава, в том числе 66 командиров. Естественно, что эти формирования и отправки вынуждали командиров соединений проводить работы за счет непосредственного выполнения задач по боевой подготовке[1862].
Еще одной важной причиной неудовлетворительного выполнения плана боевой подготовки Краснознаменного Балтийского флота в 1940-м году была неустановившаяся дислокация целого ряда плавающих соединений и отдельных кораблей флота. Командование КБФ долго не могло решить, на какие базы следует базировать Отряд легких сил и 1-ю бригаду подводных лодок. Это создавало сложности с размещением маневренных запасов боеприпасов, топлива и продовольствия для легких и подводных сил флота[1863]. Долго решался руководством ВМФ вопрос о размещении Штаба и Военного совета флота. Такое неопределенное состояние организационной структуры флота затрудняло снабжение соединений флота и осложняло планирование БП на будущее.
В заключение «Отчета о боевой подготовке КБФ за 1940 год», Трибуц самокритично признал, что далеко не всё удалось сделать в отношении повышения общего уровня боевой готовности и боевой подготовки Краснознаменного Балтийского флота в течение года: «Я должен здесь доложить, что 1940 год, вместе с тем, был годом и больших наших ошибок, мы спотыкались, имели упущения; недорабатывали ряд вопросов; нас подправляли, направляли, иногда даже резко поправляли». Трибуц особо отметил помощь наркома ВМФ и его заместителей в деле систематического руководства подготовкой на флоте. В качестве вывода, командующий КБФ полагал, что флот получил значительное количественное и качественное развитие, поэтому к концу 1940-го года он стал иным и «во всех вопросах коренным образом отличается от флота 1939 года»[1864].
Таков был взгляд командующего КБФ на общую картину состояния боевой подготовки на подчиненном ему флоте. На первый взгляд, причины, указанные командующим флотом, были вполне весомые и понятные. Однако насколько эти доводы окажутся убедительными для высшего руководства, командующий КБФ не мог знать. Другое дело, что реакцию наркома ВМФ можно было предугадать по целому ряду событий. Неудивительно, в конце 1940-го года наступил неприятный момент для Военного совета Балтийским флотом, когда подводились итоги боевой подготовки по всем флотам и флотилиям.