В период со 2 по 10 декабря 1940 г. в Москве проходил сбор командующих флотами и флотилиями, посвященный итогам боевой подготовки на флотах за 1940-й год и обобщению опыта продолжавшейся мировой войны. Как следовало из доклада наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, в течение 1940-го года Военный совет КБФ не занимался устранением имевшихся на флоте недостатков в своей боевой подготовке, из-за чего ситуация с ней на Краснознаменном Балтийском флоте стала катастрофической. Если на Черноморском и Тихоокеанском флотах в 1940-м году произошло значительное улучшение показателей в артиллерийской, минно-торпедной, химической и электромеханической подготовке[1865], то на Краснознаменном Балтийском флоте в этом отношении получился «безусловный провал»[1866].
Практически по всем видам огневой подготовки на Балтийском флоте наблюдалось резкое ухудшение показателей, по сравнению с 1939-м годом. По выполнению плана артиллерийских стрельб в 1940-м году Краснознаменный Балтийский флот стоял позади всех флотов[1867]. Так, план по морским и береговым стрельбам был выполнен на Балтике всего лишь на 59 %, в то время как на Амурской флотилии – на 104 %, на Северном флоте – на 86 %, на Черноморском флоте – на 83,5 % и на Тихоокеанском флоте – на 76,7 %. По минно-торпедной подготовке Балтийский флот находился на 4-м месте, уступая Амурской флотилии, Черноморскому и Тихоокеанскому флотам. В частности, план торпедных стрельб был выполнен на 57,9 %, а план минных постановок – на 47,7 %. По боевой подготовке подводных лодок Краснознаменный Балтийский флот выполнил КПЛ на 88 % со средним баллом 3,7 и занял 3-е место в общем списке. Подлодки КБФ вообще не проводили минных постановок и учений по противолодочной обороне, план торпедных атак был отработан подлодками на 85 %, план артиллерийских стрельб – на 60 %, а план зенитных стрельб – на 52 %[1868].
Причину неожиданного падения нарком ВМФ видел в том, что на Балтике «поздно спохватились и не вмешались в боевую подготовку флота, считая, что он проводит много реорганизационных мероприятий»[1869]. Тем не менее, сообщил Кузнецов, командование КБФ предпочитало не выполнять указания Наркомата ВМФ, не принимало помощи, которую ему предлагали, и вообще «жили по-своему, умничали»[1870]. Имея за плечами опыт боевых действий во время советско-финляндской войне 1939–1940 гг. (причем, этот опыт был далеко не положительный), командование Краснознаменного Балтийского флота, по словам наркома, зазналось «без каких-либо на то оснований» и пустило боевую подготовку на самотёк. А ведь именно на Балтике следовало в первую очередь отрабатывать те тактические приёмы, необходимость которых с такой очевидностью продемонстрировали недавно прошедшие боевые действия с Финляндией.
Такая резкая оценка наркомом ВМФ положения дел с боевой подготовкой на Балтике вовсе не была неожиданной: предупреждения в адрес командования КБФ звучали уже неоднократно. 8 июля 1940 г., за неоднократное невыполнение правительственных постановлений и неаккуратное выполнение приказов наркома ВМФ, Н. Г. Кузнецов приказом № 00171 объявил, что командующему КБФ вице-адмиралу В. Ф. Трибуцу «поставлено на вид»[1871]. 11 сентября нарком ВМФ издал приказ № 00232, который был целиком посвящен состоянию боевой подготовки на Краснознаменном Балтийском флоте. Кузнецов отмечал в приказе, что в период своего посещения КБФ с 27 августа по 4 сентября, а также во время проведенной по его приказу проверки боевой подготовки флота с 17 августа по 1 сентября выявилось, что Военный Совет и Штаб КБФ, «уделив главное внимание по базированию штаба и тыловых учреждений на г. Таллин и развертыванию новых военно-морских баз, упустили вопросы, связанные с руководством боевой подготовкой кораблей, батарей и частей». Командиры соединений флота ослабили контроль за боевой подготовкой, всецело сосредоточив свое внимание на строительстве, ремонте и бытовом устройстве личного состава, и не выполняли требований приказа наркома ВМФ № 020 и его директивы № 12319сс[1872].
Из приказа наркома ВМФ следовало, что план боевой подготовки на КБФ был выполнен в среднем менее чем на 50 %, а по отдельным соединениям к выполнению задач БП вообще не приступали. Например, 1-я бригада подлодок в основном производила торпедные атаки с выпуском воздуха и за все время выпустила лишь 2 торпеды. Подлодки не были подготовлены к маневренному использованию. Эсминец «Стерегущий» и Либавский отряд торпедных катеров к решению огневых задач совсем не приступали. 2-й дивизион тральщиков ОВРа Главной базы занимался исключительно боевым тралением, совершенно запустив артиллерийскую и минно-торпедную подготовку. Наибольшей критике подвергся линкор «Марат», который провел 8 неудовлетворительных стрельб из 20, что было расценено наркомом ВМФ как «провал основного оружия». Крейсер «Киров», пройдя за кампанию 9030 миль, провел за это время лишь 2 артиллерийские стрельбы, из которых стрельба главным калибром была выполнена неудовлетворительно. К отработке задач по минно-торпедной подготовке крейсер еще не приступал. На всех кораблях морская подготовка командиров находилась на низком уровне[1873].
Подводя итоги, нарком приказывал Военному совету КБФ немедленно переключиться на непосредственное руководство боевой подготовкой, требовать более самостоятельной и ответственной работы старших и высших начальников по вопросам боевой подготовки. Нарком особо подчеркнул, что следует не допускать «гастролерства» командиров, а заставлять их руководить путем показа, «начиная с мелочей впредь до полной отработки отстающего корабля, батареи или соединения». Начальнику ГМШ было поручено организовать проверку соединений перед следующим учением и дать заключение о готовности к нему[1874].
В сентябре 1940 г. в приветственном письме к участникам 20-й партийной конференции КБФ адмирал Н. Г. Кузнецов указал, что коммунистам Балтийского флота нужно немедленно и решительно устранить вскрытые крупные недостатки в боевой подготовке и дисциплине. Он откровенно сообщил балтийским морякам, что «плохая слава идет про дисциплину на Вашем флоте, много недостатков и в боевой подготовке», и пожелал им быстрее исправить создавшееся положение[1875]. 9 октября вновь прозвучал тревожный сигнал: нарком ВМФ своим приказом № 0749, «ввиду неудовлетворительного состояния БП но отдельным кораблям КБФ», объявил о лишении денежной надбавки за командование целого ряда командиров частей и кораблей (подводных лодок, сторожевых катеров, торпедных катеров) Краснознаменного Балтийского флота[1876].
Как видно из приведенных фактов, на протяжении лета-осени 1940 г. высшее командование ВМФ постоянно выражало обоснованное беспокойство низким уровнем боевой подготовки и боеготовности на Краснознаменном Балтийском флоте. Подобные предупреждения являлись достаточным поводом для того, чтобы Военный совет КБФ вовремя задумался над исправлением имевшихся недостатков и принял соответствующие меры. Однако на деле получилось так, что Краснознамённый Балтийский флот в итоге оказался отстающим.
Заканчивая декабрьский сбор высшего командного состава, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов поставил перед всеми флотами задачи на 1941-й год. Самой важной задачей на ближайшее время, как считал Кузнецов, являлась необходимость «закрепиться на том уровне, на котором мы стоим»[1877]. Если флоты не смогут удержать достигнутый уровень и «заснут», то к марту 1941 г. они, по словам Кузнецова, неизбежно очутятся «в положении весны 1940 года». Тогда программу боевой подготовки придётся начинать с самого начала и весь год придётся догонять прошлогодние показатели. Основой содержания боевой подготовки флотов следовало считать оперативно-тактическую подготовку командного состава. Нарком призвал Управление боевой подготовки (УБП) и Оперативное управление ВМФ изменить задачи на 1941-й год таким образом, «чтобы основным содержанием были бы тактические учения»[1878].
Чтобы соединения смогли вовремя дойти до решения оперативно-тактических вопросов, полагал Н. Г. Кузнецов, необходимо было сократить количество огневых задач, которые отнимали много учебного времени. Нарком всячески торопил собравшихся флагманов и командиров, напоминая им, что время не ждёт, а потому темпы в боевой подготовке «должны быть более быстрыми, чем они были до сих нор»[1879]. Нарком призвал командиров немедленно перестроиться на новый лад и перестроить свою работу. В заключение, он выразил надежду, что в новом, 1941-м году Военно-Морской Флот сможет, наконец, выправить все недостатки и достигнуть дальнейших успехов.
Окончательную точку нарком ВМФ поставил в приказе № 00300 от 29 декабря 1940 г., целиком посвящённом планированию боевой подготовки флота на 1941-й год. По словам адмирала Н. Г. Кузнецова, самым ценным в деятельности флотов в 1940-м году стал полученный боевой опыт, использование которого позволило «поднять фактическую боеспособность наших флотов и флотилий и проверить на деле ряд организационных, оперативных и тактических положений и расчетов»[1880]