Но, пожалуй, главным фактором, сильно снижающим общий уровень готовности КБФ к войне, была низкий уровень оперативной и тактической подготовки подавляющей части командно-начальствующего состава флота. Данное обстоятельство неизменно отмечалось командованием ВМФ и КБФ на самом высоком уровне и являлось одной из главных причин неудовлетворительных результатов различных учебно-практических мероприятий флота. На протяжении всей второй половины 1930-х годах ситуация с состоянием БП постоянно внушало большую тревогу у руководства ВМФ. Неудивительно, что в 1940-м году многие показатели боевой подготовки КБФ «благодаря» этому обстоятельству оказались на весьма низком уровне. Очень плохо обстояло дело с артиллерийской подготовкой соединений. Перед войной была также плохо отработана минно-заградительная операция на главном оборонительном рубеже, от проведения которой зависел успех всего начального периода войны. Много недостатков наблюдалось в действиях морской авиации, имевшей высокий уровень аварийности.
Иными словами, боевая подготовка Балтийского флота на протяжении всей второй половины 1930-х – начала 1941 годов страдала серьезными недостатками и являлась одним из решающих факторов плохой подготовленности КБФ к началу боевых действий Великой Отечественной войны. Причины этого положения заключались в значительной степени в том, что Военно-Морскому Флоту приходилось довольствоваться тем личным составом, который имелся на тот момент. Что же касается качества подготовки командиров всех уровней, то она в значительной степени определялась общим социальным и образовательным уровнем СССР того времени.
Глава 6Оперативное планирование и применение Краснознаменного Балтийского флота в 1935–1941 годах
§ 1. Оперативное планирование на Краснознаменном Балтийском флоте в 1935–1938 гг.
Данная тема длительное время являлась запретной в отечественной историографии, поскольку наглядно демонстрировала процесс подготовки СССР к войне, боевые задачи флота и его действия в начале Второй мировой войны. Наиболее важными событиями здесь были действия по вводу частей Красной Армии и Военно-Морского Флота в страны Прибалтики в сентябре-октябре 1939 г. и их последующему присоединению в июне 1940 г., а также боевые действия в Финляндии в ноябре 1939 г. – марте 1940 г. В последние годы боевая деятельность КБФ в период войны с Финляндией, а также во время событий в Эстонии в 1939 и 1940-м годах нашла своё отражение в работах автора[1962].
Во всех упомянутых событиях Военно-Морской Флот СССР, и в первую очередь, Краснознаменный Балтийский флот сыграл весьма важную роль. По сути дела, действия КБФ в 1939–1940 годах стали своего рода продолжением советской внешней политики. При этом процессы оперативного планирования, мобилизационного развертывания и приведения Военно-Морского Флота в боевую готовность являлись звеньями одной цепи и были логически связаны между собой в ходе подготовки флота к войне. Каждый из данных процессов регулировался специальными руководящими документами.
Ещё 3 апреля 1934 г. начальник 1-го Управления Штаба РККА В. П. Калачев подписал директиву № 61391сс, которая адресовалась начальнику Штаба Морских сил Балтийского моря И. С. Исакову. Ссылаясь на то обстоятельство, что «оперативный план Морских сил Балтморя не подправляется по мере изменения обстановки (изменение состава сил или материальных средств), а также ввиду имевших место случаев нарушения правил особой секретности в обращении с отдельными документами онерразработок», начальник управления сообщал основные указания Штаба РККА по методике разработки плана. Оперативный план должен был включать в себя следующие документы: 1) Общий план действий; 2) Развертывание морских сил; 3) План прикрытия мобилизации и развертывания; 4) Планы первых операций; 5) План действий ВВС; 6) План обороны главной базы; 7) Планы минных заграждений и траления; 8) Лоция военного времени; 9) План политического обеспечения; 10) Материальное обеспечение; 11) Сведения о противнике; 12) Дневник начальника Штаба; 13) Документы исполнителям (составляются на основе разработок по пп. 1—11)[1963].
Главнейшим требованием к оперативному плану было то, что он является рабочим документом командования, «помогающим ему в управлении боевыми действиями с началом войны», поэтому все документы должны быть просты, удобны для пользования и исключительно конкретны. В целом, оперплан, как рабочий документ, должен отвечать на вопросы о том, что будет делать командование с началом войны, во исполнение поставленных перед ним задач, и как оно для этого группирует и использует имеемые материальные силы и средства. После утверждения оперативного плана высшим командованием, он считается введенным в действие. Однако начальник 1-го Управления сделал очень важную оговорку, что «не следует считать, что оперплан представляет собой стабильный документ». По мере изменения обстановки (новые данные о противнике, новое оборудование театра или материальных средств (изменения в судовом составе, в количестве мин, артиллерии и т. д.)) «отдельные документы оперативного плана должны подправляться, дополняться или даже изменяться»[1964].
Разработка оперативного плана может считаться законченной лишь тогда, когда будет закончена разработка документов исполнителям, которые запечатываются в отдельные пакеты и хранятся в 1-м отделе Штаба Морских сил. С целью ограничения круга лиц, допускаемых к разработке оперативного план, в полном объеме он мог быть известен (помимо командующего Морскими силами, члена Военного совета и начальника Штаба Морских сил) только начальнику 1-го отдела, начальнику 1-го сектора 1-го отдела Штаба морских сил и его помощнику. Для проработки отдельных документов плана допускалось участие лишь ограниченного круга лиц и «только в части их касающейся». Все лица, допущенные к разработке, и степень их допуска объявляются совершенно секретным приказом командующего морскими силами, который доводится до сведения заинтересованных лиц под расписку[1965].
В дальнейшем, 22 марта 1939 г., заместитель наркома ВМФ флагман флота 2-го ранга П. И. Смирнов-Светловский утвердил «Указания по технике разработки оперативной части плана войны», которые были посланы на все флоты и флотилии. Данные указания должны были внести единообразие в процесс разработки и оформления оперативных планов флотов. В них было четко определено, что «оперативная часть плана войны Рабоче-Крестьянского Военно-Морского флота разрабатывается на основе решения Народного Комиссара Военно-Морского флота, преподанного флотам директивой с постановкой основных задач»[1966]. Основными исполнителями по разработке оперплана являлись командиры 1-х (оперативных) отделов штабов флотов или 1-х отделений штабов флотилий. Допуск к работе над оперпланом производился персонально. Списки лиц, допускаемых к разработке документации, следовало представлять в Главный морской штаб на утверждение наркомом ВМФ.
На основании директивы наркома ВМФ, штабам флотов следовало разрабатывать, в соответствии с требованиями ГМШ, такие документы, как: 1) Порядок развертывания сил и средств, назначенных в состав данного флота; 2) План прикрытия мобилизации и развертывания; 3) Общий план действий флота; 4) Планы первых операций флота; 5) План действий Военно-воздушных сил флота; 6) План минной войны; 7) План подводной войны; 8) План обороны баз и укрепрайонов; 9) Организация всех видов оперативной разведки на театре; 10) План навигационного обеспечения; 11) План материального обеспечения; 12) Сведения о вероятных противниках и странах, соблюдающих нейтралитет[1967].
По окончании разработки оперативного плана штабом флота и его утверждения Военным советом флота, план следовало представить в Главный морской штаб для изучения. Начальник 1-го отдела ГМШ после изучения оперплана должен был доложить свои замечания начальнику ГМШ, в присутствии начальника штаба флота и начальника 1-го отдела штаба. На основании замечаний и поправок, сделанных начальником ГМШ на докладе, штабы флотов должны были вносить соответствующие поправки в план, после чего военные советы лично в присутствии начальника ГМШ докладывали план на утверждение наркома ВМФ. Утвержденный оперативный план вводился в действие специальным распоряжением наркома ВМФ[1968].
Очень важное место в деле повышения боеготовности РККФ перед войной занимала система оперативных готовностей ВМФ, введенная в действие приказом наркома ВМФ флагмана флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецова № 9760сс/ов от 23 июня 1939 года. В соответствии с данным приказом наркома, на флотах отныне вводились три оперативные готовности: оперативная готовность № 3 (повседневная), оперативная готовность № 2 и оперативная готовность № I[1969]. Данная система придала стройность и последовательность процессу повышения боевой готовности ВМФ, позволяя достаточно быстро и без лишних бюрократических проволочек приводить флот в состояние войны.
При нахождении флота в готовности № 3, флот мирного времени находился в готовности, определенной схемой мобилизационного развертывания. Боевое ядро флота пребывало в готовности, определенной директивой. Ремонт кораблей производился в нормальных условиях. При этом следовало нести корабельный дозор у главной базы и периодическую воздушную разведку в море[1970]. При приведении флота в оперативную готовность № 2, боевой ядро флота должно было находиться в 4-х часовой готовности к выходу в море, а корабли из состава мирного времени – в 6-ти часовой готовности. Ремонт кораблей следовало форсировать. Требовалось развернуть войсковые тылы, а также нести корабельный дозор у баз и воздушную разведку в море. Авиацию следовало развернуть на оперативных аэродромах.