И наконец, в случае приведения флота в оперативную готовность № 1 боевое ядро флота находилось в 1-часовой готовности к выходу в море, состав флота мирного времени – в 4-х часовой готовности. Зенитная артиллерия должна была быть изготовлена к боевым действиям. Ремонт кораблей к этому времени требовалось завершить. Войсковые тылы необходимо было держать полностью развернутыми, а флотские – в пределах необходимого. В это время велась усиленная воздушная разведка, а подводные лодки рассредотачивались и находились в готовности к выходу в море. У баз велся усиленный дозор, а авиация сосредотачивалась на оперативных аэродромах[1971].
При этом особо подчеркивалось, что никаких боевых действий флоту по готовностям №№ 1, 2 и 3 нельзя было открывать. Дальнейшее развертывание сил флота могло проводиться либо по мобилизации, объявляемой в общем порядке, либо распоряжением наркома ВМФ без объявления общей мобилизации в составе мирного времени по следующим сигналам: а) «ЗАРЯД» – производится развертывание флота в составе мирного времени, по оперативному плану; б) «ВЫСТРЕЛ» – начало военных действий[1972]. На основе данных указаний по оперативным готовностям, Военные советы флотов должны были разрабатывать более подробные расписания по действиям всех соединений и частей флота, береговой обороны и авиации.
В соответствии с «Организацией управления мобилизацией КБФ» 1938 года, общее руководство мобилизацией на Краснознаменном Балтийском флоте брал на себя Военный совет КБФ, а непосредственное руководство материально-техническим обеспечением мобилизации Балтфлота возлагалось на командира Главного военного порта (ГВП). Руководство мобилизацией частей морской авиации в целом было возложено на командующего Военно-воздушными силами КБФ. Соответственно, руководство мобилизацией в военно-морских базах, укрепленных районах и отдельных гарнизонах КБФ Военным советом флота поручалось старшим морским начальникам баз, комендантам укрепрайонов и начальникам гарнизонов[1973].
Общее руководство мобилизацией Военный совет КБФ должен был осуществлять через флагманский командный пункт (ФКП), в состав которого вводились на весь период мобилизации начальник 4-го отдела и начальник 2-го отделения 4-го отдела Штаба флота со справочным материалом, для дачи указаний по порядку мобилизации соединений и частей. При этом от командиров соединений и отдельных частей флота на ФКП должны поступать только донесения об окончательной мобилизационной готовности кораблей и частей. Начальник Политического управления КБФ должен был осуществлять руководство политическим обеспечением мобилизации с помощью своего аппарата управления, формируя дежурство или пункт управления по своему усмотрению[1974].
Командиры соединений, кораблей и отдельных частей, а также начальники учреждений КБФ являлись лицами, ответственными за проработку мобилизационных планов и правильное проведение мобилизации. По всем вопросам мобилизации, о случаях срывов, нарушения графика старшие морские начальники, коменданты укрепрайонов, начальники гарнизонов, командиры соединений, частей и кораблей должны были доносить исключительно командиру Главного военного порта[1975].
14 декабря 1940 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов своим приказом № 0950 утвердил «Наставление по мобилизационной работе в ВМФ»[1976], согласно которому проводилось мобилизационное развертывание флотов и флотилий. Также были составлены ведомости мобилизуемых наркоматом ВМФ судов, подлежащих оборудованию на заводах и мастерских
Наркомата водного транспорта СССР[1977], на заводах Наркомата судостроительной промышленности СССР[1978] и на заводах и мастерских наркомата рыбной промышленности и на мастерских Наркомхоза РСФСР[1979]. При составлении мобилизационного плана 1941-го года следовало учитывать схему мобилизационного развертывания и план формирований первого года войны, реальность мобилизационного развертывания, т. е. обеспеченность людскими и материальными ресурсами всех соединений, кораблей и частей, входящих в схему организационно-мобилизационного развертывания, а также скрытность отмобилизования, в частности тех соединений, кораблей и частей, которые должны быть подготовлены к подъему по «Большим учебным сборам» (БУС)[1980].
Говоря о процессе оперативного планирования на КБФ в предвоенный период, необходимо помнить следующий основополагающий тезис. Флот занимал подчинённое относительно Армии положение в общей системе Вооружённых Сил страны. Это положение объяснялось исключительно той основной задачей, которая ставилась перед ним в случае войны – оборона морских берегов, во взаимодействии с сухопутными войсками. Таким образом, Военно-Морской Флот СССР не имел самостоятельной стратегии. Боевые действия флота должны были проводиться на основе общего стратегического плана всех Вооружённых Сил СССР. Из этого плана вытекали боевые задачи данного флота. Характер операций флота на данном театре зависели от политической и стратегической обстановки на нем, от соотношения сил на театре и от военно-географических условий данного театра. На основе поставленных флоту задач, следовало проводить конкретные боевые операции[1981]. Поскольку исход войны должен был решаться на сухопутном направлении, флот был обязан решать только те задачи, которые вытекали из задач на сухопутном направлении[1982]. Соответственно, задачи Военно-Морским Силам РККА на случай войны ставил Наркомат обороны СССР и Генеральный штаб РККА.
9 марта 1935 г. нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов направил командующему войсками Ленинградского военного округа И. П. Белову и командующему КБФ Л. М. Галлеру директиву за № 6322сс, где потребовал «разработать план операций Краснознаменного Балтийского флота на 1935 год». Далее Ворошилов дал ясные указания, от которых следовало отталкиваться при составлении плана боевых действий. Вероятными противниками Советского Союза, по его мнению, были Германия, Польша, Финляндия и Япония. Причем, как полагал нарком обороны, выступление Финляндии «может произойти как одновременно с другими державами, так и несколько позже выступления Германии и Польши». Что же касается Англии, то вопрос об ее возможном участии в войне следовало считать открытым[1983].
Переходя затем к общим боевым задачам, которые необходимо будет решать КБФ в ходе грядущей войны, К. Е. Ворошилов перечислил основные: 1) Уничтожить основное ядро финского флота и не допустить регулярного подвоза войск и боевого снабжения со стороны Германии и Польши в порты Финляндии – Ганге (Ханко) и Гельсингфорс (Хельсинки); 2) Нарушить морские сообщения и уничтожать военные и торговые корабли на подходах к портам Штеттин, Гдыня, Данциг и Пиллау; 3) Не допустить подхода с моря боевого ядра и транспортов противника к Ленинградскому промышленному району. Захватить, вооружить и удерживать острова в восточной части Финского залива (Гогланд (Суурсаари), Лавенсари и Сескар (Сейскаари)); 4) Содействовать войскам Северо-Западного фронта[1984] и обеспечить их фланг на Карельском перешейке в районе Финского залива; 5) На Ладожском озере не допустить высадки десантов противника на наше побережье и содействовать сухопутным войскам, действующим на берегу озера. В том случае, если в Финский залив войдет линейный флот противника (здесь подразумевался германский флот), то в операции по его уничтожению следовало задействовать тяжелую авиацию Главного командования, в составе l-ro тяжелого авиакорпуса[1985].
Всю разработку необходимой документации требовалось провести в Морском отделе Штаба РККА, с вызовом туда сотрудников Штаба КБФ, и закончить к 1 мая 1935 года. В свою очередь, начальник Штаба КБФ И. С. Исаков потребовал от начальника 1-го (оперативного) отдела штаба Д. Г. Речистера уложиться в указанные сроки, а также выяснить, не предполагается ли участие Швеции в военных действиях. Также, воспользовавшись предложением наркома обороны К. Е. Ворошилова относительно использования армейской авиации, Исаков приказал Речистеру одну из основных задач – удары по базам противника – переложить на 1-й тяжелый авиакорпус ВВС РККА[1986].
Действуя согласно полученным инструкциям и приказанию командующего Балтфлотом, начальник 1-го отдела Штаба КБФ Д. Г. Речистер уже 4 апреля подготовил свое решение по директиве наркома обороны, которое было доложено Штабу РККА. В самом начале, Речистер отметил расхождение между директивой наркома обороны и имевшейся мобилизационной запиской Разведывательного отдела КБФ. Согласно первому документу, Швеция не фигурировала среди вероятных противников СССР, но из второго документа, напротив, следовало, что она таковым является. По поводу этого соображение заместитель начальника Штаба РККА, начальник Оперативного управления С. А. Меженинов потребовал действовать строго по директиве[1987].
Далее начальник 1-го отдела Штаба КБФ перешел к решению конкретных боевых задач. По мнению Речистера, на авиацию Главного командования нужно было возложить две основные задачи: «а) Нейтрализовать основные авиабазы и авиацию противника в Финляндии, ибо, если это не будет осуществлено, авиация противника сорвет развертывание КБФ, первые операции КБФ; б) Разгромить основные морские базы противника в Финском заливе, которые еще в мирное время готовятся для базирования на них флотов Ганге, Гельсингфорс, Котка и Выборг».