«основные морские пути, по примеру мировой войны, в юго-западной и западной части Балтийского моря могут проходить по шхерам и территориальным водам Швеции»[2036].
Делая выводы из вышеизложенного, командующий КБФ Сивков пришел к тому, что для успешного выполнения поставленных флоту боевых задач на начальном этапе войны, крайне важно иметь превосходство в воздухе на Финском заливе и его побережье, а также не допустить активных действий германского флота в Финском заливе. В случае выступления против СССР Эстонии, в кратчайший срок следовало овладеть её побережьем и Моонзундским архипелагом. В последующем, в целях изоляции Финляндии с морского направления, требовалось захватить Або-Оландский архипелаг[2037]. Однако, все эти требования носили достаточно декларативный характер, поскольку не подкреплялись соответствующими силами и средствами флота.
Далее, командующий флотом флагман 1-го ранга А. К. Сивков представил свое «Решение» по операциям на Балтийском театре. С целью создать на начальном этапе благоприятные условия для обороны Ленинградского промышленного района и обеспечения флангов 7-й армии, Сивков предлагал осуществить такие меры, как: 1) Приведение к М-2 в полную боевую готовность КБФ периода мирного времени и отмобилизование в период угрозы войны по «Большому учебному сбору» максимума сил, привлекаемых по мобилизационному плану; 2) Захват в М-2 и укрепление к М-10-12 островов Готланд, Большой Тютерс, Лавенсари и Сескар[2038].
В том случае, если в Финском заливе появится сильный флот противника (германские линкоры и крейсера), захват островов Готланд и Большой Тютерс производить уже не следовало. Требовалось не допускать их укрепления, путем организации обстрелов надводных кораблей и бомбоударов ВВС КБФ. Одновременно с захватом и укреплением островов, Краснознаменному Балтийскому флоту следовало выставить минные заграждения на выходных шхерных фарватерах в районе Котка, Аспэ и Питкопас, оборудовать минноартиллерийский рубеж в районе мыс Стирсудден-банки Деманстейнские и уже к М-3 выставить передний край минного заграждения. Кроме того, в период с М-3 до М-10-12 надо было создать минно-артиллерийскую позицию в районе Гогланд-Малый Тютерс-Гофты. Кроме того, «с целью оковывания и нанесения потерь противнику в шхерах», морской авиации полагалось осуществлять систематические постановки мин с самолетов на узлах фарватеров внутри финских шхер – до меридиана Ловиза[2039].
Задача по уничтожению боевого ядра военных флотов Финляндии, Эстонии и Латвии, в случае их нахождения в базах, была возложена на авиацию Северо-Западного фронта. Если финские броненосцы окажутся вне шхерного района Финского залива, к их уничтожению следовало привлечь подводные лодки и линейные корабли КБФ. Задача по нарушению подвоза в Германию и Польшу через порты Балтийского моря и недопущению перевозки войск и боевого снабжения из Германии и Польши в порты Финляндии, Эстонии и Латвии решалась путем высылки в море 23 подлодок КБФ[2040].
Постановка столь масштабных задач перед подводными силами флота может вызвать большое сомнение. Представляется маловероятным, чтобы всего 20 подводных лодок смогли нарушить морские перевозки всех стран неприятельского блока. При этом совершенно не принималась во внимание ПЛО противника, да и сами природно-географические условия балтийского театра военных действий. Шхерные районы Финляндии и Швеции позволяли перенести пути следования транспортов с военными грузами в прибрежные воды, используя внутренние шхерные фарватеры, не подвергая суда риску нападений советских субмарин.
Наконец, командующий КБФ подошел к наиболее трудной задаче – уничтожению германского ВМФ в Финском заливе. В том случае, если крупные силы флота противника прорвутся в восточную часть Финского залива, главные силы КБФ, развернувшиеся на Восточно-Готландском плесе или в районе банки Средней, совместно с ВВС фронта должны были нанести сосредоточенный удар по неприятельской эскадре. Если же этот удар окажется неудачным, следовало дать решительный бой на минно-артиллерийской позиции Главного оборонительного рубежа (ГОР) в районе Стирсудден-банки Деманстейнские-Шепелев[2041].
Оценивая «Общий план действий КБФ», нельзя не увидеть такого его основного недостатка, как недооценка возможных действий ВМС противника. В основе плана лежала твердая уверенность командующего флотом в том, что неприятельский флот обязательно предоставит возможность Краснознаменному Балтийскому флоту в течение первых 10–12 дней войны создать себе благоприятные условия для ведения боевых действий (т. е. обеспечит проведение начального периода войны), и лишь после этого начнет первые операции против советского флота. Довольно странно, что даже основную операцию по созданию Главного оборонительного рубежа (ГОР) на линии Стирсудден-банка Деманстейн командующий флотом А. К. Сивков планировал провести в течение М-1-М-10, а создание минно-артиллерийской позиции в районе остров Гогланд-остров Малый Тютерс-Гофты – в период с М-3 по М-12.
Иными словами, наблюдалась странная неторопливость командования при планировании действий КБФ. Между тем, из опыта Первой мировой войны было известно, что Центральная минная позиция была выставлена русским Балтийским флотом ещё до момента официального объявления войны Германии. А ведь к действиям на Главном оборонительном рубеже А. К. Сивков привязывал «решительный бой противнику, в случае неудачи первого удара», автоматически предполагая, что к этому времени ГОР будет обязательно готов. При этом он не подумал о том, что надводные силы противника постараются нанести удары по КБФ в самые первые дни войны, когда оборудование минно-артиллерийского рубежа еще не будет завершено. Представляется странным, что Сивков не подумал о том, что ВВС противника могут поставить мины в советских и нейтральных водах с началом войны или до её начала, что затруднит последующие передвижения КБФ.
При изучении «Общего плана действий КБФ» складывается такое впечатление, что действиям Балтфлота на начальном этапе войны противник не будет оказывать какого-либо серьезного сопротивления силами своих надводных кораблей, подлодок и авиации. Соответственно, действия КБФ будут протекать в некоем оперативном «вакууме». В итоге, командующий флотом А. К. Сивков наметил план ведения морской войны на Балтике совершенно без учета противодействия противника. Это свидетельствует о довольно формальном, схематическом подходе командования флота к составлению такого ответственного документа как план боевых действий.
Исполнительные документы по оперативному плану КБФ 1937 г. были представлены в Генеральный штаб РККА в середине мая 1937 года. Рассмотрев поступившие материалы, начальник 5-го отделения 1-го отдела Генерального штаба РККА капитан 3-го ранга Г. Б. Чубунов высказал начальнику штаба свои опасения относительно того, что за последние три года содержание оперативного плана Морских Сил РККА могло стать известным не только пресловутым «врагам народа», но и вероятному противнику. С целью «дезориентировать» возможного противника, Чубунов предложил срочно переработать оперативные планы флотов. При этом командующему КБФ следовало учесть возможность «накопления Германией вооруженных сил в Финляндии, для действия против нас, в период предшествующий объявлению войны»[2042]. Руководство Генерального штаба Красной Армии согласилось с данными предложениями, и 10 августа уже новый начальник ГШ командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников направил также новому командующему КБФ капитану 1-го ранга И. С. Исакову[2043]директиву № 35481 осе, где говорилось о том, что в общий план действий КБФ «необходимо срочно внести нижеследующие изменения»[2044].
По мнению Шапошникова, в «Плане минной войны КБФ» следовало произвести перерасчет всех минных постановок в восточной части Финского залива, с изменением конфигурации минных полей и направления фарватеров, по ним проходившим. В «Плане операции № 11», посвященном захвату островов в восточной части Финского залива, обоснованно требовалось пересмотреть и изменить направление главного удара, последовательность овладения пунктами противника, сроки начала операции, места посадки и высадки десанта, порядок и курсы следования. Вообще, максимальное внимание разработчиков следовало уделить «возможности скорейшего начала и проведения операции, скрытности сосредоточения войск к местам посадки и самой посадки войск».
Немало претензий у Генштаба Красной Армии возникло и к «Плану подводной войны КБФ», где, как полагал Б. М. Шапошников, требовалось «изменить время выхода подлодок на позиции, порядок и курсы следования при выходе и обратном возвращении в базу, систему связи и контрольные рубежи связи». Более того, командующему КБФ было поручено разработать отдельную операцию под названием «Вывод подлодок из Финского залива для действий на коммуникациях противников в Балтийском море», с обеспечением данной операции детальной разведкой, а самого прорыва через противолодочный рубеж противника – с обеспечением надводными и подводными силами[2045].
Говоря о составлении оперативного плана КБФ в 1937-м году, нельзя не отметить один интересный момент. 31 мая, то есть когда уже все материалы по общему плану действий КБФ были благополучно отправлены в Генштаб РККА, начальник Разведывательного управления РККА комкор С. П. Урицкий направил в Штаб Краснознаменного Балтийского флота подробную «Записку о составе, численности, мобилизации и развертывании морских сил вероятных противников на Балтийском театре в 1937 году»