«шайка троцкистско-бухаринских шпионов, вредителей, диверсантов Гришин, Сивков, Румянцев, Каштелянов, Горбунов и другие, пробравшиеся к руководству флотом, пользуясь политической беспечностью и ротозейством коммунистов, проводили вредительскую работу, направленную на ослабление боеспособности флота, ослабляли политаппарат флота, засоряли кадры партийно-политических работников и командно-начальствующего состава троцкистско-бухаринской агентурой, шпионами и диверсантами»[1365]. Далее указывалось количество командиров, начальников и политработников, которые подверглись репрессиям в центральном аппарате, штабах, соединениях, частях и учреждениях КБФ.
Так, в аппарате центральных учреждений Краснознаменного Балтийского флота было «разоблачено» 5 командиров и начальников, из них в Штабе КБФ – 2, в Политуправлении флота – 1, в Военном трибунале – 1 и в Партийной комиссии – 1. В политических органах КБФ было выявлено 16 человек, в том числе 7 начальников политотделов и 9 военкомов кораблей и частей (2 на линкорах, 5 – в береговых частях и 1 – на военной стройке). В штабах КБФ было «разоблачено» 5 «врагов народа», из которых 2 ранее работали начальниками штабов и 3 – помощниками начальников штабов. В научно-технических институтах было репрессировано сразу 17 человек, которые проводили там «вредительскую и диверсионную работу». В военных портах и хозяйственном аппарате подверглось репрессиям 17 командиров и начальников. В системе военно-морских учебных заведений было «разоблачено» 6 преподавателей, которые работали в Военно-морской академии и военно-морских училищах[1366].
Наибольшее количество «врагов народа» неожиданно «обнаружилось» в соединениях и частях флота – сразу 39 командиров. Из них, 1 был командиром бригады, 10 – командирами частей и кораблей, 5 – флагманскими специалистами, 5 – помощниками командиров частей и кораблей, 10 – инженерами, 6 – техниками и 2 – командирами авиаэскадрилий. Кроме того, в системе военного строительства было репрессировано еще 38 представителей КНС, в том числе 6 начальников УНР и УВСР, 18 инженеров строительств, 6 техников, 3 хозяйственных работника и др.[1367]
Таким образом, в течение 1937-го года на Балтике в целом было репрессировано 143 командира, начальника и политработника. Всего же за период с 1 мая 1937 г. по 15 мая 1938 г. из числа командно-начальствующего и политического состава КБФ было уволено (в том числе арестовано) 389 человек[1368].
А теперь рассмотрим в более подробном виде, каким образом протекала деятельность судебно-следственных органов Краснознаменного Балтийского флота по «выявлению» и «разоблачению» т. н. «врагов народа». В период с 1 января по 28 июня 1937 г. Военной прокуратурой КБФ было закончено производством 39 следственных дел по контрреволюционной пропаганде и агитации – всего на 53 человека (из них 2 – старшего и высшего начсостава, 2 – среднего начсостава, 5 – младшего комсостава и 42 – рядового состава) и 5 следственных дел по измене Родине, террористическим актам, диверсиям и шпионажу – всего на 6 человек (из них 1 – среднего начсостава)[1369].
Кроме того, на 28 июня 1937 г. в Военной прокураторе КБФ находилось в текущем производстве 32 следственных дела по измене Родине, подготовке террористических актов, диверсиям и шпионажу – всего на 37 человек (из них 18 – старшего и высшего начсостава, 8 – среднего начсостава, 4 – младшего комсостава и 4 – рядового состава) и 21 дело по контрреволюционной агитации и пропаганде – всего на 28 человек (из них 2 – старшего и высшего начсостава, 4 – среднего начсостава, 1 – младшего комсостава и 18 – рядового состава)[1370]. По данным прокурора Главной военной прокуратуры РККА бригадного военного юриста Д. 3. Лелюхина, за 1-е полугодие 1937 г. по ст. 58–10 было возбуждено 42 уголовных дела. За это же время, в связи с должностными преступлениями и растратами было заведено 8 дел, а в связи с пьянством и хулиганством – 26 дел[1371].
Далее, за период с 20 июня по 20 октября 1937 г. Военным трибуналом КБФ было осуждено 106 человек командно-начальствующего, младшего командного и рядового состава, из них 45 – за контрреволюционную агитацию, 15 – за участие в контрреволюционных террористических организациях, 4 – за измену Родине и шпионаж, 3 – за вредительство, 2 – за осуществление диверсионно-вредительских актов, 10 – за оказание сопротивления и хулиганство, 10 – за злоупотребления и бездействие по службе, 6 – за присвоение и растраты, 2 – за оскорбления, 2 – за самовольное оставление части, 2 – за несвоевременную явку в части и уклонение от службы, 2 – за кражи, 1 – за неисполнение приказания, 1 – за умышленное ранение и 1 – за нарушение караульной службы[1372]. Таким образом, количество осужденных по «политическим» статьям УК РСФСР (69 человек) составило 65 % от общего количества осужденных Военным трибуналом КБФ. Таким образом, за четыре месяца было репрессировано больше командиров и начальников, чем за предшествовавшие три года (с 1934 по 1936 гг.).
Из числа младшего командного и рядового состава КБФ за период с 1 апреля по 20 октября 1937 г. было уволено 679 человек, из них: по политическим и моральным причинам – 448 человек (из них 84 человек – из Бригады линкоров, 13 человек – из Бригады миноносцев, 43 человека – из 1-й бригады подлодок, 15 человек – из 2-й бригады ПЛ, 29 человек – из 3-й бригады подлодок, 2 человека – из Бригады торпедных катеров, 9 человек – из Отряда учебных кораблей, 4 человека – из Бригады заграждения и траления, 30 человек – из Учебного отряда КБФ, 15 человек – из Учебного отряда подводного плавания им. С. М. Кирова, 1 человек – из Отдельного учебного дивизиона подлодок, 17 человек – из Кронштадтского укрепрайона, 24 человека – из Ижорского укрепрайона, 122 человека – из Военно-воздушных сил КБФ), по семейно-имущественным причинам – 39 человек, по болезни – 192 человека[1373].
В следующем, 1938-м году, масштабы репрессий продолжали прогрессировать. По сведениям прокурора Главной военной прокуратуры РККА бригадного военного юриста Д. 3. Лелюхина, сравнительные данные количества дел и дознаний за Ι-й квартал 1937 г. и Ι-й квартал 1938 г. «показывают значительный рост контрреволюционных преступлений, должностных, хозяйственных и хулиганства». Если за 1-е полугодие 1937 г. по ст. 58–10 УК РСФСР было возбуждено 42 дела, то за первые 4 месяца 1938 г. таких дел насчитывалось уже 47. По факту должностных преступлений за 4 месяца 1938 г. было заведено 21 дело, по фактам пьянства и хулиганства – 27 дел. Всего же за первые четыре месяца 1938 г. в производстве Военной прокуратуры и особых отделов НКВД состояло 124 следственных дела, из которых только 30 дел – по ст. 58–10 УК РСФСР[1374].
Оценивая работу Военной прокуратуры КБФ за период с 1 декабря 1937 г. по 1 мая 1938 г., прокурор Главной Военной прокуратуры Д. 3. Лелюхин отметил, что из имевшихся в производстве 137 дел и дознаний 56 были уже прекращены, 21 дело находилось в производстве, а по остальным делам обвиняемые были преданы суду[1375]. Любопытно отметить, что с декабря 1937 г. по май 1938 г., по 24 следственным делам из 65 дел, прошедших через Военную коллегию Верховного суда, приговоры были отменены и дела прекращены или возвращены на доследование. В 1-м квартале 1938 г. Военной прокуратурой КБФ были расследованы и направлены в Военный трибунал сразу 14 следственных дел, по которым обвинение по ст. 58–10 УК РСФСР было отменено. Из них 4 дела слушались со сторонами в частях[1376].
Причем, судя по высказыванию Лелюхина, бывший военный прокурор КБФ В. К. Гай пытался разобраться в имевшихся обвинениях на лица командного состава и лично предпринимал меры для установления истины. Так, например, бригвоенюрист Д. 3. Лелюхин указывает в своей докладной записке, адресованной главному военному прокурору РККА армейскому военюристу Н. С. Розовскому: «…Следует отметить, что эти дела Военной прокуратурой заводились самостоятельно. Следствие производили военные следователи по личному предложению Гая. Наряду с этим, дела, по которым имелись основания для предания виновных суду по ст. 58–10 УК – прекращались…». В частности, из подготовительного заседания Военного трибунала были возвращены на доследование 5 дел, причем правильность этих действий Военная прокуратура КБФ признала. В итоге, бригадный военюрист Лелюхин утверждал, что «качество следствия по ряду дел, направленных в Военный трибунал, явно неудовлетворительно, вследствие отсутствия достаточного наблюдения со стороны военного прокурора»[1377].
В целом, по сведениям, предоставленным Военной прокуратурой, Военным трибуналом и Особым отделом НКВД КБФ, с 1 января 1937 г. по 31 декабря 1939 г. на Краснознамённом Балтийском флоте было осуждено 444 командира и политработника[1378]. Как мы видим, эта цифра превосходит в 7,4 раза количество осужденных командиров и начальников за предшествовавший 3-летний период (1934–1936 гг.). Данный факт, конечно же, не может не впечатлять, тем более что значительная часть осужденных в 1937–1939 годах командиров и начальников обвинялась, прежде всего, в политических преступлениях – ведении антисоветской агитации, участии в контрреволюционных террористических организациях, осуществлении диверсионно-вредительских актов, измене Родине, шпионаже и прочих преступлениях.