— Голубая Лисица замучила нашего брата Федю у столба пыток, — сказал он. — Мы должны разыскать ее хоть на дне моря, заковать в железные цепи и отправить на суд Великого Вождя краснокожих…
— Ой, нет, сначала мы всыпем ему пятьдесят горячих, а потом уж и в цепи, — перебил Следопыт. — Я обещал батьке…
— Можно и так, — согласился Овод. — Значит, завтра в поход?…
— Урра-а, в поход! — подхватил Следопыт и, совсем как мальчишка, перевернулся через голову, ударив каблуками опорок по костру.
Сноп золотых искр взвился к небу, осветив на мгновенье и дуб, и полянку, и юных вояк. А затем тьма еще гуще, и ночь чернее.
Так неожиданно закончился Совет вождей… Однако пусть читатель не думает, что все это лишь простая игра юных фантазеров «в индейцев» или еще что-нибудь в таком же роде. Не всякому понятное решение Совета вождей явилось на-, чалом таких дел и приключений, что они составят все содержание нашей повести. А впрочем, вернемся немного назад и расскажем, как наши герои задумали свой «поход» и что это был за трюк с красными масками…
КРАСНЫЕ ДЬЯВОЛЯТА
Отец наших героев Иван Недоля жил в селе Яблонном на Украине. Все его имение состояло из старой хатенки, покосившейся набок, да худой сивой кобылы. Зимой он ходил на заработки, а летом ковырялся на своем, жалком клочке земли и батрачил у деревенских кулаков. В 1914 году он вместе со старшим сыном Федором ушел на войну бить немца. Домой Иван вернулся уже после Октябрьской революции. Он пришел на село в рваной шинели, заметно прихрамывая на левую ногу, но с винтовкой в руках. На его широченной груди сияли два «Егория», а за пазухой лежала, пачка большевистских газет и первый декрет Советской власти о земле и мире. С этого дня Иван стал самым горячим большевистским агитатором на селе.
— Земля — народу! — кричал он на сельских сходках, потрясая винтовкой. — Хлеб — Красной Армии! Смерть белякам и буржуям!…
В разгар гражданской войны на Украине он организовал Комитет незаможных селян [5] и крепко взял в переделку кулаков-мироедов.
Федор попал во флот. Семья Ивана — жена и двое ребят-близнецов — по-прежнему ютилась в кособокой хатенке. Ребята — Дуняша и Мишка — старались быть похожими на отца и на свой лад помогали ему в борьбе за власть Советов. Гражданская война от старого до малого разбила село на два враждебных лагеря: на кулаков и бедняков, на красных и белых, за Советскую власть и против нее.
Дети бедноты и кулачества тоже разделились на две партии и отчаянно воевали между собою, шли «стенка на стенку».
Мишка и Дуняша чуть не каждый день возвращались домой, покрытые синяками. Старушка-мать плакала. Отец посмеивался:
— Так-так, хлопцы, значит, вам опять всыпали?
— Всыпали своими боками, — хмуро отвечал Мишка. — Мы им тоже наклюкали, дай боже…
— А кто ж это вас разукрасил так?
— Кулачье разное да Митька Косой — попов сын.
— А вы что? Пятки казали?…
Мишка вспыхивал от обиды:
— Ну, это ты брось, батька, я им такие фонари наставил.
— И я тоже, — подхватывала Дуняша, показывая отцу рваную кофточку, — мы вместе бьем их…
— За что ж вы воюете, хлопцы мои? — продолжал допрашивать отец, делая серьезное лицо.
— А они нас красными дьяволятами обзывают. Ну, мы и… того, в кулаки их…
— А потом они Советскую власть ругают и тебя тоже…
Отец был доволен:
— Молодцы, ребята! За Советскую власть биться надо. И красные дьяволята — хорошая кличка, лишь бы не белые…
Мать горестно всплескивала руками:
— Что ж ты делаешь, старый, дети в крови приходят, а он еще нахваливает!
Но «дети» давно уже решили воевать за Советскую власть по-настоящему, с оружием в руках, как взрослые. Под руководством отца они изучали военный строй, ружейные приемы, стрельбу из винтовки и револьвера. К великому удовольствию Ивана, в стрельбе Мишка скоро превзошел своего отца. Из револьвера на десять шагов он попадал в яблоко, а из винтовки почти не знал промаха. Неплохо «рубал» он и старенькой шашкой, одним махом срезая голову «белогвардейцу, слепленному из глины. Но из всех военных дел Мишке больше всего нравилась разведка. Всерьез готовясь к этому делу, он исползал на животе все окрестности села, порвал все свои штаны и рубашки, по голым стволам лазил на вершины самых высоких сосен, часами сидел там, «выслеживая врага» и корректируя воображаемый огонь Красной Армии.
Дерзко поправ обычаи своего пола, Дуняша мало в чем уступала своему брату и была с ним неразлучна, как тень.
Ребята помогали и матери по хозяйству: ходили в лес за дровами и хворостом, таскали воду с реки, обрабатывали огород, чистили картошку… Впрочем, кроме картошки, у Недоли ничего и не было. Хлеб пополам с мякиной и лебедой они получали из сельсовета по восьмушке на человека да изредка по фунту муки через Комитет незаможных селян. Однако ребята не унывали. Они свято верили в светлое будущее трудящихся, в окончательную победу Советской власти и всей душой любили Владимира Ильича Ленина, о котором так много рассказывали им отец и брат Федор, Ленин представлялся им, как добрый отец всего трудового народа, как великий вождь и чудо-богатырь земли русской. Недаром между собою они называли его Великим Вождем краснокожих воинов…
У брата и сестры были две страсти; война и книги. Читали они запоем и все, что подвертывалось под руку. Но больше всего любили книги о боевых подвигах и приключениях, о путешествиях за моря и океаны, о героической борьбе краснокожих индейцев Америки с «бледнолицыми собаками» — европейскими завоевателями аз свою свободу и независимость.
Любимыми героями Мишки были «последний из могикан» — Ункас и старый охотник — Следопыт. А так как Следопыт был замечательным разведчиком, Мишка присвоил себе и его кличку.
Дуняша долго не могла найти для себя подходящего имени. Но однажды сельский учитель, охотно снабжавший их книгами, подарил Дуняше чудесный роман Войнич «Овод». Ребята прочитали его залпом и были потрясены необыкновенным мужеством и самоотверженностью Овода в борьбе за освобождение Италии от иноземцев-поработителей. На истрепанные страницы, где описывалась трагическая смерть Овода, не раз падали горькие слезы Дуняши, а Мишка отворачивался в сторону, подозрительно посапывая носом. Как настоящий мужчина, он старался скрывать свою слабость. Чтение этой книги закончилось тем, что Дуняша дала Мишке клятву быть такой же самоотверженной, как Овод, и так же, как он, мужественно встретить смерть, если придется погибнуть в борьбе за власть Советов, за свободу — Мишка торжественно одобрил клятву сестры и тут же назвал ее Оводом
В сознании ребят современные события и герои гражданской войны так причудливо переплетались с книжными образами, что они уже и сами не знали, где кончается чудесная сказка и вымысел, а где начинается подлинная суровая жизнь, В разговорах между собою они создали даже свой особый язык, заимствованный у индейцев Фенимора Купера и Майн Рида, понятный только им одним. Красноармейцев они называли краснокожими воинами, белых контрреволюционеров бледнолицыми собаками. Белогвардейский генерал Врангель получил кличку Черного Шакала, бандита Махно окрестили именем злого и коварного апаха — Голубой Лисицей. Знаменитый командарм Первой Конной армии Буденный носил у них имя храброго предводителя одного из индейских племен — Красного Оленя и т.п. А Ленина, как мы уже говорили, иначе и не называли, как Великий Вождь краснокожих воинов; в их представлении это была высшая степень любви и уважения.
Время шло. Гражданская война разгоралась. Ребята продолжали готовиться к боевым делам и уже стали осаждать своего батьку просьбами отпустить их добровольцами в армию краснокожих воинов. Разумеется, они пойдут под начало только самого Красного Оленя, то есть Буденного, В то время слава Первой Конной уже гремела по всей России, заражая сердца молодежи жаждой подвига.
Отец одобрительно посмеивался, но все же советовал ребятам подрасти еще немного, а потом уж…
Дуняша и Мишка ждали этого дня с величайшим нетерпением. Но тут случилось событие, сразу опрокинувшее все их надежды и планы. С фронта неожиданно прибыл старший брат матрос Федор. Он явился на пару недель для заготовок хлеба для Красной Армии, Отец, как председатель Комитета незаможных селян, пришел ему на помощь и при содействии бедноты стал выкачивать у богатеев-кулаков припрятанный хлеб. И вот в тот день, когда продотряд выехал в соседнюю деревню и в Яблонном не осталось вооруженных сил, в село ворвалась уже известная читателю банда и учинила кровавый разгром. Это была одна из шаек самого злого врага Советской власти — батьки Махно. Тогда они увезли раненого Федора в лес и замучили насмерть.
Получив тяжелую рану в спину, отец наших героев все же оправился и через два месяца встал на ноги. Его хатенка сгорела. Иван Недоля устроил свою семью у знакомого рабочего в городе Екатеринославе, а сам решил уйти к красным партизанам.
Прощаясь с Мишкой, отец сказал:
— Вот что, сынок, если я сам не встречу и не убью Махно, то постарайся разыскать его хоть ты и всыпь ему таких горячих, чтобы он вовек не забыл нашей деревни…
Неизвестно, шутил ли отец, или говорил всерьез, но Мишка гневно блеснул серыми глазами и сурово ответил:
— Не бойся, батька, это ему даром не пройдет, Я найду его хоть на дне моря! Скажи только, сколько ему всыпать?
Отец невольно улыбнулся:
— Да влепи хоть полсотни, и то будет добре.
— И я с Мишкой пойду! — вмешалась Дуняша, бросаясь на шею отца, — Махно замучил нашего Федю.
Напоминание о смерти сына передернуло старика. Он расцеловал детей и плачущую жену, смахнул с ресницы тяжелую мужицкую слезу и быстро вышел вон, прихватив винтовку,
С тех пор отец, как в воду канул, ни слуху ни духу. Все думали, что он погиб. Только жена не хотела верить и ждала его домой изо дня в день, полная тоски и горя.
По уходе отца ребята решили, что они уже достаточно выросли и вполне готовы для боевых дел (а как же, ведь им уже перевалило за пятнадцать лет!). Одна беда — у них не было оружия. Винтовку и револьвер забрал отец, а старенькая шашка в расчет не принималась. «Не оружие, а бабье веретено» — уверял Мишка. Как же быть? После долгих споров и обсуждений ребята решили отобрать оружие у какого-нибудь кулака или бандита, а потом двинуться в поход. Как и чем закончилась эта попытка, читатель уже знает из предыдущей главы.