— То-то я смотрю, у нас на стоянке парк меняться на наши машины начал. Мне и невдомек было.
— Ты бы зенки пореже заливал, вмиг бы в голове все прояснилось, — осуждающе посмотрел Семен, как Петрович доливает себе остатки водки, напряженно постукивая горлышком перевернутой бутылки по краям стакана. — А насчет дачи — ты про картошку говорил, — так вот, моя Зинаида решила в этом году только цветочки сажать. Зачем горбатиться с картошкой, если в магазинах полно и дешево? Лучше под домашнее легенькое винцо кинишко посмотреть. В городе-то у нас уже давно домашний кинозал зенитовский стоит, а теперь на дачу жена затребовала. Как вдруг стали у нас старые, еще советские фильмы в стереоизображении переснимать, так от ящика не оторвать бабу стало. Хотя, надо признать, я сам этим делом иногда грешу — захватывает. Впрочем, надо признать, сейчас и новых неплохих фильмов хватает. Куда там этому Голливуду со своими стрелялками. У нас-то все про светлое будущее и про любовь. А Зинка-то после хорошего фильма так ластиться стала…
— Все равно не понимаю! — почти выкрикнул Коробицын.
— Я, честно говоря, такого тоже никак не ожидал. Один из чертовой дюжины — курам на смех, — согласился Полонский. — В Военном совете две трети вообще не согласились на ментальный допрос. А из согласных всего двое прошли. Лазаренко — вот в нем я изначально не сомневался — и старый пень Копылов. Этот вообще сильно удивил — всегда выглядел этаким сухим служакой, ни шагу в сторону от уставов. В душе же — честен до идиотизма, романтик и патриот, хоть и очень любил в молодости девкам юбки задирать.
— Н-да, ситуация, — Сахно привычно почесал кончик носа сгибом указательного пальца. — А как мы-то сами все здесь оказались? — он обвел взглядом давно отремонтированный кабинет Андрея, где они случайно собрались.
— В Андрюхиных апартаментах? — не понял Гришка.
— Нет, в компании правдолюбцев и альтруистов, грезящих о светлом будущем для всего человечества. А ему это светлое будущее, как вдруг выяснилось, на х… не надо! — грубо выругался старший брат. На великом и могучем русском-народном он изъяснялся крайне редко — боялся при детях лишнее случайно брякнуть. От своих родителей Кононовы мата вообще никогда не слышали.
— Сам себя благодари, — откликнулся Гольдштейн на вопрос Сахно. — Это же ты, по большому счету, нас всех в нужную сторону развернул.
— Я?! — удивленно спросил Александр Юрьевич.
— А кто же еще? — поддержал друга Геннадий и хмыкнул: — Эта акула капитализма на самом деле всегда мечтала о чем-то возвышенном. Вспомни, Саша, как все начиналось. Мы, как слепые щенки, маялись с техникой, совершенно не понимая, к чему это все может привести. Пришел ты, популярно объяснил, что генератор пробоя — это самое жуткое оружие, какое только можно представить. Дал денег, организовал все и вся. А тот разговор на даче, когда мы, сами того не понимая, пришли к выводу, зачем нам все это надо? Гришка же тебе в рот смотрел, как на пророка пялился. Потом этот мудак Карасев. Сам с охраной ты, как выяснилось, не справился, но с ходу подключил разбирающегося человека, — Кононов-старший кивнул в сторону Николая. — Который, кстати сказать, почему-то сразу оказался в нашей команде своим в доску. Тотчас, как потребовалось, въехал в ситуацию и соответствующе действовал.
Коля Штолев даже немного смутился от такого превозношения его талантов.
— Когда остро необходимо было взяться самим за оружие, ты выбрал Николая — понимал, что в тот момент я еще не был готов стрелять во всякую мразь. Но сам-то не побоялся испачкать руки в крови. Затем ты взял четкую линию на переворот, выбрал Диму, — кивок в сторону генерала, — предоставив ему всю нужную информацию. Сейчас уже нет никаких сомнений в точности твоего выбора.
Полонский крякнул, с интересом глядя на Гену, но промолчал. Аргументов против у него не нашлось.
— Я всегда завидовал твоему умению разбираться в людях. Катерину в первый момент ты принял в штыки, но довольно быстро понял, что она не предаст, что она нужна нашей команде. Моя Лена? Вспомни-ка, ты же не стал никого спрашивать, просто пинком под зад отправил меня за женой. Смысла говорить о Наталье и Вере с этой точки зрения вообще не вижу. Потому что это твоя семья, — слово «твоя» было выделено голосом. — При выходе на нас Андрея, ты, Саша, практически мгновенно сориентировался и понял, что полковнику можно доверять.
— Тогда я был еще майором, — хмыкнул Коробицын.
Геннадий на реплику не обратил внимания:
— А теперь, Саша, удивляешься, что вокруг тебя собрались люди с точно такими же мыслями? Я просто офигел, когда мой собственный брат, полюбовавшись на полуголых женщин, завел речь о путях развития человека и человечества!
Теперь покраснел Гришка.
— Ты, сам того не замечая, нас всех подвел к необходимости вытаскивать человечество из пропасти. Вот тебе теперь в первую очередь и решать эту проблему, — не очень-то логично подвел черту под своими рассуждениями Кононов-старший. В технике он разбирался во много раз лучше, чем в человеческих отношениях. Но вот одно подметил достаточно точно — бесспорным лидером команды был Александр Юрьевич и никто другой.
Сахно посмотрел на Геннадия, обвел взглядом остальных, закурил, сообразив около себя нечто вроде открытой форточки для вытягивания дыма, и только потом ответил:
— Ни хрена я бы без вас всех не сделал. Одному мне этот вопрос точно не решить. Надо еще и наших женщин подключать. В конце концов, у нас два штатных психолога уже есть, — он на долю секунды сосредоточился, посылая вызов. Про сотовые телефоны команда уже забыла. Зачем они нужны, если через компьютер связаться проще и быстрее?
Первой спустя всего несколько секунд появилась Светка. Всех поприветствовала и сунула Виктору сына, на ходу получив информацию о причине сбора.
Наталья с Веркой и Катерина с Леной вошли в кабинет Андрея через один портал — вероятно, работали вместе, — походя, вывели на стену картинки с детьми и быстренько устроились, кому, где удобнее. Скачали с общей базы данных, скинутую туда предысторию разговора и задумались.
Первой пошла в наступление Наталья:
— А чего вы ожидали? У почти каждого есть грешки за душой. У кого мелочь какая-нибудь, а у кого, возможно, и настоящие преступления. Из той трети людей, что посчитали себя готовыми к вступлению в общество совершенно нового типа, полностью наши нравственные критерии разделяют, как выяснилось, только один из тринадцати. Не просто разделяют, а живут по ним, раз смогли пройти такой строгий отбор. Это на самом деле отличный результат! Больше двух процентов из выбранных по анкетным данным для инициации. Но зато это именно те, кто не предаст, не рвется во власть ради самой власти, кто может ограничивать себя из-за дела, а не по приказу.
— Прямое подключение мозга к компьютеру и доступ к порталам дают неслыханное раньше могущество. А вы тут губу раскатали каждому такое на блюдечке поднести. Но ведь с самого начала было ясно, что не всем дано испытание могуществом выдержать, — поддержала подругу Катерина. Говорила она теперь даже без акцента. Прокачала через себя несколько учебников и полностью овладела русским языком как родным.
— Н-да, — хмыкнул Гришка, — а сколько раз в былые годы хотелось некоторых придурков или хамов на месте придушить. А теперь смотрю на них просто с презрением и даже жалостью. Убогие ведь.
— Ты никогда не обращал внимания, что сильные люди, как правило, добродушны? — согласилась Лена. — А с нашего нынешнего уровня пользоваться порталами, чтобы грубияна наказать, это как-то… — Кононова остановилась, не найдя слова.
— Это ни себя, ни остальных в нашей команде не уважать, — подсказала Верка.
— Точно! — подтвердила Светлана. — Я понять не могла, почему то, что раньше меня сильно возмущало, теперь вызывает только пренебрежение.
— Мировоззрение. Оно у нас всех сильно изменилось, — Наталья уже не наступала. Только объясняла. — Нас бесит человеческая тупость и собственное непонимание этого. Мы чем дальше, тем больше не хотим принести кому-то вреда. Решить дело миром, пусть и с позиции силы.
Александр Юрьевич с Полонским понимающе переглянулись. Сколько раз в последнее время поступали именно так.
Сахно тем временем продолжала:
— Вы говорите, что подходящих для инициации мало? Я заявляю обратное, на данный момент — много. Со временем их станет еще больше. Во много раз больше. Умные поймут и примут наши постулаты. Дураки? Вот эти всегда тянутся к власти и победителям. Наступит момент, когда все захотят. Но не раньше, чем поймут, что мы — непреодолимая сила. Вот тогда встанет вопрос, как эту частенько аморфную массу перевоспитывать — вытравливать из их мозгов все плохое. А пока… Ни в коем случае нельзя брать на вооружение старый лозунг «Кто не с нами — тот против нас». Вокруг нас обычные люди, какими мы сами были совсем недавно. Кто не захочет нас понимать — пусть живут, как могут. Мешать не будем. Хотя идти друг против друга с оружием в руках все равно не позволим. Мы сильнее, значит, обязаны не допускать насилия, — Наталья остановилась почти на полуслове, прислушалась к чему-то в себе, виновато улыбнулась: — Надюшка проснулась — кормить пора. Вы уж дальше сами как-нибудь, — и испарилась, как будто ее и не было.
Вслед за ней исчезли и остальные женщины, отговариваясь заботой о детях. Светка, конечно, прихватила с собой Валерика. Только Верка как сидела, прижавшись к своему Грише, так и осталась рядом с ним.
— Ну вот, а ты, Андрей, паниковал, — беззлобно подколол Штолев.
— Нас бесит человеческая тупость и собственное непонимание этого, — с улыбкой процитировал Наталью Коробицын. На память никто из команды теперь пожаловаться не мог даже в шутку.
— Вам лично придется уйти со своего поста. Не сразу, но придется. Это не обсуждается.
Президент «незалежной» вскочил на ноги, услышав слова неожиданно появившегося Сахно.
— Да кто вы такой?! — был его первый вопрос Александру Юрьевичу.