<…> Мы по-прежнему отдавали часть зарплаты, хотя я точно не знал, кому именно, могу предположить, конечно, но лучше об этом не говорить. Больше всего мне запомнилось, что в конце концов они так быстро разобрались с документами, что казалось, будто власти сами подталкивают меня к отъезду, потому что я собирался играть за команду Теда Тернера. Бюрократия всегда была кошмаром СССР, но они оформили мою визу для меня и моей жены в течение нескольких часов, это было неслыханно. Они отправили меня туда в качестве своего рода подарка» [114].
Марчюлёнис и Волков попали в NBA и оказались в командах Golden State Warriors и Atlanta Hawks соответственно. Остальные рано или поздно разъехались по различным европейским лигам, зарплаты в которых в некоторых случаях могут быть даже более высокими, чем в NBA. Так произошло с Сабонисом и Хомичусом, которые неожиданно подписали контракты со скромным Fórum Filatélico de Valladolid, где через сезон окажется и Тихоненко.
Еще одним игроком, приехавшим в Испанию, стал Белостенный, подписавший контракт с CAI (Сарагоса). Интересно, что среди игроков, выступавших в малоизвестном тогда немецком чемпионате, было немало таких, как Куртинайтис, Миглиниекс, Йовайша, сам Белостенный после переезда из Испании и даже Юрий Селихов в качестве тренера.
Хомичус: «Испанская лига была очень для нас интересной, на площадке всегда была очень хорошая атмосфера, а мы с Сабасом были как кумиры» [194].
Волков: «У меня было несколько предложений в Европе, и я подписал контракт с ”Реалом“ на четыре года, но с оговоркой о дальнейшем переходе в NBA, что в итоге и произошло. Мне тогда было 25 лет, и я подумал, что если останусь играть в ”Реале“, то в NBA не попаду. Я решил, что попробую себя там, а если что-то пойдет не так, то всегда смогу вернуться в Европу. На самом деле, в те времена европейцы не могли получать более высокие зарплаты, даже будучи в составе NBA, поэтому, играя в Европе, ты зарабатывал больше денег. Но, честно говоря, самым важным для меня был сам факт – я мог играть в NBA. <…> Я был самым счастливым игроком в мире, когда надел майку ”Ястребов“ и вышел на площадку в первой игре. Мечта сбылась» [114]; [269].
Случай с Сабонисом, пожалуй, самый удивительный, но, учитывая его физические проблемы, вполне логично, что ведущие клубы Европы предпочли не рисковать. Да и сам он не считал себя готовым к игре в NBA. Вездесущий Гомельский сыграл ключевую роль в его подписании в Fórum. Действительно, незадолго до окончания сезона-1988/89 Gigantes del Basket повторил следующие заявления Папы, которые можно назвать предчувствием: «Я разговаривал с Арвидасом две или три недели назад, чтобы поинтересоваться, как он себя чувствует. Сейчас он все еще травмирован, но он нужен ”Жальгирису“ для участия в финале плей-офф. В ходе беседы он спросил меня, как лучше поступить в следующем сезоне. Я ответил, что ему следует уехать из Советского Союза, проверить свою форму и в ближайшем будущем попытаться попасть в NBA. В настоящее время игра в американских командах будет не по плечу для Арвидаса, потому что он пока не готов к такой конкуренции, но он спокойно может играть в Испании или Греции, где к нему проявляет большой интерес АЕК» [270].
Действительно, летом следующего года Maxibasket подтвердил, что Гомельский повлиял на Сабаса, чтобы тот перешел именно в испанский клуб и по окончании первого года подписал продление контракта еще на два сезона [271]. Однако некоторым игрокам надоело его вмешательство: Волков намекнул, что Папа хотел, чтобы тот ушел из NBA и играл за «Реал», поскольку тогда бывшему тренеру сборной вполне логично можно было бы занять место тренера на их скамейке [272].
К сожалению, для некоторых игроков возможность заработать за рубежом появилась слишком поздно. Так случилось и с Ткаченко, который отыграл один сезон в Испании в составе Guadalajara. Несмотря на хорошую первую половину сезона, травмы в конце концов дали о себе знать, и ему пришлось вернуться в Москву через несколько месяцев: «В первой половине соревнований мы были первыми, но потом у меня возникли проблемы с коленом. Я вернулся в Москву, и у меня начала болеть спина. Мне поставили диагноз ”грыжа межпозвоночного диска“. Она появилась сразу, и если бы я не остановился, то развалился бы на части. Поэтому после возвращения домой я ушел на пенсию. <…> Если бы я мог уехать из СССР на пять лет раньше, я бы точно заработал хорошие деньги. Что поделаешь, такова судьба. Думать и жалеть об этом бессмысленно» [132].
Так было и с Таракановым, который ушел уже в 1990 году и смог отыграть только один сезон в Германии и один в Бельгии, где и остался на некоторое время после ухода из команды: «К тому времени я уже практически закончил карьеру, у меня было несколько травм колена, после которых было трудно восстанавливаться. Интересно, что последний матч, который я провел в СССР, был первым в истории матчем All-star, и проходил он под руководством Кондрашина, с которым я дебютировал в чемпионате СССР в 1977 году» [58].
Следует отметить, что в те времена советские игроки за рубежом все-таки были в роли иностранцев, поэтому им приходилось напрямую конкурировать с американцами, что создавало дополнительные трудности при поиске места в важных клубах и высших лигах.
Жан Боже: «Тараканов провел очень хорошую игру в предварительном раунде Кубка Европы против ”Людвигсбурга“, и его заметили». <…> Я посоветовал нескольким французским командам подписать советских игроков. Если американцы в основном были нацелены просто играть, то советские игроки, желая проявить себя за рубежом, были готовы много тренироваться и были более вовлечены» [152].
В условиях системного кризиса, происходившего в СССР, все, у кого была возможность, уехали за границу, а чемпионат СССР остался словно корабль-призрак.
Последние предсмертные мучения Советской лиги
Сезон-1989/90
Драматический триумф «Строителя» в сезоне-1988/89 можно считать лебединой песней советского баскетбола. В чемпионате не было тех громких имен, которые блистали в 1980-е годы. Например, из двенадцати игроков, одержавших победу в Сеуле, только пятеро до сих пор выступали в соревнованиях: Тараканов (ЦСКА), Сокк (Калев), Панкрашкин (Ереван), Тихоненко (Алма-Ата) и Миглиниекс (ВЭФ).
Более болезненной, чем закат советских игроков, была смерть Валерия Гоборова в возрасте 23 лет в дорожно-транспортном происшествии 7 сентября 1989 года. Молодой центровой постепенно оправдывал возлагавшиеся на него надежды и стал ключевой фигурой ЦСКА, находившемся тогда на низком уровне. Его смерть стала страшным ударом и настоящим потрясением для его близкого друга Панкрашкина. От шока он так и не оправился, что оказало решающее влияние на его раннюю смерть от туберкулеза в 1993 году.
Тараканов: «С Витькой Панкрашкиным мы были друзьями, я уважал его за прямоту. Мы пришли с ним в ЦСКА практически одновременно, в 1979 году. Он много курил, не отказывался от рюмки – в том числе это его и сгубило. Панкрашкин сгорел от туберкулеза, хотя мы ему пытались помочь, как могли. Но он даже бороться не очень хотел[133], в нем произошел какой-то надлом. Совершенно точно свою роль сыграл ранний уход из жизни его друга и еще одного члена ”золотой“ сборной Валерия Гоборова» [192].
Несмотря на значительные потери, ЦСКА с Сергеем Беловым в качестве тренера остался сильнейшей командой и завоевал очередной титул, последний в СССР. Московское «Динамо» и киевский «Строитель» заняли второе и третье места соответственно. Сокрушительный удар по чемпионату нанесло провозглашение независимости Литвы 11 марта 1990 года.
Хотя эта декларация была признана СССР только через восемнадцать месяцев, «Жальгирис» и «Статиба» сразу же снялись с соревнований, в отличие от своих соседей – Латвии, которые продолжали участвовать даже после провозглашения независимости 4 мая 1990 года.
Таким образом, советская лига лишилась одного из своих ключевых элементов – Литвы, и, по всей видимости, сдала позиции. Так выглядел конец эпохи.
Сергей Белов: «Уже на следующий год, в сезоне-1989/90 года, ЦСКА вернул себе позиции лидера и без проблем стал чемпионом. Однако прежнего ЦСКА уже не было и быть не могло – мы жили в другой стране. К моменту моего возвращения в большой баскетбол уже распалась его многонациональная советская школа, закончилось и великое противостояние двух титанов – ЦСКА и каунасского ”Жальгириса“ (искренне жалею, что я не смог принять в нем участие). Начался активный отток игроков за границу. Наступала новая эра отечественного спорта <…>. К тому времени я как раз ”выслужил“ стаж, необходимый для начисления 30-процентной военной пенсии, и это показалось мне достаточным основанием для расставания с отечественным армейским спортом, которому я посвятил 22 года своей жизни. Это расставание прошло быстро и прозаично <…>. В обычном порядке увольнение из Вооруженных сил могло растянуться на несколько месяцев. В моем случае взятка какому-то армейскому клерку в виде кроссовок Adidas отечественного образца позволила гордости армейского баскетбола подполковнику Сергею Белову быть уволенным без бюрократических проволочек, за неделю. Излишне говорить, что в этой ситуации торжественных проводов из ЦСКА не было и подавно» [98, с. 347–348].
Легендарный игрок отправился в Италию, где в течение трех лет был тренером. Европейские соревнования принесли неоднозначные результаты. Без Волкова и Белостенного «Строитель» потерпел страшное унижение, проиграв Польше в отборочном турнире Кубка Европы. ЦСКА и «Жальгирис» выступили удачнее. Москвичи сумели выйти в полуфинал Кубка Корача, но Scavolini Pesarо в составе с Вальтером Маньифико и Дарреном Дэем лишили их возможности сыграть в финале. Литовцы, в свою очередь, весьма достойно выступили в Кубке обладателей кубков: несмотря на потерю всех своих игроков международного уровня и уход Гарастаса на позицию тренера в сборную СССР, они вновь сумели дойти до полуфинала и были в одном очке от победы над «Реалом» в полуфинале.
Сезон-1990/91
Это был последний год, когда проводился чемпионат СССР. Перспективы были еще более мрачными, чем в предыдущем сезоне, поскольку именитых игроков практически не было, литовские команды больше не участвовали, а у ЦСКА, испытывавшего серьезные финансовые трудности, был очень слабый состав. Даже капитан Тараканов уехал в Германию. Москвичи потерпели, пожалуй, самое унизительное поражение за всю свою долгую историю, когда во втором раунде предварительного плей-офф были выбиты из Кубка Европы английской командой Kingston Kings. В чемпионате дела у москвичей тоже шли не лучшим образом, они не вошли в четверку сильнейших, и для них наступили самые мрачные времена.
Ерёмин: «Через несколько месяцев Едешко сказал мне: ”Ты моложе, у тебя больше энергии, я хочу, чтобы ты был главным тренером“. И так мы и сделали. То время было очень сложным, лучшие игроки ушли. Были ужасные финансовые условия, мы месяцами не получали зарплату. Нам с Едешко пришлось собирать новую команду из игроков с плохой дисциплиной, неудачников, тех, кто не нужен был другим командам. Но нам удалось пригласить в ЦСКА нескольких игроков, таких как Куделин, Панов, Карасев <…> По крайней мере, мы создали команду, которая могла бы соревноваться в течение девяностых, хотя у нас не было денег, и много раз нам не платили. Я помню, как однажды ”Арис“ играл против нас, и любой игрок стартовой пятерки зарабатывал больше, чем вся наша команда» [59].
Таким образом, в условиях, когда исторические команды выбыли или не участвовали в соревнованиях, в них неожиданно победил таллинский «Калев». Эстонцы, которых тренировал бывший игрок Яак Салуметс, в последний раз участвовали в советской лиге, так как летом 1991 года страна провозгласила свою независимость. В их составе были олимпийский чемпион Тийт Сокк, а также другие сильнейшие игроки, такие как великий снайпер Айвар Куусмаа, российский центровой Сергей Бабенко и один из первых американцев, игравших в СССР, – Джордж Джексон. Это была, пожалуй, одна из самых зрелищных команд, в которой во главу угла ставились быстрая игра и высокая результативность.
Интересно, что в Эстонии раздавались голоса, призывавшие отказаться от участия в соревнованиях, но Салуметс их отверг: «Если бы мы отказались от участия, то окончательно прервали бы достижения того поколения». На спортивной арене ”Калев“ никогда не было и нет такого накала эмоций, как в те дни. Может быть, только в 1971 году, когда приехала сборная США» [273].
В финале серии плей-офф «Калев» обыграл ленинградский «Спартак» Кондрашина со счетом 2:0. После распада СССР в конце 1991 года они считаются последними чемпионами. В начале сезона-1991/92, когда Прибалтика уже отделилась, а страна находилась на грани распада, все еще продолжалось соревнование с участием российских, латвийских, украинских и казахских команд. Победу в нем одержал ленинградский «Спартак» Кондрашина, а ЦСКА вновь занял четвертое место. Но это уже совсем другая история.