Всё рухнуло! Как здорово началось знакомство – и как скверно кончилось! Высмеяла. Обхохотала. «Сыночек»! А ведь такая юная, такая у неё фигурка!.. Тридцать четыре года, искушённая, мнит о себе выше крыши. И засела у Алби, заигрывает с ним. Значит, не судьба обнять девчонку и прижаться. Никаких поцелуев, только штекер в пузо. Алби, подлый разлучник – увёл подружку!
За дверью Альф завопил от тоски. На три этажа вниз и вверх все встрепенулись: «Авария, что ли? похоже на сирену!»
А может, последний стон уходящего лета? Облетает листва, чёрным стеклом застывает пруд, и гудящий на углах корпусов ветер несёт холод и сырость, предвещая царство серой колумбийской зимы. Липкий снег, намокшие стены и чёрные дни в расщелинах городских улиц – встречайте, тьма грядёт! слушайте – слёзы в голосе певца!
Темповая депрессия…
Где мне взять столько света,
Света, чтобы наполнить сердца?
Темновая депрессия…
Ночь без рассвета,
Ночь, которой не будет конца.[3]
Блок 4
Новостные блоки выбрасывались в эфир чаще, чем в день президентских выборов. Урезая, уплотняя где только можно, телевизионщики вставляли экстренные выпуски, заполняя выкроенные секунды вещания тем, что удалось добыть, купить, а то и выдумать о двух главных событиях.
– По предварительным данным, смерть наступила от передозировки наркотиков.
– Смерть носит ярко выраженный ритуальный характер. Находки в доме покойного подтверждают это.
– Самоубийство или роковая случайность? Он приурочил уход к мистической дате. Ночь Хэллоуина – шанс уйти в небытие живым; уйти, чтобы вернуться…
– Пол ребёнка не определён. Согласно традиции Дома Гилаут, половую принадлежность отпрыска правящей династии не выясняют, хотя генетический тест позволяет сделать это за считанные минуты.
– Профессор ксенобиологии Яуш Ротергам разъясняет, кого родил герцог Эйнаа: «У туанцев нет понятий „девочка" или „мальчик". До совершеннолетия их дети бесполы, и лишь с началом фазовых переходов появляется „юнец“ или „юница". Пока наследник – „дитя" царской крови и среднего рода».
– Обычно у его дома вилось с полсотни отъявленных фанатов. Но сегодня улицы переполнены народом на несколько кварталов вокруг. Движение автотранспорта остановлено. На помощь полиции вызваны подразделения национальной гвардии. Район контролируется с воздуха. Пока удаётся поддерживать порядок, но что произойдёт через час – никто не берётся предсказать.
– Не передать царящей здесь атмосферы. В любую минуту могут начаться волнения. За шеренгами щитоносцев стоят полицейские с ранцевыми газомётами, готовые дезактивировать сборище.
– Да, мы наблюдаем непрерывно. В случае вспышки насилия начнём поливать толпу. Гэйст на летучем носителе – за пять минут все станут, как сонные мухи. Будем лить под ноги, чтобы сразу создать достаточную концентрацию в слое высотой с человека.
– Крови не будет. Ребята из программы «Все права защищены» могут не драть горло зря.
– Ваше мнение – почему его смерть вызвала такой бурный отклик?
– Никогда его не слушал. Эта музыка не для меня. Он проповедовал анархию, вот в чём перец. И весь безалаберный сброд прибежал поорать – им годится любой повод! Вообще я сейчас при исполнении. Отойдите на два метра!
– Они пишут на стенах: «СВЕТЛОЕ ДИТЯ ЯВИЛОСЬ В МИР!» Некоторые надписи сделаны по-туански. Этот странный молодняк среднего рода – одна из самых пикантных тусовок Города. Сегодня у них праздник. Господин посол, как вы оцениваете взрыв обожания, потрясший Сэнтрал-Сити? Нам стало известно, что имперское посольство завалено поздравлениями землян.
– Это очень мило и трогательно со стороны вашей цивилизации. Мы благосклонно приветствуем знаки чувственного взаимопонимания миров. Резюме о всех поздравлениях будет отправлено в отдел писем и связей Двора Его Величества. Когда у вашего Президента что-то родится, от нас его тоже кто-нибудь поздравит. Его Величество Правитель, согласно обычаю, не высказывает высочайшего мнения о прибавке в семьях временщиков, то есть периодически сменяемых глав государств.
– Он не умер! он жив! Кто видел его мёртвым? Ты?.. или ты?
– Отойти на два метра.
– Что теперь будет?.. кто про нас споёт? Про нас! Я так не хочу!
– Поздно, девочка. Нет больше вашего идола. Ищите нового.
– Вер-нись! вер-нись! Ты – наш!!
– Во что обойдётся очистка зданий от граффити?
– Мы подсчитываем ущерб, нанесённый городской и частной собственности. Общая сумма убытков уточняется.
Электронные взгляды камер бегали по бурлящей, кричащей толпе. Осенний дождь сыпался в провалы улиц, дно которых грозно шевелилось людской массой. Плакали оконные стёкла. Вопли взлетали и впечатывались в стены чёрными и алыми надписями – высокими, насколько доставали руки тех, кто влез приятелям на плечи.
– Холод и влажность. – Командир газомётного взвода поднял лицо, скрытое забралом. – Слушай мою команду! Гэйст лить с подогревом, а то не накроем скопище с головой. Всем перевести нагреватели на третью отметку. Проверить батареи и давление в баллонах.
Альф не буянил, напротив – выглядел слегка подавленным.
– Честно сказать, он не из моих приоритетов. Что я, манхло, чтоб по нему дуреть?
– Жалко, – пригорюнилась Бланш. – Резко он пел, было в нём что-то…
– Сексуальное? – Альф ехидно прищурился и заслужил от Бланш презрительный взгляд.
– Карен, обращаю твоё внимание – он дико озабочен. Всюду видит эротический подтекст.
Смуглую, черноволосую Карен в проект «ветром надуло». Шестого сентября было ветрено; по трубам вентиляции ходил гул. Приникнув ухом к коробу, Альф слышал, как вибрируют на крыше оголовки вытяжных систем и дребезжит по жести дождь. Тогда и вошла Карен, образец V – традиционно косоглазая хромоножка, потерянная и до боли одинокая, прижав к груди сумку со штатскими вещами. Новая выдумка Джомара – дарить куколкам кое-что из дамских тряпок – уязвила Бланш, и она демонстративно пошла требовать того же. Альф тем временем подытожил свои прежние ошибки и более грамотно, чем на белянку, наехал на смуглянку. С запозданием ровно на одну жизнь в нём рос начинающий ухажёр.
– Ну… – Карен плохо владела языком и была немного не в ладах с умом. – Пустяки. Он перебесится.
– Это записано в его молекулах. Программа размножения, реликтовая память.
– Ах, брось! – постаралась выглядеть беззаботной Карен, хотя её лицо громче слов говорило о внутреннем напряжении.
– Эстрада – проходной двор, – проронил строгий подтянутый Ирвин, подыскивая среди демо-версий пейзаж себе по вкусу. То, что выбрал для окна-панели Албан, его не устраивало. – Что один, что другой; они меняются быстро – кто их помнит?
– Нашёл что-нибудь? – сдержанно спросил Албан, в комнату которого все набились, как в клуб.
«За что такое внимание к моей скромной персоне?»
Вроде никого болтовнёй не занимал, дискуссий о ерунде не затевал и пошлость не прокачивал, но всех заворачивало именно к нему. Раньше надо было их гнать, а теперь пристрастились – обиды пойдут косяком. Дамы поделили койку. Альф привалился в углу, а Ирвин хозяйничает, как у себя.
– Да, есть приличные картины. Сады-7072, Озеро-1308… Какую поставить?
– Оставь. Я люблю старую. Ничего не меняй.
Ирвин с высокомерным удивлением поднял брови – что за дурной вкус? Как можно всегда видеть в квазиокне Квартал-4651 – «стену дома напротив», да ещё с приправой из уличных шумов?
– Летний парк гораздо красивее.
– Я с удовольствием посмотрю на него в твоей комнате.
– Как хочешь.
Явившийся в жилой отсек образцов четвёртым, Ирвин быстро внушил всем свои правила. Даже когда глаза его ещё глядели «один на нас, другой в Арт-Палас», Ирвин держался твёрдо и говорил веско. Да, он погиб. Это прискорбно. Снизился, потерял ориентировку и – хрясть. По-видимому, сбой лоцманской системы плюс ошибка диспетчера.
Зря он всуе помянул диспетчера, ой зря.
«Какой пилотский класс? – взялась за него разгневанная Бланш. – Где служил? Что водил? Аэрокосмический челнок, прекрасно. А, компания Джетсет-Пангея! Плата за скорость, счёт на минуты. Был срочный груз? Ты уверен, что верно понял диспетчера и точно выполнял его команды? Могу на память привести пяток ваших аварий. Начать?»
«Я не успел ознакомиться с выводами ситуационной комиссии, – скрипнул задетый Ирвин. – Но имею право высказать своё мнение!»
Единственный в группе профессиональный летун – и не паникует по поводу своего преображения в киборга. Некоторые по ошибке рождаются людьми, в то время как им надо сходить с конвейера, рулить, водить корабли, думать и говорить только о вождении.
«Я выясню, чем выгодна новая жизнь. В советах не нуждаюсь».
– Хлип был милый, – робко высказалась Карен.
– Асоциал, – отрезал Ирвин. – И умер соответственно. Уж его бы в образцы не взяли. Как ты считаешь, Алби?
Альфом пилот челнока брезговал, а к бывшему наладчику искал подход, из чего следовало, что Джомар по-прежнему указывает другим на образец II. Джомар не без успеха совершенствовал методики адаптации образцов – новенькие хромали недолго, быстрее вживались и переходили от симулятора к стенду.
Советов Ирвин не ждал, это верно – он их требовал и добивался в режиме: «Вы мне обязаны за то, что я среди вас появился, поэтому все построились и отвечаем на спрос».
– Хлипа, сюда?.. – пожал плечами Албан. – Джомар отбирает близких к технике и оперативной работе. Певцы отпадают.
Внезапно умершего Хлипа он тоже слушал от случая к случаю, без особого восторга. Ему больше нравились песни о любви. Но весть, прилетевшая с новостями, огорчила Албана: «Жаль парня. Он вроде бы оплачивал учёбу детворе из «зелёных» кварталов».