— Это вам лучше спросить у нее, — проговорил Альберт, любезно улыбаясь.
— Возвратимся к моему вопросу. Как вы намеревались сообщить Кристине о том, что взяли с собой ее собаку?
— Я думаю, Констанция оставила ей записку.
— Где?
— Не знаю. Наверное, у нее на столе.
— Значит, в прошлую среду, утром, вы вошли в ее комнату, взяли собаку и написали записку?
— Не я. Конни.
— Хорошо. — У Спенсера уже накопилось много чего, о чем нужно было поговорить с Конни. — И затем вы уехали на четыре дня.
— На самом деле получилось на пять. Мы возвратились в понедельник.
— Правильно. Вы возвратили собаку Кристине?
— Нет. Ее нигде не было. Собаку взял Джим.
— Вы поинтересовались, где может быть Кристина?
— А нам было без разницы, где она. Джим действительно интересовался, не видели ли мы ее. А мы тогда никакого беспокойства не проявили.
— Вы говорите сейчас за вас обоих — за себя и за Конни?
— Да, потому что с прошлой недели мы не расставались друг с другом.
— Даже ни на секунду?
— Нет.
— В эту ночь со вторника на среду вы тоже были вместе каждую минуту?
Казалось, Альберт был озадачен и решил переспросить:
— О какой ночи со вторника на среду вы теперь говорите?
— О той ночи со вторника на среду, когда погибла Кристина.
— Ах, об этой ночи. — Он почесал голову. — Думаю, что да. Я имею в виду не каждую секунду, конечно. — Он открыто улыбнулся. — Туалет мы посещали раздельно.
Спенсер не сдавался, додавливая его вопросами:
— Может быть, вы припомните, в какое именно время это у вас происходило?
Альберт покачал головой и ответил серьезно:
— Я только пошутил. Я имею в виду, что каждую секунду мы вместе не находились.
— Ну так вот, будьте добры, припомните, пожалуйста, те секунды, когда вы не находились вместе.
— Детектив О'Мэлли, я что — или, вернее, мы оба, — под подозрением? — Вопрос был задан мягко, но взгляд Альберта отвердел.
— А что для вас в этом удивительного, Альберт? В данный момент под подозрением находится даже ее пес Аристотель. Так что ответ на ваш вопрос утвердительный. Я просто хочу прояснить для вас кое-что: найден труп девушки, он пролежал под снегом полторы недели, а трое ее самых близких друзей все это время хранили спокойствие и даже не полюбопытствовали, куда же это подевалась Кристина. Я занимаюсь сейчас тем, что пытаюсь собрать вместе кусочки того, что составляло ее последнюю ночь, и сложить из них более или менее четкую картину. Вот вас, например, не обеспокоил тот факт, что ее нигде не видно?
Спенсера прервал Уилл, доложив:
— Я разговаривал с тренером женской баскетбольной команды. Она была очень удивлена, что Кристина не явилась в субботу на первую игру в этом сезоне. Кажется, две девушки из команды заходили к ней, чтобы проверить, все ли в порядке. Это было в субботу после игры. В воскресенье тренер сама позвонила Кристине, чтобы снять стружку, как она мне сказала. Кристина была в их команде ведущей, и без нее они проиграли команде Ю-Пен. В понедельник эти две девушки тоже к ней заходили. Но оснований для тревоги не было, потому что, как они говорили, Кристина была известна тем, что пропускала тренировки, а иногда и на игру не являлась. Но они продолжали ей звонить и во вторник, и в среду. Они даже звонили в «Красные листья».
Спенсер кивнул и записал что-то в свой блокнот.
— Это очень интересно, Уилл. Разве не так, Альберт? Девушки из баскетбольной команды были обеспокоены ее отсутствием. Они не только заходили к ней в общежитие и звонили, но даже решили позвонить туда, где она работала. Но у вас, ребята, реакция на отсутствие Кристины была совсем иной. Вот я и пытаюсь понять, почему отсутствие Кристины не обеспокоило ее близких друзей в течение четырех дней. На самом деле, конечно, девяти дней. Почему никто не сообщил никуда об ее исчезновении? В конце концов, не в полицию, так в деканат, а уж они могли проинформировать полицию.
— Слишком много вопросов, — произнес, улыбаясь, Альберт. — На какой из них вы бы желали, чтобы я ответил в первую очередь?
— На все.
— Так вот, жизнь Крисси была весьма многообразна. Она была постоянно занята. Специализировалась по двум предметам, писала статьи для «Дартмутского обозрения», три дня в неделю работала и пять раз в неделю тренировалась, а еще у нее было две игры в неделю. Нередки бывали дни, когда мы не встречались.
— Неужели? — Спенсер не мог в это поверить. — И что, действительно было много таких дней, когда близкие друзья в маленьком общежитии не могут увидеться друг с другом? В университете, где я учился, было восемнадцать тысяч студентов, но, хотел я этого или нет, все равно довольно часто натыкался на людей, которые мне были неприятны. Что же касается друзей, то для них у меня всегда вечером находилось время. Кроме того, существует телефон. В общем, не верю, чтобы нельзя было как-то выкроить время. Какая разница, один у тебя или два предмета специализации. Работаешь ты в «Красных листьях» или нет. Играешь в баскетбол или нет. Особенно когда тут еще замешана собака, которую нужно регулярно выводить. Особенно если прошли праздники.
— Но так, наверное, было у вас, — сказал Альберт. — А я говорю вам, как это у нас. Мы действительно все очень заняты.
— Ладно, вернемся к тому вечеру. Во вторник. Что там случилось во время игры в покер?
— Ничего особенного. Мы играли, потом ушел Френки, потом Джим, а потом Кристина. Она отправилась к себе, я полагаю. Конн и я пошли собирать вещи.
— Погодите-погодите, — сказал Уилл. — Там все прошло у вас нормально, во время игры в покер?
— Во время игры в покер? Ну да, вполне нормально.
Уилл и Спенсер обменялись взглядами.
— Вы считаете это вполне нормальным, когда Джим Шоу кричал так, что это запомнили все студенты, которые присутствовали в комнате отдыха?
Альберт наморщил лоб, как бы пытаясь что-то вспомнить, и, наконец, ответил:
— Ах, это? — Он коротко хохотнул. — Так это все ерунда. Он просто перевозбудился слегка. Бывает.
— И на что он так среагировал?
— Точно вспомнить не могу, — сказал Альберт. — На какую-то глупость.
— Это имело какое-то отношение к вам и Френки?
— Ко мне и Френки? — Альберт потер лоб. — Не-а. Ничего. Я же вам говорю — все прошло прекрасно.
— Понятно, — сказал Спенсер. — А что там была за ситуация, когда вы должны были прийти встретиться с Френки, а Френки не знал, что вы придете?
На мгновение Альберт побледнел.
— Ах, вот в чем дело, — медленно проговорил он. — Да. Он, должно быть, забыл, что мы планировали встретиться. Я пришел к нему, а его не оказалось дома.
— Джим сказал, что Френки занимался с Конни, но Кристина, со всей очевидностью, считала, что вы в это время должны были встречаться с Френки.
— Ага, — сказал Альберт. — Это все очень запутанно и непонятно.
— Непонятно для кого?
— Для меня. Я понятия не имею, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.
— А тогда разгорелся сыр-бор?
— Да нет, ничего драматического. — Альберт улыбнулся. — Ничего, детектив. Ничего такого, что могло бы заинтересовать репортеров скандальной хроники.
— Но я, к вашему сведению, не репортер скандальной хроники, — парировал Спенсер. — И, представьте себе, меня это интересует.
— Понимаю.
— А я все равно не понял. Почему Кристина интересовалась, пошли вы встретиться с Френки или нет, и вообще, почему ее интересовало ваше местопребывание?
— Не знаю. Вот именно поэтому все и непонятно. — На его губах снова появилась улыбка.
Спенсера это начало раздражать.
— Так все-таки из-за чего же расстроился Джим?
— А мне кажется, он не расстроился.
— Нет? А вот некоторые говорят совсем другое.
— Хм, мне лично он не показался расстроенным.
Уилл толкнул Спенсера.
— Ладно, хорошо, — сказал Спенсер. — И как развивались события после ухода Джима?
— Мы оставались там еще несколько минут, а затем ушла Кристина.
— А вы с Конни?
— Мы пошли в комнату Конни собирать вещи.
— Но вы же не оставались там до конца ночи?
— Нет. Мы навели порядок в комнате Конни, и я решил, что, если мы хотим уехать завтра утром, мне тоже следует собрать вещи. Так что я сказал ей, что ухожу к себе.
— Во сколько это было?
— Думаю, где-то около полуночи.
— И вы направились в свою комнату?
— Нет, не сразу, а примерно минут через пять-шесть. Дело в том, что мы забыли там, в комнате отдыха, наш кувшин с разменной монетой для игры. Пришлось сходить, забрать его, а затем я поднялся к себе.
— А потом?
— Потом? Уложил вещи, послушал немного музыку и пошел попрощаться с Кристиной.
— В котором часу это было?
— Примерно в двенадцать тридцать, я полагаю.
— Во сколько вы покинули ее комнату?
— Не знаю. Может быть, без десяти час.
— Поздновато.
— Ага, было довольно поздно.
— А затем?
— Затем я спустился снова вниз, в комнату отдыха.
— Зачем?
— Взять себе пива.
— Там кто-нибудь был?
— Да. Парень по имени Том. Он хороший парень. Он смотрел по телевизору «Крепкий орешек». Как раз недавно начался. Кажется, в двенадцать тридцать. Так что я взял пиво, мы с ним немного поболтали, я посмотрел фильм, не помню уж, сколько я там просидел. Потом сходил в туалет и после этого поднялся наверх в комнату Конни. — Альберт сделал паузу. — Дверь была не заперта, но в комнате ее не было. Что делать, я пошел обратно в комнату отдыха. Парень этот заснул, но я его разбудил и сказал, что он пропускает отличный фильм. Мы посидели немного, посмотрели. Я выпил пива. Затем появилась Конни, оказывается, она искала меня.
— Во сколько это было?
— Не знаю. Давайте прикинем. Значит, так: кино к тому времени шло уже часа полтора. Я думаю, это было, может быть, без четверти два. Да, где-то около этого, потому что к тому времени, когда мы возвратились в комнату Конни, было уже два часа ночи.