Получив инструктаж от начальника военного отдела ВЧК М.С. Кедрова, Лафар выехал в Одессу, где в то время уже действовали нелегальные большевистские организации, группы агитаторов-интернационалистов и отдельные агенты ВЧК. Деятельность некоторых из этих агентов и должен был объединить под своим руководством «Шарль»[707].
Установив контакты с исполнявшим обязанности французского консула Г.А. Биллемом, начальником штаба союзных войск полковником Фрейденбергом, начальником французской контрразведки майором Порталем и др., Лафару удалось собрать достаточно важную информацию о расстановке французских, английских, греческих и других войск на одесском плацдарме, взаимоотношениях командования Добровольческой армии и союзного руководства, стратегических планах интервентов и др., которую ему курьерами удалось дважды передать в Москву. Кроме этого, Лафару, по-видимому, удалось через полковника Фрейденберга ускорить эвакуацию французских войск из Одессы в апреле 1919 г.
Активная деятельность «Шарля» не осталась незамеченной контрразведкой Добровольческой армии. Два его донесения были перехвачены и расшифрованы руководимой В.В. Шульгиным разведывательной организацией «Азбука», которая действовала в интересах командования Добровольческой армии. В конце марта 1919 г. деникинской контрразведке под руководством В.Г. Орлова удалось установить личность Г.Г. Лафара и арестовать его. Вскоре он был казнен[708].
Активно действовали сотрудники органов безопасности в тылу германских войск, решая в рамках общей организации повстанческо-партизанского движения на оккупированных территориях свою частную задачу получения разведывательной информации.
Повстанческо-партизанским движением руководил центральный штаб партизанских отрядов при оперативном отделе Наркомвоена (вскоре после создания переименованный в особое разведывательное отделение). При штабе была создана школа подрывников, оперативно решались вопросы подготовки кадров и материально-технического обеспечения партизанских отрядов при «обязательной, самой тесной связи наших товарищей с подпольными большевистскими организациями». Подполье по мере своего укрепления все больше внимания уделяло развертыванию повстанческо-партизанского движения и других форм сопротивления[709].
На Украине боевая работа проводилась преимущественно через военно-революционные комитеты, в Белоруссии соответствующие функции брали на себя непосредственно комитеты РКП(б). Так, под руководством Северо-Западного комитета РКП(б), находившегося в Смоленске, и при помощи ЦК РКП(б), центральных и местных советских и военных органов в марте – июне на оккупированной немцами территории Белоруссии было создано широко разветвленное и активно действующее большевистское подполье, охватившее своим влиянием все формы борьбы. Вся территория делилась на 12 зон – районов дислокации партизанских отрядов. Их главной задачей являлось нарушение вражеских коммуникаций и блокирование гарнизонов в крупных населенных пунктах. Создавалась широко разветвленная разведывательная сеть; полученные данные передавались советскому командованию. В частности, полесским большевикам удалось внедрить своего разведчика в штаб 41-го германского корпуса[710].
Подобным образом ЦК РКП(б) организовывал революционную работу в тылу германских оккупационных войск в Закавказье (Азербайджан, Армения, Грузия) через местные большевистские организации[711].
Разведчики советских органов безопасности проникали в белогвардейский тыл и боевые части, создавали в них информационный аппарат, привлекая на свою сторону чиновников, офицеров, солдат, которым была близка большевистская идеология. Чекисту М. Зенкину удалось проникнуть в деникинскую контрразведку, где он добыл много ценных сведений. Когда к концу лета 1919 г. деникинцы усилили наступление на Украину, в составе Всеукраинской чрезвычайной комиссии (ВУЧК) была создана специальная группа, которая отбирала и направляла на работу в подполье наиболее подходящих для этого чекистов. Этим делом занимались также губернские ЧК. В деникинский тыл были направлены опытные чекисты И. Наумов, Р. Курган, Ф. Зайцев, Ю. Зимин и другие. Всего на оккупированную белогвардейцами территорию было направлено около 800 работников, многие из которых были чекистами, выполнявшими специальные задания[712].
16 декабря 1918 г. состоялась подпольная конференция большевиков Мариуполя, на которой были избраны ревком, оперативный штаб и ЧК. Председателем подпольной ЧК был назначен большевик Е.К. Фокин. Мариупольские чекисты получили от ВУЧК и особых отделов 13-й и 14-й армий задание проникнуть в контрразведку белогвардейцев. Они сумели внедрить в нее под видом фотографа своего разведчика и через него получать важные сведения. Исключительное мужество проявили при этом чекисты Т.А. Какута и П.А. Евдокимов, которые с риском для жизни неоднократно доставляли через линию фронта фотографии белогвардейских агентов, а также другие разведданные. Накануне освобождения Мариуполя частями Красной армии чекисты-разведчики организовали здесь отряды вооруженных рабочих, взорвали белогвардейский бронепоезд. Это значительно облегчило действия 8-го Заднепровского полка и повстанческих отрядов. Как только завязался бой за Мариуполь, группа чекистов ворвалась в помещение, в котором размещалась контрразведка белых. Захваченные ими документы позволили выявить и ликвидировать подпольную офицерскую белогвардейскую организацию.
Чекист М. Ленау под фамилией Любимов, войдя в доверие к белогвардейцам, стал корреспондентом газеты «Южное слово». «Патриотические» обзоры Любимова привлекли внимание командующего группой деникинских войск адмирала М.М. Римского-Корсакова, который и стал его покровителем. Находясь в самой гуще деникинских войск, М. Ленау передавал в ВУЧК секретную информацию. В деникинской контрразведке действовал также чекист И. Кучеренко, благодаря умелой работе которого были выявлены крупные шпионские группы в Москве и Петрограде, а в итоге была захвачена «возглавленная» им большая диверсионно-разведывательная группа[713].
На Восточном фронте чекистские органы направляли разведчиков за линию фронта во взаимодействии с Сиббюро ЦК РКП(б). Работа Сиббюро фактически протекала под руководством Ф.И. Голощекина, значившегося военным комиссаром Уральского военного округа, и И.Н. Смирнова, считавшегося членом Реввоенсовета 5-й армии.
Перед Сиббюро была поставлена задача установить прочную и регулярную связь с партийными организациями Сибири, организационно укрепить их, оказать необходимую помощь и возглавить партийную работу, подчинив ее в условиях Гражданской войны боевым задачам.
По данным исследователя И.И. Белоглазова, боевая работа осуществлялась специально созданными подразделениями и военно-революционными штабами (ВРШ), костяк которых составляли чекисты и разведчики подполья при содействии фронтовых чекистских органов.
В распоряжении этих подразделений были организационно-инструкторский состав, переправы, конспиративные и явочные квартиры, проводники, связники и курьеры, паспортные бюро, специалисты по штемпельно-граверному делу и изготовлению документов. Позднее в их составе были учреждены военные подотделы, ведавшие разведкой и дезорганизацией вражеского тыла. Для выхода в тыл противника и проведения боевых операций существовали два рейдовых отряда, сформированных особотделами ВЧК 3-й и 5-й армий Восточного фронта.
Только за первые четыре месяца 1919 г. через фронт было переправлено около 70, а за год – свыше 200 организаторов и связных партийных центров[714] и более 1 млн 300 тыс. рублей.
Так, например, в ноябре 1918 г. для зафронтовой работы в распоряжение особого отдела 3-й армии был направлен А.Я. Валек. В момент отступления красных на Пермском направлении он остался в тылу белых. В г. Екатеринбурге он создал широкую сеть подпольных «пятерок», внедрил агентов в чешские воинские части и личную охрану генерала Р. Гайды. Однако в марте 1919 г. он провалился и был казнен чехами.
Удачнее сложилась судьба Д.Д. Киселева. Оставленный для подпольной работы в Сибири, он под фамилией Краснощеков выполнял ответственные задания по восстановлению и поддержанию связи между большевистскими организациями на занятой белыми территории.
В сентябре 1918 г. Киселев прибыл в Москву и после доклада о положении в Сибири был зачислен в штат НКВД. Но в центре пробыл недолго, в ноябре 1918 г. его в качестве курьера направили за линию фронта.
Экипированный под купца, Киселев вместе с женой в декабре перешел линию фронта и в первых числах января добрался до Иркутска. Здесь с помощью брата связался с уцелевшими от арестов подпольщиками-большевиками, провел несколько заседаний, связал их с красноярцами и отправился дальше на восток. Д.Д. Киселеву удалось побывать в Верхнеудинске, Чите, Благовещенске, Хабаровске, Владивостоке, наладить связь со многими подпольными организациями, а в Благовещенске встретиться с находившимся в больнице членом коллегии Сибирской ЧК М.А. Трилиссером.
В качестве организаторов большевистского подполья за линию фронта забрасывались чекисты И.И. Антонов, X.В. Валмулдин (Насыров), М.Ф. Левитин, М.А. Медведев, П.А. Петров.
Четырежды переходила линию фронта с заданием Сиббюро разведчица ОО 5-й армии М. Туринь. Последний раз она проникла в Омск, установила связь с офицерами – социалистами из штаба польского легиона, которые должны были следовать на фронт, и договорилась об их негласной встрече для переговоров с представителем командования Красной армии.
По проложенному ею каналу связи в Омск с поручением Сиббюро и Реввоенсовета фронта выехал М.К. Аммосов (Ксенофонтов). Он дважды встречался с поляками и вел переговоры относительно оставления фронта и организованного перехода на сторону Красной армии с последующей отправкой на родину через западную границу Советской России. Однако в итоге эти переговоры ни к чему не привели